- Гм, это им что, сбагрили какие-нибудь “Гаранды” что ли? - Изумился Максим.

- Ах, молодой человек, ну, откуда я знаю. Если вам так интересно, поговорите с кем-нибудь из местных. - Пожал плечами Кройцман.

- Блин! Вы че вообще несете! Причем тут оружие? Какая нах политическая необходимость? - Окончательно озверел Миха.

- Э-э-э, в общем, мистер М”Биа попросил нас посодействовать вооружению некоторой части местного населения приличным оружием. Естественно, лояльной части населения. - Чуть торопливо пояснил Семен Маркович. - Так что, у противников местной власти теперь есть несколько весомых аргументов.

- Е-мое! - Сделал больший глаза Максим. - Это мы что, гражданскую войну в отдельно взятой деревне провоцируем?

- Как я понял, это лишь способ умерить амбиции местного, с позволения сказать, мэра. - Объяснил Кройцман.

- Ну-ну, им виднее. - Покачал головой Максим. - Ладно, пошли приводить себя в порядок и обговаривать завтрашний день.

Пока товарищи приводили себя в порядок, Максим рассматривал снайперскую винтовку “дяди Огаста”. Хоть и помнилось Виноградову, что ничем, кроме лучшего качества изготовления, снайперская М21 не отличалась от обычной М14, но было интересно. Огаст М”Биа заметил интерес парня и, видимо, правильно его истолковал. Он снял винтовку с плеча, отсоединил магазин и передернул затвор, показывая, что оружие разряжено. Только после этого М”Биа протянул винтовку Максиму. Винтовка, действительно, оказалась тяжелой. “Родной” оптический прицел, общая потертость и, даже, местами отсутствие воронения, заставили Виноградова поискать год изготовления. Найденное клеймо заставило парня почесать в затылке: 1972 год. Максиму помнилось, что принята на вооружение М21 была в 1975 году. Решив, что чего-то не так понял или держит в руках М14 с оптическим прицелом, Макс выкинул разночтение в датах из головы.

Разглядывая винтовку, Максим искоса посматривал на “дядю Огаста” и от него не укрылись слегка завистливые взгляды, бросаемые чернокожим “родственником” на оружие группы. Виноградову пришла в голову интересная мысль.

- Дядя Сема, как вам показался “мистер сентябрь”? - Спросил Максим у Кройцмана. - Хочу сделать ему подарок, но сомневаюсь, стоит ли.

- Смотря какой подарок. - Осторожно ответил Семен Маркович.

- Мы отдали каким-то левым типам три очень неплохих винтовки. А инициатор и посредник, тем более помогавший семье наших друзей, остался со старьем. - Максим потряс американской винтовкой.

- И что же вы хотите ему подарить? У нас в трофеях нет ничего с оптическим прицелом. - Удивился Кройцман.

- Зато, у нас есть “Сайга”. Да, сделана она красиво, но по сути это тот же “калашников”. - Пожал плечами Максим.

- А прицел?

- Заберем у Натали. Думаю, она возражать не будет. Вроде как не для чужого. - Максим поискал взглядом девушку.

- И это будет равноценный обмен? - Поинтересовался Кройцман.

- Во-первых, не обмен, а подарок. - Максим возвратил оружие хозяину. - А, во-вторых, нет, не равноценный. Для равноценного ему нужно было бы отдать “Тигр”, но на него уже положила глаз Натали.

Максим встретился глазами с взглядом девушки и кивнул ей в сторону выхода. Натали удивилась, но вышла за парнем. Максим постарался объяснить, что он хочет сделать. Натали радостно захлопала в ладоши. Правда, когда она поняла, что придется расстаться с прицелом, ее радость несколько поутихла. Максим вернул прицел на его изначальное место и сунул “Сайгу” в руки Натали. Сам же, парень поднял сумку с оставшимися от бандитов патронами. Никто особо не считал, сколько их туда вошло, но за три сотни точно.

Сама процедура дарения прошла, как и положено с речами, объятиями, пожиманием рук и так далее. Пока расчувствовавшийся Огаст М”Биа рассматривал новое оружие и что-то эмоционально рассказывал по-английски, Миха склонился к Виноградову и вполголоса спросил:

- Ну, и на хрена?

- А на кой она нам нужна? - Пожал плечами Максим. - Я бы, вообще, от всех вещей, что нам от неизвестного мужика достались, избавился бы. Но, жалко!

