Короче говоря, население Константинополя было довольно пестрым по составу. Портовые кварталы являлись скорее народными, а улицы, расположенные вокруг Месы, занимали в основном аристокра-
I Византия
тические особняки, но всетаки общество варилось в одном котле: самые великолепные дворцы могли соседствовать с самыми гнусными ночлежками.
ГОРОДА И ДЕРЕВНИ
Византийская империя была прежде всего римской, а римский мир — это мир городов. Они служили базой его административной организации и его территориального деления. Провинции представляли собой группы населенных пунктов, то есть городов различного размера, которые господствовали над окружающим сельским регионом. Муниципальная аристократия (куриалы) руководила жизнью сообщества, играя роль местного правительства и владея сельскими угодьями, от которых получала основной доход, но проживала она в основном в городах. Аристократы предпочитали городской образ жизни из-за наличия там таких благ, как термы, прогулки под портиками и наличие некоторой интеллектуальной жизни — короче говоря, куриалы тяготели к греко-римской цивилизации, к тому, что именуют латинским словом otium (букв, отдых). Поэтому сбор налогов и как следствие существование самой империи изначально основывались на этой муниципальной организации.
На римском Востоке наличествовали как очень крупные метрополии, так и менее важные города, население которых, однако, насчитывало несколько десятков тысяч жителей. Примером могут служить Фессалоники (в Иллирии), Эфес, Анкира или Кесарея в Малой Азии; Амида и Эдесса в Верхней Месопотамии; Берроя или Эмеса в Сирии или Иерусалим и некоторые египетские города. Расстояние между подобными городками было весьма незначительным, часто они отстояли друг от друга не
более чем на несколько километров. По крайней мере, так было в Сирии, Палестине и в Египте. Даже группы домов, не имевшие городского статуса, а являвшиеся просто небольшими поселениями, все же обладали некоторыми городскими функциями. В конце IV века антиохийский ритор Либаний рассказал о множестве мелких поселков с ярмарками, окружавших крупную сирийскую метрополию, которые могли свободно обходиться и без нее.
Однако начиная с V века эта система стала переживать кризис — муниципальная аристократия почувствовала конкуренцию со стороны поселявшихся в сельской местности государственных чиновников или военных: они присваивали себе право защищать земледельцев, в случае необходимости применяя силу, и лишали законных владельцев части их доходов. Разоренные муниципалитеты оказались не в состоянии ни поддерживать хозяйство, которое делало города столь привлекательными, ни выполнять многие важные задачи. Часто именно епископ выполнял функцию защитника города и отвечал за взаимоотношения с другими городами и с властями страны, поскольку в случае катастрофы — пожара или землетрясения — такие города были не в состоянии восстановиться самостоятельно. В 541—542 годах к катастрофическим бедствиям добавились чума, возвращавшаяся каждые десять-пятнадцать лет, а затем вторжения захватчиков, которые окончательно разрушили то, что сохранилось от балканских городов, и оставили в руинах большую часть городов Малой Азии, от чего страна так и не смогла оправиться. Постоянную угрозу представляли собой арабские набеги. В результате с системой провинций, основой которых служили города, было покончено в первой половине VII века.
I Византия
Однако большая часть городов Малой Азии не исчезла, а тем или иным способом возродилась. Возьмем для примера Эфес, крупный древний город, столицу азиатской епархии Византийской империи, важный порт и местоположение знаменитого храма Святого Иоанна Богослова. Этот город, который, похоже, избежал атак персов, но подвергся землетрясению, предположительно, в 614 году сумел быстро вернуть себе часть былого великолепия, несмотря на заиливание порта, на что власти не обращали должного внимания и не прилагали для решения проблемы надлежащих усилий. Но Эфес больше никогда не обрел прежнего значения и разделился на две отдельные части, удаленные одна от другой на расстояние более километра: одна часть была сосредоточена вокруг храма, а другая — вокруг того, что оставалось от древнего города. Обе части имели собственные оборонительные укрепления. Во внутренней части страны, как, например, в городах Сарды или Анкира, основная часть населения которых концентрировалась вокруг холма с акрополем, возводилась крепость — кастрон. И это внесло существенное изменение: в большинстве случаев византийские города не назывались больше полисами (то есть собственно городами), а именовались кастронами, что указывало на новую основу города, даже если в нем сохранялись остатки старых учреждений, прежде всего епископат. И такой важный город, как Фессалоники, всегда имевший достаточно длинную городскую стену, стали называть кастрон. В результате, когда в VI— VII веках славяне осаждали город, они встречали крепость, господствующую над местностью.
При постепенном снижении значимости городов все большую роль приобретали деревни. Во- первых, в VII веке они становились базовой еди-
ницей в налоговой системе: налог взимался служащими налоговой администрации — центральной и провинциальной — непосредственно в деревне. Ее жители получали преимущественное право приобретения земли в том случае, если один из сельских жителей хотел бы ее продать. Деревня стала юридическим лицом, что давало ей возможность представлять свои интересы в суде. У нее имелись собственные архивы, которые позволяли ей отстаивать свои права. Стоит добавить, что у каждой деревни теперь б^лла своя церковь, иногда даже несколько церквей, и духовенство для них нередко также набиралось среди земледельцев.1
Короче говоря, если Римская империя являлась империей городов, то Византийская империя стала миром деревень и кастронов.
Экономический подъем, имевший место в Византии, начиная с IX века, привел к повторному развитию городов, особенно на Балканах, расположенных идеально для того, чтобы получать массу выгод от торговли с Западом, который также переживал пору расцвета. Наиболее поразительный пример — Коринф: в VII веке город сократился до акрополя, стал кастроном — Акрокоринфом. СIX века он стал чеканить собственные бронзовые монеты — и древний город обрел новую, совершенно иную жизнь. Кроме церквей, в Коринфе имелось множество общественных зданий; его улицы были очень узкими. Древний план города был полностью изменен — город наполнился множеством беспорядочно расположенных магазинчиков, мастерских, церквей и садов; порт, в котором снова закипела жизнь, обеспечивал сбыт керамики, предметов из металла и, в XII веке, шелка.
Спарта, находящаяся в центре Пелопоннеса, была организована по тому же принципу — с ка- строном (крепостью) на акрополе и с поселением ремесленников и торговцев у подножия, где находилась и агора. Этот город славился своей текстильной промышленностью, шелком и керамикой; в 1027 году там пришлось построить новый мост через реку Еврот, и Спарта тогда окончательно стала кастроном. Этот город, познав расцвет в XII веке, после 1204 года понес большие материальные потери из-за непрекращающейся борьбы между византийцами и латинянами. Незащищенность вынудила жителей переместиться в 1293 году на несколько километров и построить на самой высокой точке местности укрепленный город — Мистру. В XIV веке он стал центром деспотии Морея, последнего континентального владения империи Палеологов, и был захвачен османами только в 1460 году.
КОНТРОЛЬ НАД ТЕРРИТОРИЯМИ ДОРОГИ ПО СУШЕ И ПО МОРЮ
Несмотря на значительные изменения, по крайней мере до 1204 года, империя оставалась огромной, и ее было необходимо одновременно и защищать, и контролировать, а также обеспечивать порядок и передвижение по ее территории войск, людей и товаров.
Для осуществления этих функций требовались дороги. Империя унаследовала систему римских дорог, которую она поддерживала долгое время, но изменила ее после основания Константинополя. Таким образом, дорога на Виа Игнация (главная артерия, которая проходила через город с востока на запад и всегда так называлась), пересекавшая Балканы от Константинополя до Диррахия по берегу Адриатики и следовавшая практически вдоль всего
