— Возможно всякое. Однако в первую очередь, я бы обратил внимание на сотрудников пресловутого Министерства шариатской безопасности. За прошедшее десятилетие они поднаторели на организации всякого рода диверсионной деятельности, подготовили множество подрывников, в том числе смертников. Ты же знаешь, что у них до последнего времени непрерывно работали центры по обучению минно-взрывному делу. Вот там, как раз и присутствовали иностранцы в качестве инструкторов.

— Если рассуждать подобным образом, — обеспокоенно заметил Шумилов, — то получается, что они каким-то образом узнали о проводимых нами учениях. А если это так, то вторая группа — «Странники-2», тоже может оказаться под ударом.

— Не исключено! — согласился Васильев, — но говорить об этом им нельзя. Если сказать, а среди членов группы, допустим, есть люди чеченцев, то мы ничего не узнаем. Переговори только с Забелиным, предупреди его, чтобы проявлял повышенную бдительность. Как я понимаю, из трех человек один будет его креатурой. Остаются двое из прежнего состава. Вот на них и надо обратить внимание.

— Хорошо, я с ним поговорю! — ответил Шумилов — я хочу до конца недели закончить все срочные дела и, пожалуй, в понедельник поеду в Нижний.

— Давай, Николай Поликарпович! Посмотри там все внимательно. При малейших изменениях обстановки, ставь меня в известность. Будем действовать с двух сторон: мы здесь, а ты там.

После разговора с Васильевым, Шумилов вызвал к себе Забелина и предупредил о возникшей опасности в отношении «Странников».

— Может, тогда приостановить учения? — предложил Сергей, — пока не разберемся со «Странниками-1», не внесем ясность.

— Нельзя. Учения на контроле у Директора ФСБ Патрушева, а он доложил на самый верх. Нас могут не понять, особенно накануне выборов Президента. Поэтому все придется делать параллельно: и расследовать, и тренироваться — ответил ему Шумилов, который от Васильева знал гораздо больше информации о складывающейся обстановке. — Документы по Цыганкову подготовил?

— Да. Надо будет подписать у Васильева.

— Хорошо. Оставь. Я подпишу позднее.

После обеда, в кабинете Самошина, когда он сидел над очередным финансовым инвестиционным планом, раздался звонок.

Звонил Саид.

Его звонков Юра ждал и боялся. Он боялся, потому что кто-то мог отследить его переговоры с этим арабом. В Министерстве всё время ходили слухи, что эфэсбешники постоянно их слушают. Однако, как только появились мобильные телефоны, эта проблема вроде отпала. Вот и сейчас Саид звонил ему на номер сотового.

С другой стороны, Самошин ждал этих звонков потому что, с того момента когда произошла сентябрьская встреча в Италии, он хорошо подзаработал. Счет в банке, открытый им уже не в Швейцарии, а на Багамах, пополнялся достаточно быстро. Эти ваххабиты предложили ему удачную схему, позволявшую легально перебрасывать деньги в Дагестан.

Некая зарубежная фирма, чаще всего связанная с Аравийским полуостровом, предлагала инвестиционный проект, который проходил через отдел Самошина, курировавший подобные дела. Он быстро, пользуясь наработанными связями, добивался согласования в Департаменте международного сотрудничества и проект утверждали. Деньги в короткий срок направлялись в какое-нибудь ООО в Дагестане, с которым аравийская фирма заключала предварительный договор о поставках чего-нибудь, к примеру, фруктов.

Юра имел свой процент от операции.

А поначалу он запаниковал.

Ему вспомнилось, что как только он появился на работе, тогда, в сентябре, раздалось несколько звонков. Когда кто-то представлялся Саидом он, молча, не отвечая, клал трубку. В глубине души Юра рассчитывал, что от него отстанут, забудут, что всё это досадная случайность. А может просто дурной сон, приснившийся ему после очередной безумной попойки?

Однако через неделю после выхода на службу его вызвал к себе в кабинет один из советников министра экономики — лицо достаточно известное и влиятельное в правительственных кругах. Поговаривали, что в ближайшее время он сам может занять министерский пост. Советника звали Михаил Витольдович Петросянц.

