Ответ пришел совершенно неожиданно, когда однажды он встретил своего однокурсника Глеба, который бросил практическую медицину и работал в представительстве одной известной европейской неправительственной организации «Милосердие». В университете они называли Глеба «дипломатом» за знание многих иностранных языков и манеру общаться — вкрадчивую и очень осторожную. Они давно не виделись, и Макс решил пригласить его посидеть где-нибудь и спокойно поговорить.

— Так ты лечением конкретно не занимаешься? — спросил Макс Глеба. — Не боишься потерять практику?

— Да, знаешь, я уже отошел немного от практики, я в основном занимаюсь проектами по гуманитарной помощи, ну знаешь, распределением, переговорами, слежу, как идет процесс. — Глебу нравилась его работа, он чувствовал себя там как рыба в воде. — Знаешь, работа в такой организации совершенно меняет кругозор. Столько новых вещей узнаешь, на все по-другому начинаешь смотреть, мне нравится мое дело, да и потом, мы же стольким людям помогаем, в особенности таким группам населения, которым никто другой не поможет. Я не жалею о своем выборе. Я считаю, что приношу не меньше пользы, чем если бы сидел в поликлинике. Может, даже и больше. И потом, это мое, понимаешь, это то, что у меня получается и приносит удовлетворение.

— А я думал, что в «Милосердии» только практикующие врачи работают и только в горячих точках, — удивился Макс.

— И так, и не так. Смотря в какой стране какие нужды. Есть и врачи в горячих точках, а есть и такие, как я, не практики, но тоже нужные человеки! — улыбнулся Глеб.

— Слушай, — загорелся вдруг Макс, — а не мог бы ты мне найти информацию, где сейчас вашим нужны хирурги? Я имею в виду, именно для оказания медицинской помощи? Посмотри, хорошо?

— Хорошо, — удивленно протянул Глеб, — но имей в виду, что это, скорее всего, окажется где-нибудь в Африке или Латинской Америке, где идет война иди эпидемия какая-нибудь, то есть условия там будут очень тяжелые. Да и платят они не супер по сравнению с другими. Это больше волонтерская организация. Но опыт, конечно, приобретаешь колоссальный в таких условиях. Увидишь то, что здесь нигде за всю жизнь не встретишь. А это ты для себя спрашиваешь?

— Да.

— А чем тебя твоя нынешняя работа не устраивает? — Глеб был удивлен не на шутку. Он слышал от друзей, что Макс работает в хорошей клинике, у него хорошее положение, он делает успехи, зачем ему все это бросать? Он встречал людей, которые работали в горячих точках, о которых спрашивал Макс, но это были врачи-иностранцы, которые пресытились спокойной жизнью дома и пытались повидать свет и набраться острых ощущений, работая в экстремальных условиях. Но, по их рассказам, это был адский труд, требующий большой моральной и физический самоотдачи.

— Понимаешь, мне трудно объяснить это, но я хочу чего-то большего. Там, где я работаю, столько врачей, что, есть я или нет меня, больным все равно окажут помощь, все отлажено, отработано, врачей много, лекарств более или менее достаточно. Я там, по большому счету, не нужен. Так, винтик в большом механизме. Вполне заменимый причем. Я живу спокойной жизнью, делаю то, что и другие могут здесь сделать, а где-то есть люди, которым срочно нужна помощь, которые отчаялись ее получить, а предоставить ее некому. Мне нужна живая жизнь, понимаешь? Живая, а не как по накатанным рельсам.

— Н-да, дела… — Глеб задумался. Он понимал, о чем говорит Макс. Хотя наверняка поймут его немногие. — И ты думаешь, твоя жена поддержит тебя в твоих благих помышлениях?

— Удар ниже пояса, Глеб. Это будет сложно, понимаю. Но, в конце концов, я могу уехать на какое-то время и приезжать домой навещать ее. И годика через два вернусь. А там посмотрим.

— Ладно, надеюсь, ты ее убедишь, а я, как и договорились, как только найду что-нибудь интересное, дам тебе знать.

