– Это был Ричард, мой помощник. Я попросила его прикрыть дверь. В общем, сейчас у меня есть несколько свободных минут.

– И что же у вас стряслось? – поинтересовался Мэтт.

– Да видишь ли... Один из конкурирующих журналов опубликовал весьма громкую историю. О двух киноактерах и их взаимоотношениях.

– Ясно, – проговорил Мэтт, понимая, что речь идет о той самой пикантной истории, которую Хелен не решалась обнародовать.

– И вот теперь все прочие издания стараются не отстать. В том числе и мы.

– Но ты же никому ничего... – полувопросительно произнес Мэтт.

– Нет, конечно. – Хелен чуть помолчала, словно решая, стоит ли ей в чем-то оправдываться, после чего добавила: – Все это теперь не важно.

По ее голосу чувствовалось, что она ощущает себя не очень-то комфортно.

– Тебе, наверное, нелегко говорить на эту тему?

– Да нет, дело совсем в другом, – отозвалась Хелен. – Мэтт, я должна была тебе кое о чем рассказать еще в выходные.

Ну, вот и дождался... Ему было даже немного страшно услышать то, что собиралась сообщить Хелен.

– И о чем именно?

– Видишь ли, мне предложили другую работу.

Мэтт молчал, ожидая продолжения.

– Это очень значительный пост, в самом Нью-Йорке, – торопливо проговорила она. – Я должна дать окончательный ответ уже сегодня.

Мэтту казалось, будто под его ногами поплыла земля.

– И ты намерена согласиться?

– Это то, к чему я стремилась всю жизнь. – Голос Хелен слегка дрожал.

– Что ж, прими мои поздравления, – прибег к формальной фразе Мэтт, потому что все равно не смог бы выразить ту боль, которая его пронзила. – Тебя, несомненно, ждет большой успех.

– Спасибо.

Они оба довольно долго молчали, и Мэтт понимал, что завтра ему совершенно ни к чему ехать в Сидней.

– Извини, мне надо идти, – прервала, наконец, паузу Хелен. – В мою дверь уже стучат.

На этом их общение и закончилось.

Повесив трубку, Хелен прикрыла глаза. На самом деле в ее дверь никто не стучал – она была просто не в силах продолжать этот разговор. Несмотря на разделявшее их расстояние, она отчетливо ощущала боль Мэтта, потому что эта боль отдавалась в ее собственном сердце. Да, ей будет очень тяжело с ним расстаться.

Из-за двери кабинета доносился приглушенный гул голосов.

А вот с журналом «Жизнь Австралии» она распрощается с легкостью. Поскольку изначально рассматривала работу здесь только как очередную ступень на карьерной лестнице. Именно поэтому ей и был необходим успех «фермерского» проекта, который привлек к ней внимание наиболее весомых фигур в сфере массмедиа.

Хелен выдвинула ящик стола и извлекла оттуда папку с так и не опубликованным скандальным материалом. Если бы кто-то вдруг увидел эти фотографии, на ее карьере можно было бы поставить крест. В следующий раз она уже так не поступит. Потому что в журналистском мире Нью-Йорка, не знающем ни малейшей жалости, она будет просто обязана опубликовать подобную «бомбу», невзирая ни на какие последствия. Там она не сможет позволить себе какие-либо колебания.

Некоторое время Хелен взирала на папку, после чего встала и прошла с ней к измельчителю бумаги – аппарату, стоявшему в углу кабинета.

Что бы ни случилось с этими актерами и их семьями, ее совесть будет чиста. И работа здесь будет ей помниться лишь успехом «фермерского» проекта, а не ущербом, нанесенным репутации двух кинозвезд.

С этими мыслями Хелен медленно скормила аппарату листы и фотографии, наблюдая, как тоненькие полоски бумаги падают на дно пластиковой корзины.

Ну а еще воспоминания о работе здесь будут для нее связаны с образом Мэтта.

Пожар в буше – это нечто ужасное. Он пожирает абсолютно все на своем пути. Гонимый ветром огонь распространяется порой со скоростью несущейся во весь опор лошади, и даже быстрее. Иногда пламя скачет по кронам деревьев, обгоняя пытающегося спастись человека, чтобы потом снова прыгнуть вниз и окружить несчастного со всех сторон. Огонь буквально высасывает воздух из легких своих жертв. И оставляет за собой лишь черную выжженную пустыню.

