Все ее три подруги повыходили замуж, Матильда в течение одного года поочередно «отработала» подружкой невесты на трех свадьбах. И впервые с четырнадцати лет она вновь почувствовала себя ущербной: установка на служение Родине сильно пошатнулась.
А летом опять появился Гамлет, он поступил в заочную аспирантуру и ему требовался материал для кандидатской работы. Матильда была счастлива от того, что он ее все-таки не забыл, по привычке сразу вникла во все его проблемы и проводила целые дни в Ленинской библиотеке, подбирая опубликованные труды по выбранной им теме. Его отпуск кончился, он снова уехал, так ничего ей и не пообещав. Потом появился во время школьных зимних каникул, и она потратила на него все свои выходные. О браке красавчик не заикался, а Матильда принимала это как должное.
Она ожидала, что Гамлет появится и следующим летом, готовилась помогать ему и дальше, даже потихоньку сама подбирала нужный для его диссертации материал и набросала пару глав. Но он внезапно покончил с научной деятельностью, и помощь старой подруги стала ему не нужна. Матильда немного взгрустнула, часа два у нее было плохое настроение, но потом раздался звонок телефона – бывшие однокурсники позвали ее с собой отдыхать, она с радостью согласилась, поехала на пикник и с удовольствием весь вечер пела под гитару.
– Эх, Матильда, золотая ты девка, тебе бы другую внешность, цены бы не было… – сказал ей как-то по пьянке один из друзей. – Не жена – чудо!
– Какая из нее жена? Да она даже кашу сварить не может… Это прирожденная подруга, – вмешался другой.
Да, правда, домохозяйка из нее не получилась. Что ж, значит, у нее на самом деле другое предназначение. О любви она и раньше не думала, а теперь смирилась и с одиночеством. Но Гамлет все же изредка появлялся, если ему что-то требовалось, и Матильда все так же тратила на него свое свободное время и старалась появиться с ним где-нибудь так, чтобы знакомые увидели, что и у нее есть парень. Потом с облегчением вздыхала, когда он уезжал. Смешно, но ей был нужен хотя бы такой, формальный, поклонник, по крайней мере, не надо придумывать для любопытных объяснение, почему она одна. А так, все просто и ясно: друг, мол, работает пока в другом городе.
Прошло еще три года, и вдруг ранней весной случилось непредвиденное: мать Гамлета тяжело заболела, врачи предполагали онкологию и она готовилась к смерти. Перед операцией больная сообразила, что ей потребуется длительный уход, и пожелала, чтобы сын срочно женился, а поскольку у Гамлета, кроме Матильды, другой кандидатуры, способной на самопожертвование, на примете не было, в Москву полетела телеграмма: «Выезжай!».
Родители Матильды только вздыхали, а вот лучшая подруга Валерия не стеснялась в выражениях:
– Тильда, я считала тебя умной! Ты что, не понимаешь? Тебя зовут потому, что Сусанне потребовалась бесплатная сиделка на неограниченный срок! Гамлет тебя использовал в институте, а теперь на тебя взвалят домашнюю работу, ты этого хочешь?
– Ну и что? Все женщины занимаются домашней работой, а Сусанне, возможно, жить осталось мало…
– Сусанна еще тебя переживет, видела я ее! Она их тех, что бегут в больницу с каждой царапиной! Послушай доброго совета, я же видела, как Гамлет к тебе относится, не надо, не уезжай! Понимаю, тебе обидно это слышать, но уж лучше я тебе скажу правду, чем ты сама почувствуешь это там, в Ереване: ты ему нужна только как домработница! Ты можешь представить себя на кухне?! А какая из тебя сиделка? К тому же, у тебя все так хорошо складывается на работе… Найдешь себе другого Ромео!
– Гамлета…
– Да один черт – Шекспир… Остановись, Матильда, не делай глупостей! Ты и домашнее хозяйство – понятия несовместимые!