И он нашел. Он завез к Максу на работу распечатки с информацией о Бугенвиле. Это был остров, входящий в состав Папуа — Новой Гвинеи, где жители подняли восстание за независимость. Несколько лет там уже шла яростная гражданская война, полная разрушений и кровопролития, и, как это бывает на войне, люди были лишены элементарных вещей, включая медицинскую помощь, в которой они так отчаянно нуждались. Представители «Милосердия» открыли там свой офис, послав врачей работать в местном госпитале, обеспечивая население гуманитарной помощью в виде продуктов питания и медикаментов. Но возникла необходимость в дополнительных сотрудниках, так как количество нуждающихся в медицинской помощи было огромно и они не справлялись с потоком больных.

Когда Макс увидел распечатки, сердце его забилось от предвкушения. Это было именно то, что он искал. В его представлении именно в таких местах и протекала настоящая жизнь, без прикрас, без излишней отшлифованности, полная воздуха, эмоций и самореализации. Ему не потребовалось много времени, чтобы принять для себя решение. Теперь надо было поговорить с Эрикой. Он долго морально готовился к этому разговору, зная, что это будет нелегко. Эрика была не из тех людей, которые понимали и одобряли подобные акции. Для разговора он выбрал один из их тихих совместных вечеров, чтобы никто не отвлекал их. И даже наедине с ней он все не знал, как начать, и в итоге просто дал ей прочитать распечатки, которые принес Глеб.

— Что это? — Эрика отвлеклась от подпиливания своих ногтей и пробежала глазами текст, не найдя для себя ничего особо интересного. — Решил увлечься изучением гражданских войн в Тихоокеанском регионе? — спросила она, вернувшись к своим ногтям.

— Это Глеб принес. Я же тебе говорил, что встретил его недавно. На этот остров их организация набирает врачей. Не просто набирает, они им жизненно необходимы.

— Ну? Хочешь заняться рекрутингом? С чего это тебя вдруг заинтересовало? — Эрика наконец подняла голову и внимательно посмотрела на Макса. Что еще за идеи взбрели в его голову? Она заметила, что в последнее время он стал несколько странным, часто можно было видеть его с отвлеченным взглядом, мысли его витали где-то далеко, о работе он рассказывал реже и с меньшим энтузиазмом, чем раньше. Но она не вдавалась в его проблемы, не считая их серьезными. По-видимому, она ошибалась. Слишком уж странный был взгляд был у ее мужа.

— Я хочу туда поехать, любимая. Мне это нужно. Я хочу помочь этим людям, хочу сделать что-то важное в своей жизни, хочу увидеть жизнь, как она есть, а не в причесанном и выглаженном виде, как я вижу здесь. Хочу получить опыт, который я никогда не получу здесь, понимаешь? — увлеченно говорил Макс. Его глаза горели, было видно, что эта идея захватила его, как пламя. — Я стал задыхаться здесь, я хочу увидеть мир, но не курорты, пляжи и музеи, а мир других людей, которым нужна моя помощь как воздух. Нужна так, что иначе они просто не выживут. А я могу ее предоставить. Я хочу понять других людей изнутри, а не по книжкам, хочу сделать что-то такое, что сделает мою жизнь не бесполезной.

— Ты с ума сошел или мне надо серьезно воспринимать твои слова? — Эрика не знала, как реагировать. Слишком это было для нее неожиданно. — Тебе мало проблем в твоей клинике? Тебе мало лечить людей здесь? Твоим больным, по-твоему, ты не нужен?

— Нужен, но кроме меня здесь есть столько образованных врачей, что я один не делаю в море погоды. А я хочу приносить ощутимую пользу. Заметную. И тем людям эта помощь нужна больше, чем здешним. Просто потому, что у них не так много шансов ее получить.

— Захотел суровой жизни повидать? Приключений? Езжай в любую нашу деревню, проведи там с месяцок, повидаешь столько, что на всю жизнь хватит, и больных и не больных, каких хочешь! — Эрика перешла на повышенный тон. Гладкая поверхность океана ее семейной жизни зашлась рябью и даже волнами, и было похоже, что скоро грянет шторм. Ее такой всегда послушный и предсказуемый муж, оказывается, вынашивал в голове совершенно безумные идеи и даже не делился с ней ими! Не все, как видно, просто в покладистом Максе, есть и у него подводные камни. Как это она проглядела этот момент! Главное, чтобы было еще не поздно его переубедить, чтобы огонь адреналиновых идей не поглотил его еще до конца, оставив место для разумных доводов.