Кто-то из создателей Ордена и всей этой символики явно любил поиграть в масонов-тамплиеров. Вообще распространенная хворь среди финансистов, на гривнах Первой Украинской республики в восемнадцатом году тоже такой знак имелся, если мне склероз не изменяет, а на долларовых купюрах Штатов и сегодня остался…
— Что-нибудь еще?
— Да. Скажите, Сара, до скольки тут принято работать и какие у вас планы по завершении рабочего времени?
Снимает очки и улыбается. На округлых щеках проявляются ямочки.
— После работы утомленную барышню, конечно, можно угостить хорошим обедом, но если таким образом вы надеетесь получить больше, чем разрешают инструкции Ордена, вынуждена вас разочаровать,
— Но я надеюсь, инструкциями Ордена внеслужебная часть жизни сотрудников не регламентирована?
— Что ж, поговорим об этом за обедом. А работать принято по-разному, сегодня, если не случится аврала, я освобождаюсь после трех пополудни.
— Зафиксировал. Значит, в три в «Посейдоне».
— Договорились, Володя.
— Лучше Влад.
— Хорошо, Влад, до встречи.
Выглядываю на стоянку, джипа с трейлером там не обнаруживаю — значит, Руис уже разобрался с деньгами-документами и пошел квасить… в смысле нервы лечить. Снова пересекаю корпус «Иммиграционной службы» и выхожу на территорию Базы. Армейского вида плац, на две трети занятый под автостоянку, которая сейчас почти свободна. Руисов ржаво-серый пепелац, пара кирпичной окраски фордовских грузовиков,[26] могучий шестиколесный «краз»[27] — откуда, интересно, такой агрегат у латиноамериканцев вообще взялся-то? — серый открытый ветеран-«лендровер»[28] с высоким вертлюгом, на котором укреплен чехол с пулеметом (каким — неясно, но что это именно пулемет, сомнений нет), белый пикап «шевроле»[29] с горой коробок и тюков в кузове, горчичной окраски микроавтобус вроде «газельки», но на колесах чуть ли не от БТРа, и богатый кремово-золотой «паджеро».[30] Сплошной клуб любителей внедорожников.
Ладно, пора заглянуть в этот «Посейдон». А то желудок у меня еще по времени Старой Земли живет и напоминает, что там давно пора не обедать, а сразу ужинать, а следовательно, ждать еще шесть часов до обеда с Сарой — нерационально, и даже преступно по отношению к собственному организму.
Вывеска «Poseidonys» приглашающе сверкает с примыкающего к плацу трехэтажного кирпичного домика. Под ногами хрустит выжженная трава. Жарко, и будет еще жарче. Третий месяц, сказала Сара? то есть у них тут сейчас только-только весна? а что же получится летом?..
Ныряю в полумрак заведения.
Ничего так, уютненько. Хороший греческий ресторанчик в тихом уголке не прямо на пляже, но в двух шагах — для тех, кто знает. Темное дерево, основательные скамейки и табуретки, с полдюжины альковчиков, заплетенных растущим в кадках диким виноградом. В зале, где свободно разместится сто человек, народу всего ничего — трое за одним столом, двое за другим, да Руис за столиком у стенки. Неистребимый аромат оливкового масла, свежего хлеба и жаренного на углях мяса.
— Буэнос тардес, — возникает за стойкой полноватый пожилой мужичок, насквозь пропитанный этими самыми ароматами.
— И вам того же, — отвечаю по-английски. — Тут у вас голодных переселенцев обслуживают?
— Обязательно обслуживают, — акцент заметный, но понять можно. — Неправильно человеку голодным быть. Меню смотри, выбирай. Все свежее, все вкусное.
— Раз все вкусное, тогда и смотреть не буду; что-нибудь не острое и не очень жирное, пожалуйста.
— Сейчас соберу, садись за любой столик, пять минут жди. Пить что будешь? Пиво есть, светлое, из Нойехафена. Вишневка есть. Виски и джин из Конфедерации. Из-за ленточки ром, коньяк и шампанское есть, но дорого. Ну и лимонады-тоники всякие.
— Пока лимонад со льдом, голова свежая нужна, — отвечаю ему в тон. — Думать буду.
— А! Думай, правильное дело, вот твой лимонад. — Подает высокий бокал с чем-то бледно-оранжевым. — Новая жизнь, хорошо подумать надо, чтобы хорошей была.
Отхожу к столику у стены, где над стаканом с чем-то темным и крепким клюет носом Руис. Сажусь напротив; поднимаю бокал.
— Ну что, за новую жизнь?
