– Хелен, – прервал ее размышления голос ассистента.

Она подняла голову: Ричард стоял у открытой двери кабинета, слегка нахмурившись.

– Слушаю тебя.

– Все уже собрались.

– Ах да, у нас же совещание!.. Сейчас иду.

На ее столе лежала стопка бумаг с материалами, предназначенными для опубликования в очередном номере журнала. А чуть в стороне – папка со скандальным эксклюзивом о двух голубых киноактерах, при взгляде на которую ее всякий раз одолевали сомнения. В конце концов, у каждого имеются свои секреты, в том числе и у нее. Каково было бы ей самой, если бы ту тайну, которую она скрывает все эти годы, вдруг разоблачили на страницах какого-нибудь издания?

Вздохнув, Хелен бросила пресловутую папку обратно в ящик стола.

За все то время, что она возглавляла журнал, ей впервые было трудно полностью сосредоточиться на проведении совещания. Материалы, намеченные к публикации в следующем выпуске, не производили на нее ни малейшего впечатления, поскольку не шли ни в какое сравнение с той «бомбой», что находилась сейчас в ящике ее стола. И что ей мешает дать ход столь сенсационной истории? Может, она стала слишком мягкотелой? Или же в ней просыпается совесть? А может, принятие и без того непростого решения затрудняют развивающиеся отношения с Мэттом? Или же теперь, после запуска «фермерского» проекта, она просто-напросто теряет интерес к журналу, который вряд ли бы стала читать, если бы сама здесь не работала? Черт знает, в чем тут причина, но она все равно не собирается предавать огласке эту пикантную историю. По крайней мере, в ближайшем номере... Который необходимо все же чем-то заполнять.

– У нас есть чем продолжить «фермерский» проект? – поинтересовалась Хелен.

– Я говорила по телефону с Грегом Андерсоном, тем фермером, что выращивает сахарный тростник, – ответила одна из журналисток. – Молли пока находится у него, но у нее уже есть отличные снимки, которые можно использовать. Правда, я пообещала Грегу немного подождать с написанием очерка о нем и его избраннице.

– Почему?

– Он намекнул, что между ним и той девушкой из Мельбурна намечается весьма стремительное развитие отношений. Вполне возможно, что дело закончится помолвкой. Если это случится, то история получится более интересной.

Хелен была несколько удивлена.

– Быстро это у них. Ну что ж, хорошо. Пусть тогда Молли задержится еще на пару дней, и посмотрим, что из этого выйдет. Какие-нибудь другие варианты есть?

В наличии имелась одна история, годившаяся для очередного номера, но Хелен она не показалась интересной.

– Обзвоните как можно большее количество наших подопечных. Нужно растянуть эту тему хотя бы еще на несколько номеров. Как, кстати, обстоят дела у той женщины, что выращивает виноград в долине Хантер-Вэлли? О ней надо дать продолжение. Пусть ей сегодня же кто-нибудь позвонит.

В свой кабинет Хелен вернулась далеко не в радужном настроении. Очередной номер был составлен, но его содержание оставляло, конечно, желать лучшего. Чтобы журнал и впредь хорошо раскупался, нужно регулярно публиковать по-настоящему волнующие истории. Под стать той, что была припрятана в верхнем ящике ее стола.

В дверном проеме снова появился Ричард.

– Хелен, звонит Мэтт Редмонд.

– Да, соединяй. И закрой, пожалуйста, дверь.

Ричард тотчас же исполнил ее просьбу, однако она успела заметить явную озадаченность на его лице. Вне всякого сомнения, он был бы еще более удивлен, если бы узнал о скандальном материале, который она ото всех скрывает.

Подойдя к телефону, Хелен сняла трубку.

– Привет, Мэтт.

– Здравствуй, Хелен.

Одного его голоса было достаточно, чтобы вернуть все обратно: тишину и покой не испорченной цивилизацией природы, радующие глаз пейзажи, но самое главное – образ этого неотразимого мужчины с его улыбкой, открытым взором и мягкой сдержанной силой.

– Я собиралась позвонить тебе вечером, – сказала она. – Чтобы поблагодарить за чудесный уик-энд. Я отлично провела время.

– Я тоже.