Но Матильда уехала, она все-таки хотела получить статус замужней женщины, надоело, когда окружающие переглядываются, а то и откровенно говорят: «Старая дева, она может себе позволить с утра до вечера торчать в школе, попробовала бы тянуть на себе семью…» А в то, что она может вновь влюбиться и что кто-нибудь ее полюбит, она уже не верила. Ну что поделаешь, вот такая она бессердечная. В первую очередь она ценит в людях ум. Так что, по всему видно, другой возможности стать замужней у нее не будет, разве что объявление в газету дать, может, нашелся бы желающий заключить фиктивный брак…
Ереван ее встретил обилием «Гамлетов», вокруг было так много людей, похожих на него: густые черные волнистые волосы, масляный взгляд…
Еще до свадьбы умирающая Сусанна предупредила ее, что пока в доме находится больной человек, в смысле она сама, ребенка заводить категорически нельзя, он будет ее беспокоить.
– Вот помру, тогда рожайте – это мое твердое и единственное условие, и я на нем буду настаивать! – от ее слов повеяло жесткостью, неожиданной в устах тяжело больного человека.
Гамлет промолчал, и Матильда тут же поняла, что он ей защитником не будет и что такая свекровь – слишком высокая плата за статус замужней женщины, но вернуться домой и услышать Леркино: «Я же тебе говорила!», – было немыслимо, тем более, не хотелось выслушивать мамины лекции на тему служения Отечеству, из них уже могла получиться солидная монография. Матильда осталась в Ереване.
Сразу после скромной свадьбы Матильда освоила множество новых функций: сначала медсестры (делать уколы свекрови), а после операции нянечки (обслуживать ее же), сиделки (вскакивать по ночам к ней, потому что свекор и муж должны были высыпаться – им ведь утром идти на работу). Конечно, ей пришлось и готовить. И это оказалось самым сложным – больная была капризна, разборчива в еде. Но как она ни ворчала, на кухне Матильда успехов так и не достигла.
Все, чем ей раньше не нравилось заниматься, пришлось делать в замужестве, к тому же здесь, в Армении, имелись свои особые, национальные, заморочки: невестка, например, никогда не должна поворачиваться к свекру спиной, то есть если он сидел за столом на кухне, а ей требовалось вымыть посуду, то она была вынуждена стоять как-то полубоком к нему и к раковине. Хотя она и не была избалована мужским вниманием, но такие галантные мелочи, как, например, уступить стул даме, повесить пальто девушки в шкаф, доставались и ей и считались естественными, а здесь она была обязана уступать стул мужчине, вешать его пальто и помогать ему надевать его.
Особенно неприятно ее удивило то, что, как оказалось, именно она должна мыть и чистить всю обувь в семье, гладить и стирать на всех. И требования Сусанны к качеству стирки были чрезвычайно высокими. Постельное белье обязательно требовалось каждый раз кипятить и крахмалить. По дворам здесь возили бочку с отбеливателем со странным названием «жавель», продавали его на розлив. При вываривании белья его добавляли в кипяток, и если этого жавеля перелить, то он разъедал ткань.
– Деточка, нельзя лить жавель прямо на вещи, надо добавлять его в воду, – ласково, но неукоснительно делала замечания свекровь.
Почему-то у них сразу так сложилось, что если на майке свекра обнаруживалась дырка, то, следовательно, это Матильда перелила жавеля, и хотя той майке было сто лет в обед, невестке приходилось выслушивать очередной выговор от свекрови… Белье сушили во дворе, и там были свои сложности: Матильда должна была развешивать все строго по ранжиру: простыни с простынями, наволочки с наволочками, майки с майками…
Свекровь бдительно следила за каждым ее шагом, делая замечания лицемерно ласковым голосом: «Деточка…» – так она обычно начинала свои придирки. После операции Сусанна быстро поднялась на ноги, права была Лерка, здоровья свекрови хватит на троих, а Матильда так и осталась домработницей, к тому же со специфическим армянским уклоном и под неусыпным контролем Сусанны Эдуардовны.
Весь первый год семейной жизни Матильда практически не выходила из дома, лишь изредка, вечерами, когда Гамлет приходил с работы пораньше, они встречались в соседнем баре с другой парой молодоженов – Игорем и Викой. Вика ей понравилась безоговорочно, и она с удовольствием общалась с нею. Гамлет и Игорь были ровесниками, они одновременно закончили вузы и приступили к работе. Матильду удивляла эта дружба: рядом с наивно-хитроватым Гамлетом Игорь выглядел настоящим хищником. Именно такими представлялись ей акулы бизнеса. «Наверно, Гамлет не понимает, насколько Игорь умнее его, а то бы он не стал дружить с таким человеком», – решила Матильда, ведь Гамлет не любил чужого превосходства.