- А че так-то? - Неподдельно удивился Миха. - Не, чего жалко, я понимаю. Чего избавился бы?

- Очень уж не стандартное у него оружие. Легко узнаваемое. Если кто-то должен был мужика встречать, могли и про оружие знать. - Пояснил Максим. - Вещи - фигня. Думаю, такие и здесь купить можно. А вот оружие…. А так, прикинь, не видели, не знаем. Голые-босые неизвестно где оказались.

- Ага, и голыми руками перебили кучу негров. - Съязвил Миха.

- Ну-у, можно сказать, что оружие у “обдолбышей” по-тихому изьяли. Потом народ освободили и уж тут-то…! - Максим для наглядности постучал кулаком по ладони.

- Хм. Так может, и правда, сбагрим стволы? - Задумался Миха.

- Жа-алко. - Протянул Максим. - “Тигр”, считай, та же СВДха, да еще и с крутой “оптикой”. Самим нужна. А в чемоданчике, вообще, круть. Явно, какой-то спецназовский автомат. Где еще такой найдешь? Не-ет, нужно их припрятать и не светить. Хотя бы первое время.

- Лады. - Согласился Миха. - Ни машины, ни “стволов” не было. Шмотками у бандитов разжились.

- Знаете, молодые люди, что я вам посоветую? - Вмешался Кройцман. - В Кейптауне зайти купить одежду местного производства. С тем количеством денег, что мы взяли у бандитов, вы себе это вполне можете позволить.

- Дядя Сема, а подслушивать не хорошо. - Язвительно заметил Миха.

- Ах, можно таки подумать! И кто тут подслушивал? Вы так громко разговаривали, что скажите спасибо, если вас не слышали на другом конце деревни. - И снова у Семена Марковича прорезался характерный говор.

Переглянувшись с приятелем, Максим выразительно посмотрел на Кройцмана и заявил:

- Семен Маркович, вы уж решите, вы говорите с акцентом или нет. А то, мы как-то теряемся.

- Черт, что так заметно? - Сморщился Кройцман.

- Ну, не сказать, что очень, но если вы единственный, с кем мы можем нормально общаться, то, волей-неволей, обращаешь внимание. - Усмехнулся Максим.

- Н-да. Максим, вы больше полугода провели в экспедиции. Как вы думаете, человек, который пятнадцать лет мотался по великой и необъятной с геологоразведочными партиями, может сохранить этот специфический говор? Который, кстати, к еврейскому никакого отношения не имеет. - Поинтересовался Кройцман. - Добавлю, молодой человек из интеллигентной советской семьи.

- Тогда нафиг? - Изумился Миха.

- Как у вас говорят - по-приколу. В книжках и фильмах евреи должны говорить каким-то таким образом. Вот и приходилось соответствовать. Особенно, когда переехал в “землю обетованную”. - Кройцман улыбнулся. - С ивритом у меня, как впрочем, и у многих наших, было так себе. Вот и изображали из себя “настоящих” евреев. Кстати, еще в Союзе по пьяному делу, тоже хорошо шло.

- Ну, а тут-то чего? - Продолжал удивляться Миха.

- А кто вам сказал, что, перебравшись в новый мир, люди оставили стереотипы в старом? Очень помогает в общении с нашими бывшими соотечественниками. - Губы Семена Марковича изогнулись в жесткой улыбке. - У некоторых непроизвольно на лице появляется соответствующее выражение. Нужно это выражение успеть заметить и правильно понять. Хотите верьте, хотите нет, но здесь я встретил не менее десятка человек, у которых с первых же слов была на морде написана брезгливость пополам с презрением.

- Они выжили? - Усмехнулся Максим.

- И неужели вы думаете, что все евреи такие кровожадные? Молодой человек, я, даже, не ударил их по лицу. Я просто не стал с ними таки общаться. - Изобразил возмущение Кройцман. - К тому же, их было больше.

Максим с Михой рассмеялись. Посчитав объяснения завершенными, Семен Маркович переключил свое внимание на Огаста М”Биа. Задав вопросы и выслушав ответы, Кройцман перевел для Максима и Михи:

- Документы наших юных друзей сохранились. Тут, правда, я не очень понял, но “дядя Огаст” как-то невнятно советует пореже ими пользоваться. Что-то тут не чисто! И, кажется мне, что девушка тоже не понимает.