— И как ты… можешь… вот так спокойно… — Стакан, похоже, не первый, да на голодный желудок, а Руис на моей памяти особо не пьянствовал — то ли потому как всегда за рулем, то ли просто не хотелось человеку. А без привычки выпивка башню сносит крепко, не раз наблюдал. — Все, все там осталось… и не вернуться…
Пожимаю плечами, отпиваю глоток лимонада. Холодный, кисловатый, привкус вроде померанцевого, но не такой резкий; самое то в местную жару.
Да, я вот так вот спокойно. Когда вижу, что сделать ничего не могу — то ли сил не хватает, то ли не знаю как, — просто сижу и жду, пока ситуация не повернется другим боком, авось там и получится чего переменить. Бесчувственная сволочь? обзывали меня и похуже. Пусть. Как говорят янки, talk is cheap, и в данном случае я с ними согласен.
— Значит, не вернуться. Значит, прежний Руис и прежний Влад где-то на перекрестке попались на прицел ищущим развлечений бандитос Арельяно, их расстреляли и вместе с машиной спустили в заброшенную шахту, где никого и никогда уже не найдут. Все, точка. Их больше нет. Зато мы — живы, и лично мне этот вариант загробного мира нравится больше, чем традиционные облака и всякие ангелочки с нимбами.
Приятель тупо смотрит на полупустой стакан; потом резко опрокидывает в себя остатки.
— За новую жизнь! — выдыхает он. — Прав ты… а сейчас мне надо…
— Знаю, куда тебе надо.
Встать Руис все-таки смог, и даже переставлять ноги у него почти получается, но без меня черта с два он бы вписался в дверь. Ладно, невелик труд — доволочь до трейлера и забросить тушку на кровать; росту в потомке достославных идальго полтора метра в прыжке, а у меня в резюме честно записано «сильный программист, работающий на высоком уровне» (то бишь легко снимающий сервер со шкафа). Проспится, поговорим дальше. Пара банок пива у него в холодильнике вроде оставалась, поправить здоровье хватит.
Возвращаюсь в зал; на столе уже ждет хорошая порция мусаки, коврига горячего даже на вид хлеба и салат с брынзой, помидорами и маслинами, а рядом — принесший все это хозяин.
— Напарник твой?
— Вроде как. Вместе сюда попали, сами не зная куда.
Тот кивает.
— Нервы, да. Бывает. А почему в машину отвел? У меня тут комнаты хорошие. Пятнадцать экю с ванной, десять с душем. Хочешь на день, хочешь на два.
— Пусть отлежится в трейлере, кровать там есть, да и привычнее — нервы как-никак. А комнату я возьму, спасибо, пока на день, после видно будет. С душем. — Ванну я тоже уважаю, но пока хватит и такой.
— Вот, бери, — Достает ключ с биркой «14». — По лестнице и в конец коридора. Да, извини, не представился: Деметриос зовут меня.
— А я Влад. Будем знакомы, — салютую бокалом. — Я потом спущусь поболтать, ладно?
— Всегда пожалуйста, обычно до полудня людей немного, а вот вечером наплыв. Кушай, отдыхай, думай.
Деметриос возвращается за стойку, а я отдаю должное еде — обед? нет, обед будет потом, с Сарой, так что это назовем вторым завтраком. Хлеб только-только из печки; запеканка с плотной поджаристой корочкой, начинка из поджаренного мясного фарша и какой-то капусты; греческий салат явно свежайший, пять минут как сорвали и смешали; вкусно — слов нет. Так и сообщаю Деметриосу, тот улыбается и кивает:
— Хорошо готовить — легко. Бери простые рецепты и свежие продукты, всегда будет вкусно. Если в блюде больше пяти составных частей, тебя обманывают.
Мэтры высокой кухни с этим поспорили бы. Ну а я не мэтр, мне абы сытно и вкусно.
Еще раз заглядываю в трейлер к посапывающему Руису, забираю рюкзак со шмотками, поднимаюсь в четырнадцатый номер. Деревянная дверь, комнатушка три на четыре, пол — гладко оструганная нелакированная доска, крепкая кровать «королевских» габаритов, шкаф с четырьмя вешалками, музыкальный центр с радиолой, над ним — полочка с дисками. Вторая дверь с зеркалом, за ней совмещенный санузел, умывальник и душ — бело-зеленый кафель и нержавейка. Кондиционера нет, но в углу вентилятор. Ничего лишнего, зато все потребное в наличии, и оформлено вполне уютно. Калифорнийские апартаменты мадам Ламоль в «Холидей Инн»[31] куда роскошнее, факт, только половина той роскоши лично мне на хрен не сдалась. Разве что интернет… ну, это тут вряд ли имеется. Две розетки в комнате, одна у умывальника; евросеть обычная, и на полочке тройник-переходник под американский и британский стандарты. Сервис, однако. Ополаскиваюсь в душе, плюхаюсь на кровать, раскрываю брошюрки. Раз уж имеется возможность сперва изучить новый мир «виртуально», воспользуюсь. Безопаснее.