Хелен ничуть не усомнилась в его искренности, поскольку Мэтт был лишен какой-либо фальши. Она уже успела понять, что его словам можно полностью доверять.

– Надеюсь, ты не сердишься, что я позвонил прямо в редакцию? – продолжил он. – Дело в том, что у меня это единственный номер, по которому с тобой можно связаться.

– Все в порядке. Но ты приготовь ручку – я продиктую тебе другие мои номера.

– Я вообще позвонил вот чего... На этой неделе я снова собираюсь в Сидней, чтобы завезти Эли необходимые вещи. И подумал, что, может быть, нам удастся с тобой встретиться...

В груди Хелен возник легкий трепет.

– Буду очень рада тебя увидеть. Когда ты приезжаешь?

На несколько секунд повисло молчание.

– Алло, Мэтт?

– Ты меня подловила, – со смехом отозвался он. – Вообще я могу нагрянуть в любой момент. Я собирался сначала выяснить, какой у тебя график, и приехать в тот день, когда у тебя появится свободное время.

– Скорее всего, в пятницу, – поспешила сообщить Хелен, прежде чем здравый смысл возьмет в ней верх. – И на этот раз уже я могу приготовить для тебя ужин. Если, конечно, ты не будешь торопиться обратно, чтобы задать корм лошадям.

Снова последовало молчание, и на мгновение она испугалась, что ляпнула что-то не то.

– Ну, тогда я приеду в пятницу, – пообещал Мэтт.

В дверь кабинета постучали, и Хелен была вынуждена закончить разговор, продиктовав напоследок свои личные телефонные номера. После разрешения войти в дверях появилась одна из сотрудниц, явно чем-то огорченная.

– Я позвонила той женщине из Хантер-Вэлли, – сообщила она. – По всей видимости, тут совершенно бесперспективный вариант. Кажется, ее угораздило связаться с каким-то негодяем. Судя по голосу, она сильно расстроена, поэтому я не стала ей докучать.

– Ну что ж, ладно...

После того как журналистка вышла, Хелен достала файл с письмом и фотографией упомянутой фермерши. Звали эту женщину, занимающуюся виноградарством, Ли Кеньон. Она была довольно молодой и в какой-то мере уязвимой, как можно судить по фотографии. Хелен хотелось надеяться, что ничего страшного с ней не произошло. Затевая этот проект, она ни в коей мере не хотела кому-то навредить. Возможно, здесь не обошлось без влияния Мэтта, но она уже начинала переживать и за всех остальных, кто завязал знакомство через ее журнал. Ведь вполне вероятно, что и для кого-то еще «фермерский» проект оказался не столь безобидным, каким он представлялся вначале.

Дождь неустанно барабанил по стеклянным дверям, выходящим на двор. Приблизившись к ним, Саймон взглянул в сторону своей винодельни. Почва уже под завязку пропиталась влагой. Сегодня был понедельник, и хотя обычно в начале недели к его знаменитому погребку то и дело подъезжали все новые и новые посетители, в этот день автостоянка рядом с ним была практически пуста. Лишь один-единственный автобус, омываемый дождевыми струями, жался к самой стене. Разглядев логотип турагентства, Саймон усмехнулся: эти японские туристы не для того проделали неблизкий путь в Австралию, чтобы какой-то дождь помешал им насладиться местными винами.

Вообще ему тоже следовало бы сейчас находиться на винодельне, где его ожидало множество дел. Однако на это не осталось ни желания, ни энергии. И серое низкое небо в полной мере гармонировало с его настроением.

Было слышно, как в одной из комнат собирает свои вещи Таня. Изначально она собиралась погостить у него еще неделю, но решила все же уехать сегодня. Даже этот ливень не смог заставить ее повременить с возвращением в Сидней. Он не просил ее задержаться и не мог винить за то, что она его покидает. Потому что на торжественном ужине Клуба виноградарей он повел себя просто отвратительно. И даже не попытался потом загладить свою вину.

– Ну, я, пожалуй, поеду, – прервал его размышления голос Тани. – Хотелось бы заехать в агентство прямо сегодня.

Ей позвонили как раз этим утром с предложением поучаствовать в предстоящих показах моды в Милане, и она согласилась, поскольку имелась перспектива, что там ее приметят и другие европейские модельеры и пригласят работать с ними.