А начиналось все довольно мирно.

По рассказу Олега они вдвоем с другим сотрудником прибыли в офис депутата и тот довольно скептически отнесся к их предложению охраны.

— От кого? — спросил Гнедых, саркастически улыбаясь, — если меня и надо охранять, то только от вас.

— Ничего не знаю, распоряжение начальства — сыграл тупого исполнителя оперативник — нам сказали и мы приехали.

— И кто же мне угрожает?

— Не знаю. Мы вас сопроводим до дома, до подъезда, а там уж сами решайте насчет охраны.

— Хм, загадки, одни загадки — уже несколько обеспокоенно сказал Гнедых.

— У вас есть водитель? — поинтересовался Олег — где ваша машина?

— Я сам вожу. У меня черный «Мерседес», стоит прямо у входа.

— Вы еще долго здесь будете?

— Нет, уже закончил дела, собираюсь домой.

— Хорошо. Тогда я сейчас выйду наружу, осмотрюсь, а потом дам знак, чтобы вы выходили.

Возле офиса Гнедыха горели фонари, ярко освещая тротуар, по которому густой толпой шли люди. Покровка была в этот час многолюдна, ярко освещена разноцветными огнями рекламы. У самого входа одиноко стоял черный «Мерседес» депутата — других машин не было.

Быстро оглядев все вокруг и не обнаружив ничего подозрительного, Олег уже собрался идти за Гнедыхом, как вдруг услышал глухой неприятный звук, который бывает когда металл скребут чем-то твердым. Он оглянулся. Из-за багажника «Мерседеса» появился невзрачный субъект, державший в своей руке длинный гвоздь.

— Ты чего делаешь? — направился к нему Олег, — а ну, стой!

Субъект, оказавшийся высоким длинным мужчиной, одетым вполне прилично, озлобленно глянул на оперативника.

— А ты что, его холуй? — спросил он — стережешь хозяйское добро?

— Я из милиции — несколько сбавил тон Олег, ожидавший, что этот мужик бросит свой гвоздь и поспешит убраться.

Лишние разборки сейчас, в этой обстановке были не нужны. Да и какое ему, в сущности, дело до депутатской машины? Пусть на нее сверху кучу дерьма наложат — это его мало волнует.

Между тем, озлобленный мужик продолжил говорить:

— И что, что из милиции? В милиции тоже люди, тоже, поди, живете от получки до получки. А эти… — мужик сплюнул, — жлобье жадное, только и могут, что кидаловом заниматься. Этот козел у нас в Сормовском районе собирался строить дома, собрал бабки, а потом всех развел. Сам-то в депутаты прыгнул, неприкосновенность и все такое…сука!

— Ладно, давай мужик, топай, пока тебя не задержали.

Мужик бросил гвоздь, и что-то бормоча себе под нос, пошел вниз по улице, по направлению к Кремлю.

Олег с облегчением повернул назад в офис и дал сигнал депутату на выход. Дальше все было вроде спокойно. Они выехал на двух машинах — впереди Гнедых, позади на управленческой «Волге» оперативники. Проехали почти полгорода, все было спокойно, никакого хвоста, никаких подозрительных моментов.

У подъезда дома, где жил Гнедых — высокой недавно построенной многоэтажки, они притормозили. Олег первым вышел из машины, за ним второй оперативник и они направились к подъезду, чтобы проверить вход. Сам Гнедых, уже проникшийся чувством опасности, которое возникло само по себе благодаря неожиданному эскорту ФСБ, благоразумно остался в своем автомобиле.

Остановившись у подъезда, Олег посмотрел вокруг и уже хотел войти внутрь, чтобы проверить площадку у лифта, как вдруг его внимание привлекла вазовская семерка, цвет которой в неясном искусственном свете, падающим из окон дома, он толком не разглядел. Стекла машины были затонированы и не видно кто там мог сидеть. Сколько человек — один или два? Или вообще никого?

На всякий случай Олег повернулся к своему напарнику и сказал:

— Держи пушку наготове. Не нравится мне вон та машинка. Не к месту она здесь.

— Это какая?

— Семерка, видишь, на углу дома?

— Да.

— Не упускай её из виду. Я сейчас посмотрю подъезд и будем заводить объекта.

