Джасси выбралась из кабины с водительской стороны вслед за Грегом и встала рядом с ним.

– Добро пожаловать на мою ферму, – проговорил он.

На взгляд Молли, в его голосе не чувствовалось гордости, которой можно было бы ожидать от владельца подобного хозяйства. Что же касается Джасси, то та, похоже, ничего не заметила.

– Какой большой дом, – произнесла она. – И веранда просторная.

– В наших краях дома иначе и не строятся, – пояснил Грег. – Дело в том, что широкие веранды позволяют сохранять в комнатах прохладу. Ну что, пойдемте внутрь?

И, взяв чемодан Джасси, он вместе с ней двинулся вперед. Молли со своими вещами последовала за ними. Сегодня она больше не собиралась фотографировать, но вот завтра, возможно, немного поснимает вокруг фермы – ведь здесь наверняка имеются интересные ракурсы.

Грег провел их прямо на кухню, которая, как видно, являлась центром всего дома. Выглядела она как и многие прочие кухни, но только была невероятно большой, не уступая по площади однокомнатной квартирке Молли в Сиднее. Плита тоже была огромной, а холодильник мог, наверное, вместить количество продуктов, достаточное для роты солдат. Возле одной из стен стоял длинный деревянный стол, на котором лежал некий предмет, обернутый в яркую подарочную бумагу.

Взяв упаковку, Грег протянул ее Джасси:

– Это тебе.

– Спасибо...

Молли присмотрелась к очертаниям: судя по форме и размерам, это мог быть футляр для ювелирного украшения. Она взглянула на Джасси – та, по всей видимости, предположила то же самое. Ну что ж, через журнал Грег выразил пожелание обзавестись женой, и Джасси прибыла сюда именно по этой причине. И если все пойдет удачно, то на определенном этапе без кольца не обойтись. Но только... не может же Грег так сильно торопить события?

Слегка подрагивающими пальцами Джасси удалила обертку. Коробочка, как оказалось, была дополнительно укутана в мягкую черную ткань. Немного помедлив, она подняла крышку, и Молли, не в силах удержаться, вытянула шею.

Довольно широкое серебряное кольцо уютно расположилось в гнезде из такой же черной ткани. Оно было покрыто затейливой резьбой и инкрустировано простым голубым камушком. Кольцо было красивым, но обручальным оно, конечно же, не являлось.

– Я сделал его для тебя, – с некоторой робостью пояснил Грег. – После того как ты написала, что готова прилететь ко мне. Надеюсь, оно тебе нравится?

Молли отметила, что Джасси очень хорошо скрыла свое разочарование. Надев кольцо на средний палец правой руки, она поблагодарила Грега, чмокнула его в щеку и заверила, что просто очарована этим подарком.

Неожиданно для самой себя Молли испытала не совсем понятное чувство облегчения.

Включив компьютер, Хелен обнаружила, что по электронной почте пришло еще шестьдесят четыре сообщения. Да уж, удачный денек... Она принялась за чтение с мыслью о том, действительно ли Интернет такое благо и подспорье в бизнесе, как это обычно утверждается. Если вдуматься, то каждый день она тратит уйму времени, занимаясь делами, которые в ином случае, возможно, и не попали бы на ее стол. Быть может, давно пора позволить Ричарду Гордону просеивать и электронную почту, как он это проделывает с традиционной бумажной?

Пятое по счету сообщение было от Молли Ситон, посланное накануне уже после полуночи. Да, работать до столь позднего часа – это на нее похоже. Быстро пробежав глазами текст, Хелен открыла вложенные в конверт фотографии.

На первом снимке был изображен Грег Андерсон, встречающий в аэропорту свою избранницу. Вообще-то Хелен надеялась увидеть запечатленный поцелуй, но, присмотревшись, решила, что так, как есть, будет даже лучше. Правую половину фотографии занимало лицо этого парня, который с волнением и восторгом взирал на приближающуюся к нему очаровательную блондинку, чье личико выражало те же самые эмоции. Да, снимок получился эффектным – одновременно и романтичным, и несущим определенный сексуальный заряд.

