– Океюшки, – обреченно произнес Олег.

– Ну, чао-какао! – и Инна отрубилась.

Кудряшов подошел к зеркалу и внимательно вгляделся в свое отражение. Что происходит? Что за нездоровый интерес вызывает он у этой девицы? Почему Аня с Инной привязались именно к нему? Ведь были же еще парни в кафе… «Вот только не надо говорить, что я весь из себя офигенный красавец, – иронично сказал себе Олег. Понятно, что девчонки хотели попировать за чужой счет. Ну ладно, выкинул я три тысячи на эту пьянку, дело наживное. Ну ладно, эта Инна потом облевала мне полквартиры, и утром я ее еле растолкал. Так ей, похоже, нисколько не стыдно за свои художества! И вновь тянет на подвиги. Нет, никаких встреч. В редакцию она попасть никак не сможет. А я уйду пораньше, и пусть она сколько угодно топчется внизу… Может, тогда догадается, что ее внимание слишком назойливо».

Однако все получилось не так, как напланировал себе Кудряшов. Надежды на раннюю сдачу номера не оправдались – черт дернул директора сети продуктовых магазинов застрелиться прямо у себя в кабинете. Известно об этом стало только в четыре вечера. Корикова с Филатовым бросились на место происшествия, Ростунов засел прозванивать оперов и «скорую», Крикуненко набрала знакомого психотерапевта и записала любопытные сведения о росте суицидов в октябре-ноябре… В общем, текст ушел на верстку только без пятнадцати восемь. Едва Олег перевел дух, заварил кофе и намазал бутерброд плавленым сыром, как дверь в кабинет распахнулась, и перед ним предстала Инна! В полном восторге от своей находчивости, она с победным видом прошествовала к его столу и, модельно отставив ногу в сторону, припала на бедро. Заправленные в белые сапоги узкие джинсы придавали ее крупу еще более габаритный вид, изобильная талия наползала над низким поясом, но эта уверенность в собственной неотразимости!

– А ты не верил! – выпалила она. – Гони пивас!

– Но как тебе это удалось? Ты убила охранника?

– Ха-ха! Да я сквозь стену пройду!

– Но как? Говори скорее, очень любопытно, – наконец-то к Олегу вернулся дар речи.

– Как-как? Кверху каком, блин! Все просто. Ты мне вчера сказал, где работаешь. А Верка – ну, мы с ней квартиру снимаем – здесь же вкалывает!

– У нас в редакции?

– Тупишь. Они люстрами Чижевского торгуют. Контора на втором этаже. Верка уже в шесть дома. Ну я и слямзила у нее пропуск.

– Слямзила? В смысле, украла?

– Ну уж, украла! – Инна изобразила обиду и вытянула уточкой обильно намазюканные блеском губки. – Взяла попользоваться! Потом обратно в сумку ей положу. Она и не заметит ничего…

– Слямзила. Не заметит ничего, – машинально повторил Кудряшов. – Никто ничего не заметит.

– Эй, я что-то не въехала, ты из меня воровку что ли делаешь? – Инна плюхнулась на диван и с вызовом закинула ногу на ногу. – Сам весь такой моральный, что ли? Ой, не смеши мои тапки!

– Никто ничего не заметит, – еще раз, словно в ступоре, повторил Кудряшов и вдруг порывисто вскочил с кресла, расплескав кофе.

– Инка! Чудо! – он пылко заключил бесцеремонную деваху в объятия. – Как я раньше не догадался! – и Олег выбежал из кабинета.

– Брат, выручай, – доверительно обратился он к дежурному охраннику – туповатого вида мужичку за сорок. – Мне нужны данные относительно того, кто 31 октября входил в здание с 18.25 до 19.15.

– Да не вопрос. Пиши запрос, батя рассмотрит и решит, давать тебе что или нет.

– Не, так не пойдет. Вопрос личный. Понимаешь, у меня из стола свистнули бутылку коньяку. Кореш прислал из Дагестана. Служили вместе. Обидно.

– Да уж, понимаю.

– Хочу вычислить крысу.

– Одобряю.

– И наказать.

– Всяко!

– Но шума поднимать раньше времени не хочу. Подозреваю я одного человечка. В общем, надо бы его по-тихому проверить.

– По-любому.

Охранник целиком и полностью одобрял намерения Олега, но, тем не менее, с места не трогался и смотрел на него выжидательно.

– Давай так: помогаешь мне – пузырь с меня, – наконец, сообразил Кудряшов.

– Так бы сразу и сказал. Пузырь – это по-нашему. Только сегодня поставишь.

– Сегодня.