Олег на всякий случай достал пистолет, засунул руку с ним в карман куртки и снял с предохранителя.

Подъезд ярко освещался люминисцентными лампами. Оперативник прошелся по площадке, поднялся по лестнице на второй этаж, никого не обнаружил. Он спустился вниз, вышел на улицу и махнул рукой Гнедыху, чтобы тот выходил из машины.

И в это мгновение, краем глаза заметил движение своего коллеги. Тот рывком выхватил оружие и присел на колено, укрывшись за стоявший рядом автомобиль. Олег бросился к депутату, сбил его с ног и, тем самым, спас от гибели. Пули защелкали о бетонную стену дома, словно кто-то разгрызал орехи прямо у них над ухом. Только вместо шелухи сыпалась раздробленная бетонная крошка.

— Лежите тихо, не двигайтесь! — попросил Олег депутата.

Он тронул его за плечо, ожидая ответную реакцию на свои слова, но тот лежал обездвижено, как будто пули прошили его насквозь. И только по вздымающейся спине можно было определить, что депутат скорее жив, чем мертв, лежит и порывисто дышит. Он так испугался, что побоялся даже повернуть голову в сторону сотрудника ФСБ, чтобы ответить.

Отпустив Гнедыха, Олег отполз к своему напарнику и они начали стрелять в сторону нападавших. Резкие пистолетные выстрелы, гулко раздавались во дворе. Олег откатился в сторону, к другой машине, чтобы поменять точку. Он увидел, что рядом с машиной нападавших уже лежит тело. Видимо, они попали в кого-то. Олег выстрелил с нового места, ориентируясь пор вспышкам. Раздался сдавленный стон.

Дальше все происходило так, как он и описывал Царькову. Нападавшие погрузились в семерку и рванули прочь от дома. Бой был неожиданным и скоротечным.

Царьков заметно успокоился после окончания этого доклада, когда узнал, что никто из его ребят не пострадал. В глубине души, несмотря на кажущееся внешнее спокойствие, он переживал и волновался. И чем больше волновался, тем рассеяннее играл в шахматы, допуская нелепые ошибки и «зевки».

— Все идет, как и предполагалось, — заметил Шумилов, с пониманием глядя на него — словно по писаному сценарию. Нам везет, что Шамиль действует предсказуемо. Главное, мы не допустили убийства депутата, а это хороший результат. Ему надо нанять личную охрану и чем быстрее, тем лучше. Но это уже его заботы.

— Доложу Дрозду. Он захочет выехать на место, пообщаться с Гнедыхом — предположил Царьков, начав складывать фигуры в шахматную доску. — Нам-то что делать? Искать машину?

— Думаю, сейчас это бесполезно. Завтра она появиться в одном из городских переулков брошенная, с полным отсутствием следов, без отпечатков пальцев и других идентифицирующих признаков. Разве что кровь на полу или сиденье.

— А может, наоборот, будет вся заляпана следами — из чувства противоречия возразил Царьков.

— И такое может быть — миролюбиво согласился Шумилов — обычно, эти машины угоняют по стандартной схеме! И, значит, можно встретить следы прежних хозяев. Однако машина — машиной, а нам теперь надо искать курьера. Желательно его не брать — отследить куда направится.

— Я уже предупредил старших групп наружного наблюдения.

— А как мы узнаем результаты? — поинтересовался Шумилов, желавший знать все детали.

— Получил рацию для связи.

Царьков взял из стола рацию японского производства, подключил к ней выносную антенну, более похожую на автомобильную и в кабинете раздались голоса оперативников наружки. Они, как и все сотрудники ОПО говорили кодированными словечками и фразами, смысл которых непосвященному был малопонятен.

Переговоры, в первое мгновение, казавшиеся спонтанными, несколько сумбурными и ничего не значащими, чем дальше, тем больше приобретали общий смысл, интересующую Шумилова направленность.

Становилось ясно, что пока подозреваемые не появились в поле зрения. Но возле кафе Шамиля была зафиксирована повышенная активность чеченцев. Они входили и выходили из кафе, отъезжали на машинах, и разведчикам наружки приходилось каждого из них сопровождать, чтобы убедиться, что чеченцы не собираются покидать город. Никто из них не ехал ни в аэропорт, ни на железнодорожный вокзал.