Второй снимок запечатлел девичью руку, на среднем пальце которой был надет серебряный перстень с голубым камнем, сделанный весьма искусно и с выдумкой. Кликнув мышкой, Хелен вернулась к тексту. Ну, правильно, ведь Грег Андерсон занимается изготовлением украшений из серебра, и этот перстень являлся его подарком девушке, которая ради встречи с ним преодолела немалое расстояние. История намечалась неплохая. Хелен мысленно прикинула, кому из работников редакции поручить написание очерка. Лететь в Таунсвилл необходимости не было, проинтервьюировать данную пару можно и по телефону. Ну а Молли предоставит нужные фотографии и, возможно, поделится своими наблюдениями и впечатлением о том, какие взаимоотношения сложились у Грега и этой – как ее? – Джасси...

Через несколько минут Хелен послала Молли ответное сообщение.

Рабочий день, как всегда, был очень напряженным. И только под вечер, заперев предварительно дверь кабинета, она смогла вытащить из стола все ту же коричневую папку. Открыв ее, она снова взглянула на фотографии, на которых были запечатлены два голливудских актера. Да, папарацци подловил их в самый неподходящий для этих парней момент, и они вряд ли смогут объяснить свои объятия обыкновенной мужской дружбой. Если эти снимки опубликовать, можно не сомневаться, что рейтинг журнала подскочит до заоблачных высот, тираж резко возрастет, а имя редактора станет известно всему журналистскому миру. И, тем не менее, Хелен по-прежнему не решалась дать ход этому скандальному материалу, сама не очень понимая почему. Она, конечно, могла бы оправдаться тем, что «фермерский» проект отнимает у нее слишком много времени, однако в данной отговорке не было бы ни грана правды.

Поднявшись из-за стола, Хелен подошла к окну. Внизу во всей своей красе раскинулась Сиднейская гавань, мимо сверкающих белизной арок оперного театра сновали паромы и прогулочные теплоходы. Да, она проделала немалый путь, покинув крохотный городок в Западной Австралии, где когда-то родилась. И хотя ее родители по-прежнему жили там, она уже давно не навещала родные края.

Ее отец был весьма суровым человеком, не способным на компромиссы и придерживающимся устаревших моральных принципов. Он так и не смог простить единственную дочь за совершенную в юности ошибку. Нельзя, конечно, сказать, что он выгнал ее на улицу, однако его холодность, которую разделяла и мать, в конце концов, вынудила Хелен покинуть родительский дом. И с тех пор редкие звонки на Рождество и в дни рождения были для нее не более чем не очень-то приятной обязанностью. Она убеждала себя, что родители ей больше не нужны, что самое главное в ее жизни – это карьера. Она являлась редактором общенационального журнала, и ей пришлось немало побороться за эту должность. Ее реальная повседневная жизнь начиналась на работе и здесь же заканчивалась, а случающиеся время от времени выходы в свет редко предпринимались ради собственного удовольствия. Посещения театра и благотворительных мероприятий были такой же частью ее работы, как и принятие решения, какой именно материал следует публиковать в том или ином номере.

В сущности, ее личность определялась ее работой... Являлось ли таковой разоблачение пикантных подробностей из частной жизни двух актеров, в результате чего их карьеры наверняка будут загублены, а семьи разрушены?

Хелен покачала головой. Неужели в ней просыпается то, что называется совестью?

Зазвеневший телефон как нельзя кстати прервал ее мысли, принимавшие нежелательное направление.

– Хелен... – Голос ассистента в трубке звучал как-то неуверенно. – Прошу прощения за беспокойство, но тут к нам позвонила одна особа, которая непременно хочет с вами поговорить.

Вообще-то Ричард всегда самостоятельно разбирался с входящими звонками и обычно безошибочно определял, с кем его начальница будет говорить, а с кем нет. А еще он прекрасно знал, что если дверь ее кабинета закрыта, то, значит, она не желает, чтобы ее отвлекали.

– Кто такая?

– Ее зовут Элисон Редмонд.