Охранник минуты с три щелкал по клавиатуре компьютера, и вот наконец на экране открылся список, кто и когда проходил через вертушку в интересующий Кудряшова день. Он еле дождался, пока этот увалень догадался прокрутить страницу вниз, на нужный отрезок времени. Увы! В списке значились сплошь и рядом незнакомые фамилии. Кто эти люди – Олег не имел ни малейшего понятия. В здании – 14 этажей, более трехсот офисов…

– Слышь, братан, а можно посмотреть, кто откуда?

– Прописку, что ли?

– Да нет. Кто из какого офиса.

– Не, это сложно. Но можно.

– Ну и что застыл? Давай посмотрим.

– Мне бы тогда еще палку «салями» и банку «Нескафе».

– Ну ты раскатил губу. Что так много-то?

– Информация секретная.

– Ладно, все будет. Только завтра. Да не смотри ты так! Не обману. Здесь просто не знаю, где купить.

– Не, а пузырь давай сегодня. Мне тут всю ночь кантоваться.

– Ладно, ладно. Только распечатай мне все это дело.

Через три минуты у Кудряшова в руках было четыре листа с перечнем фамилий. Но они не говорили ему абсолютно ни о чем…

Этот вечер Кудряшову пришлось провести в пивбаре с Инной. Но нельзя сказать, что для этого ему пришлось наступить на горло собственной песне. Во-первых, он чувствовал к толстухе некую благодарность – еще бы, ведь именно она невольно подсказала ему, в каком направлении двигаться дальше. И, во-вторых, он и сам был не против поднять кружечку-другую после тяжелого рабочего дня. Единственное, что его волновало – как бы Инна опять не напросилась к нему ночевать. Но сегодня Олег решил быть непреклонным. «Не так часто, детка», – подумал он.

– Так, мне две кружки «Стеллы Артуа». Три пакета копченой рыбки. Салат из ветчины с сыром. Пакет чипсов со вкусом икры. И горячий бутерброд! – объявила Инна официанту, вольготно расположив голые локти на столе и подперев пухлыми ладошками сочные щеки.

– Так, друг, ничего из этого не надо, – решительно встрял Кудряшов. – Кружка «Стеллы Артуа», кружка «Клинского» и два пакетика рыбки.

– Как?! – выкатила на него глаза Инна. – Я есть хочу!

– Время девять вечера, а ты заказала гору хавчика. Лично я пузо отращивать не собираюсь и тебе не советую.

– Ты бы видел, сколько лопает Анька!

– При чем тут Анька? Она худая как жердь, ей можно есть вагонами. А мы с тобой… ну, все-таки склонны к полноте.

– А-а, все понятно. Тебе просто жалко бабосов. Ты вообще жмот. Когда я к тебе пришла, ты жрал бутерброд, а мне даже не подумал предложить! А я есть хотела. Я ведь без ужина сегодня. Только с Веркой на двоих пиццу съели, и все!

– А у тебя другие темы, кроме жратвы, есть? – Олег решил не миндальничать с новой знакомой.

Удивительно, но Инна очень легко переключилась на другие темы и вывалила на Олега кучу сумбурной информации про шашни Вики из любимого сериала, про гадящих под дверями кошек соседки, про козла начальника, который запретил красить ногти на рабочем месте… Олег смотрел на нее ясными глазами, но мысли его были далеко.

«Очень вероятно, что наш мистер или мадам Икс попали в здание по чужому пропуску. Но как выяснить, по чьему? Чисто теоретически любой из редакции может быть знаком с кем угодно из трехсот контор офисного центра. Конечно, первым делом стоит отсмотреть сотрудников соседних фирм – все-таки тут пересечения более вероятны. Но тогда в число подозреваемых автоматически возвращаются и Корикова, и Ростунов, и Крикуненко, и Филатов, и верстальщик Сережа, и Анна Петровна. Все они могли покинуть здание по своему пропуску, а вернуться по чужому.

Так, а как у них насчет алиби? Корикова утверждает, что с 18.10 до 18.40 прыгала у «Десяточки», а потом поехала домой. Кто это подтвердит? Никто. Ростунов говорит, что был вызван неизвестными в Кучкино. Но опять же, все эти утверждения – на его совести. Крикуненко же вообще отказалась говорить о том, как провела время после 18.00. И узнать это нет никакой возможности. Анна Петровна? Сережа? Это вообще темный лес. Хорошо хоть Филатов на этот день брал административный – ему срочно надо было сгонять в Москву. Стоп, а чего хорошего-то? Неизвестно еще, ездил ли он туда на самом деле…».