В кабинете Петросянца было как в Смольном времен революции: постоянно звонили несколько телефонов и хозяин кабинета успевал отвечать на все звонки, не переставая при этом вести разговор. У Михаила Витольдовича было удивительно интеллигентное лицо — удлиненное, с залысинами, он носил очки в дорогой оправе.

— Садитесь, юноша! — пригласил Петросянц Юрия, когда тот вошел в кабинет, — у меня очень мало времени господин Самошин. Я хотел бы получить от вас ответ, почему вы не отвечаете на звонки? Звонят уважаемые люди, Вы не отвечаете! Мне становится неудобно за наших работников. У вас, что телефон не исправен? Или, может, вы заняты, нет времени отвечать? Но мы все заняты, все загружены. Бездельников у нас в министерстве не наблюдается.

— Вы о каких звонках говорите? — попытался вставить слово Юрий, — я на все служебные звонки отвечаю.

— Вам звонят наши арабские инвесторы. Они уже предварительно беседовали с вами. И вроде обо всем договорились. А теперь вы бегаете от них!

Самошин в немом изумлении уставился на Михаила Витольдовича.

Как? И советник министра завязан на эти схемы. Боже мой! Что творится на самом верху, если такие люди участвуют в поддержке террористов.

— Не смотрите на меня так? — продолжил между тем Петросянц, — вы, что меня первый раз видите? Да, наша задача привлекать инвесторов. И мы будем их привлекать любыми средствами.

— Но ведь они… — Юрий замялся.

— Продолжайте!

— Но мне показалось, что они связаны с террористами на Кавказе.

— Глупости! — Петросянц раздраженно поднял и опустил трубку телефона, издавшего очередной звонок, — глупости все это. Бизнес вне политики. Наше дело привлекать деньги. Привлекать и не забывать самих себя, ведь так? Я знаю, что себя вы не забываете. Я осведомлен о ваших операциях. Но… Есть большое «но». Мы не используем деньги террористов — это уважаемые арабские инвесторы. И больше ничего. Надо помогать России. Стране нужны деньги, чтобы подняться с колен. Вы меня поняли, юноша?

— Да, Михаил Витольдович.

— Ну, вот и хорошо, вот и славно! Я прошу вас не избегать этих звонков. Договорились? Всё, я вас больше не задерживаю, можете заниматься делами. Служебными, разумеется.

Самошин кивнул головой и поднялся с кресла. К своему удивлению, он заметил, что Петросянц встал его проводить. У самой двери, придержав Юрия за плечо, советник спросил, ласково заглядывая ему в глаза:

— Послушайте, Юра, у вас в отделе никого нет симпатичного, какого-нибудь молодого паренька, которому надо сделать карьеру? Я мог бы помочь.

— Нет, у меня нет… — растерялся Самошин.

— Если вдруг такой человек появиться, может не именно у вас, в других отделах — дайте мне знать. Я буду благодарен.

Сказав последние слова, Петросянц еще раз ласково потрепал его по плечу и выпустил из кабинета.

После разговора с советником, Юрий начал отвечать на звонки Саида, получать от него разные поручения, выполнять просьбы. К этим делам он втемную привлек своего приятеля Чайку.

Зная, что операции с финансами госбюджета не так сильно того напугают, как деньги ваххабитов, Самошин сказал с циничной усмешкой:

— Ваня, это бабло государственное, а распил бабок еще никто не отменял.

Он отправил заниматься Чайку переводом денег со счетов в одном из московских банков на юг, в Дагестан, Краснодар, Карачаево-Черкесию, и тот — долговязый, в очках, с постоянной детской улыбкой на губах, всегда имевший вид инфантильного юноши, лишних вопросов не задавал. Он тоже получал свои деньги. Конечно, не такие как Самошин.

Когда сегодня раздался звонок и Самошин взял трубку мобильника, он уже знал, кто это мог быть. Саид сказал: