Это было совсем не радостное «опа», не «опа», означающее: «Посмотрите, там все зашибись». Напротив, это «опа» было выражением неприятного удивления. И я тут же посмотрел, что же его вызвало.

Со стороны ворот приближалась очередная группа нападающих. Не намного многочисленнее предыдущей, поэтому непонятно было, что именно встревожило барда. Однако он не сводил с нападавших глаз, и, проследив за его взглядом, я понял, что, а точнее, кто именно его встревожил.

Был в этой разномастной толпе оборванцев один человек, который в общую картину никак не вписывался.

Он был хорошо одет. Темно-зеленый камзол, расшитый золотом, элегантная шляпа с пером, именно так в моем представлении выглядели дворяне в романах Александра Дюма, пока я пребывал в нежном возрасте, необходимом для их прочтения. На перевязи у него висело два меча. Но выпадал он из толпы по другой причине.

Все бежали, он – нет. Он шел прогулочным шагом, с любопытством глазея по сторонам, словно приближался не к полю брани, на котором полегло уже больше сотни его людей, а прогуливался по загородному саду своих близких друзей. Все кричали, подбадривая себя, он шел молча. На его лице блуждала беззаботная улыбка. И по всему было видно, что он здесь главный. Жестами он намечал направления атаки для своих подчиненных.

Сэр Реджи тоже его увидел, потому что улыбка, не покидавшая его в течение всего боя, тут же куда-то исчезла, и он торопливо стал перестраивать братанов, давая им какие-то указания, смысла которых на расстоянии я уловить не мог. Морган вытащил из воздуха свой посох и обхватил его двумя руками.

– Кто это? – спросил я. На моих спутников он явно произвел впечатление.

– Тот, о ком ты спрашивал, – сказал Гармон. – Тот, кто заплатил этим наемникам и натравил их на нас.

– Об этом я уже догадался, – сказал я. – Более конкретно ты ответить можешь?

– Могу, – сказал Гармон и замолчал.

Будь я на пару лет моложе, я потерял бы терпение и вытряс бы из него ответ, держа за ноги и подвесив вниз головой. Но я не был на пару лет моложе, и жизнь научила меня сдержанности. Так что я просто посмотрел ему в глаза.

– Ну и?..

– Это Келлен, – сказал он.

– Просто здорово, – сказал я. – И кто такой этот Келлен?

– Ты не знаешь? – удивился бард.

– Я не знаю, – констатировал я. – Я прибыл в ваш мир недавно и почти никого не знаю. Просвети меня.

– Сэр Реджи успел рассказать тебе о Черных Лордах?

– В общих чертах, – сказал я, и сердце у меня упало.

Из того немногого, что рассказывал сэр Реджи по интересующему меня сейчас вопросу, следовало, что еще никто не мог побить их в честном бою. Или в нечестном.

– Это Черный Лорд Келлен, – сказал Гармон. – Один из Шести.

Разумом я понимал, что слово «черный» в их названии – это лишь метафора и дань традиции, однако все равно представлял их несколько по-другому. Мне рисовалось что-то вроде Дарта Вейдера, что-то по-настоящему черное, мрачное и зловещее. Этот парень, как я уже упоминал, был больше похож на друзей Д’Артаньяна, чем на отца Люка Скайуокера, но имидж у него был тот еще.

Внезапно он остановился и поднял руку. Толпа наемников сразу же замерла.

– Я готов к переговорам, – заявил он. Голос у него был приятный.

– Нам не о чем разговаривать, – заявил в ответ маг.

– Вот как? – Келлен искренне удивился. – Старым друзьям, особенно после того, как они не виделись много лет, всегда есть о чем поговорить, Морган. Для начала я хочу тебя поздравить. Наконец-то твои поиски увенчались успехом и ты нашел Избранного, который вытащил меч. Могу я на него посмотреть?

– Тебе придется пройти мимо меня, – сказал сэр Реджи. Это не прозвучало как угроза. Он просто констатировал факт.

– А, Ястреб. – Черный Лорд улыбнулся. – Мне следовало догадаться, что ты здесь, слишком много людей я потерял. Сладкая парочка снова вместе? Жаль, что ты не Избранный, Ястреб, сражаться с тобой всегда было сплошным удовольствием.

А сэр Реджи говорил мне, что никогда не встречал ни одного из Черных Лордов! Почему?

– Я могу предоставить тебе его прямо сейчас.

– Избранного? – изумился Келлен.

– Удовольствие сразиться со мной, – сказал сэр Реджи. – Только это будет последним удовольствием в твоей жизни.

– May be, may be, – сказал Келлен. – Но я предпочел бы не тебя. Разве Избранный не хочет проверить свои силы на слуге прежде, чем примется за господина?

– Он не хочет размениваться по пустякам.

С одной стороны, такая постановка вопроса сэром Реджи была оскорбительна для Келлена, с другой – он оценивал мои шансы победить в этой схватке так же, как и я. Как никакие.

– Я готов пойти на уступки, – сказал Келлен. – Мне нужен только меч, и я получу его в любом случае. Отдайте его мне сами, и тогда я сохраню ваши жизни и жизни этих монахов. Но я на этом не слишком настаиваю. Я могу и по-плохому.

– В качестве ответного предложения я рекомендую тебе убраться отсюда, – сказал сэр Реджи. – Обещаю, что в этом случае не буду тебя преследовать.

– Преследовать меня? На пару с престарелым заклинателем? Это даже не смешно. Раньше твой юмор был куда более тонким, Ястреб. Похоже, что ты вырождаешься. Где вы прячете своего Избранного, Морган? Или вам повезло, и он один из этих монахов? – Келлен оглядел толпу. – Но я не вижу Валькирии. Или он в той беседке? – Мне показалось, что он смотрит мне прямо в глаза, и я отпрянул от бойницы. Инстинктивно. – Наверное, так. Применим силовой вариант. Attack.

Они и атаковали.

Толпа наемников бросилась вперед и схлестнулась с монахами и сэром Реджи. Зазвенели мечи.

Шестеро остались рядом с Келленом, и только тогда я рассмотрел, что они были одеты в одинаковые черные балахоны, а лица их скрывали глубокие капюшоны. Они организовали шестиконечную звезду Давида, и из центра этой звезды в сторону Моргана потянулись фиолетовые щупальца тумана. Морган покрепче сжал свой посох и приготовился к отражению магической атаки.

Келлен же, находясь в стороне от этого безобразия, вытянул вперед правую руку и нацелил на беседку указующий перст.

Дверь, а я уже упоминал выше, что это была правильная, массивная и тяжелая дверь, которая могла бы прийтись бабушкой любой из наших современных металлических дверей, вынесло вместе с коробкой, протащило сквозь всю беседку в облаке пыли и с гулким звуком впечатало в мужественную скульптуру. Скульптура рассыпалась в прах.

Разрушение предмета искусства вывело пахана из состояния ступора. Он залез руками под рясу, вытащил из-под нее весьма нехилый ножичек и с боевым кличем: «Совсем рамсы попутали, падлы!» – бросился на врага.

До врага он не добежал. В проеме он словно наткнулся на невидимую стену, по крайней мере, на вид удар был весьма чувствительным, и застыл на месте. Стоя в проеме, он представлял собой просто замечательную мишень, и я попытался оттащить его в сторону, совсем упустив из виду, что, стоя рядом с ним, являюсь такой же, если не более замечательной ввиду большего размера, мишенью.

– Староват для героя! – крикнул Черный Лорд Келлен, своим голосом перекрывая шум битвы. В каждой его руке уже было по арбалету.

Хороший трюк. Старина Десперадыч, у которого стволы выскакивали из рукавов, рядом с ним просто отдыхал. В принципе, засунуть пистолет в узкий рукав джинсовой куртки довольно проблематично, но вполне решаемо, а вот где можно прятать два заряженных арбалета? Уж не в складках камзола, это точно.

Гармон сорвался со своего места и бросился ко мне. Размышляя над его поступком задним числом, я пришел к выводу, что вряд ли он на самом деле рассчитывал вытолкнуть меня из проема, слишком уж велика была разница масс наших тел, и он должен был это понимать. И от этого его поступок становился еще более героическим.

Он прикрыл меня собой.

Один арбалетный болт вонзился в грудь пахана, другой – в спину барда. Его глаза широко распахнулись, когда он принял предназначенный мне удар, и он подался вперед, падая на меня.