Питер уже имел возможность наблюдать последствия таких пожаров, и потому, пока он мчался к ферме, его воображение рисовало самые мрачные картины, заставляя гнать мотоцикл как можно быстрее.

Каждый раз, взлетая на очередной подъем, он мог видеть стелющуюся впереди пелену черного дыма, которая становилась все шире и шире, пока практически полностью не закрыла небо. В отчаянном стремлении поскорее оказаться рядом с Донной и детьми Питер выжимал из мотоцикла предельную скорость, не думая о собственной безопасности.

По мере приближения к ферме запах дыма становился все сильнее, лицо обдувало пеплом и время от времени обжигало частичками горячей сажи. Протянувшийся сбоку выгон представлял собой обугленную дымящуюся пустыню, дальнейшему же распространению огня воспрепятствовало, по-видимому, сменившееся направление ветра. А впереди пламя продвигалось параллельно дороге, стремясь, как и сам Питер, к ферме.

Охваченный беспокойством, он крутанул рукоятку газа и стал обгонять ненасытный огонь.

Влетев на подворье, Питер резко затормозил и быстро огляделся. Все постройки были целы, однако в самое ближайшее время пламя должно было подобраться и к ним.

– Донна! – крикнул Питер. – Крис! Сара!

Ответа не последовало. В тревоге он соскочил с мотоцикла и завертелся на месте, ища признаки присутствия домочадцев. Затем расслышал рокот дизель-генератора и водяного насоса, доносящийся из-за дальнего угла дома, и побежал туда. Близнецы стояли под прикрытием резервуара, держа в руках шланг, который обычно использовался для перекачки воды из пробуренной скважины, только теперь она текла не в резервуар, а из него, и Крис с Сарой направляли струю на веранду и крышу дома.

– Папа! – в один голос выкрикнули брат и сестра, увидев Питера. И, бросив шланг, устремились к нему.

Присев на корточки, он обнял подбежавших детей.

– Слава Богу, вы целы.

– Донна велела нам оставаться здесь и поливать дом водой, – сказал Крис. – Ведь он же не сгорит, правда, пап?

– Не знаю, сынок, – ответил Питер. – Но мы сделаем все, чтобы его спасти. А где сама Донна?

– Она там, около гаража, – махнул рукой Крис. – Вместе с вертолетчиком. Они качают воду из другой скважины.

У Питера окончательно отлегло от сердца.

– Пап, я боюсь! – захныкала Сара, уткнувшись лицом в его рубашку.

– Я тебя понимаю, – мягко проговорил он. – Но все будет хорошо. Гуртовщики всей бригадой тоже едут сюда. Они помогут нам справиться с огнем.

Сара закивала головой, и Питер снова ее обнял.

– Слушай, Крис, – обратился он к сыну. – Я пойду, посмотрю, как там Донна, а вы с Сарой оставайтесь здесь. Продолжайте поливать дом, но от резервуара далеко не отходите. Понятно?

В случае ухудшения ситуации рядом с водой дети будут в наибольшей безопасности – деревья рядом отсутствовали, а редкая трава была скошена почти под корень. И если они будут продолжать расплескивать вокруг себя воду, то за них можно не беспокоиться.

– Понятно, пап, – кивнул Крис.

– Вот и хорошо. Присматривай за Сарой, я на тебя полагаюсь.

– Ладно.

Питеру не хотелось оставлять детей одних, однако ему было необходимо увидеть Донну. Ветер меж тем усиливался, и стелившийся по земле дым щипал глаза, обжигал легкие. Кашляя и отплевываясь, Питер бегом устремился к хозяйственным постройкам, где находилась еще одна скважина вместе с насосом для извлечения воды на поверхность. Он очень надеялся, что Донна действительно была там.

Еще не добежав до места, Питер заметил пилота Джима, который подтащил к насосу несколько дымящихся мешков, набитых соломой. Он подержал их под струей воды, пока они как следует не намокли, после чего поволок обратно.

– Джим! – окликнул Питер.

Пилот остановился и обернулся.

– Ветер меняет направление, – выдохнул он, когда Питер подбежал к нему. – Мы пытаемся задержать огонь по линии ограды.