Аликс ничего не сказала мужу об этом сне, но втайне он тревожил ее больше, чем она хотела себе в этом признаться. Был ли он предостережением – предостережением против Дика Уиндифорда?

Аликс вернул к действительности резкий звонок телефона в доме. Она вошла в коттедж и взяла трубку. И вдруг покачнулась и оперлась рукой о стену.

– Как вы сказали, кто это говорит?

– Ну, Аликс, что с твоим голосом? Я его едва узнал. Это Дик.

– Ох! – произнесла Аликс. – Ох! Где… где ты?

– В «Гербе путешественника» – так, кажется, он называется? Или ты даже не знаешь о существовании паба в твоей деревне? Я в отпуске, собрался здесь порыбачить. Не возражаешь, если я сегодня загляну к вам, моим добрым знакомым, вечером после ужина?

– Нет, – резко ответила Аликс, – ты не должен приходить.

Последовала пауза, а потом голос Дика, уже слегка изменившийся, заговорил снова:

– Прошу прощения, – официально произнес он. – Разумеется, я не стану вам докучать…

Аликс поспешно перебила его. Он, должно быть, посчитал ее поведение слишком необычным. Оно и было необычным. У нее совершенно расстроены нервы.

– Я только хотела сказать, что мы сегодня… заняты, – объяснила она, стараясь говорить как можно более естественно. – Приходи, пожалуйста, к нам на ужин завтра вечером.

Но Дик, очевидно, заметил отсутствие сердечности в ее голосе.

– Большое спасибо, – ответил он тем же официальным тоном, – но я в любой момент могу двинуться дальше. Это зависит от того, приедет ли мой приятель. До свидания, Аликс. – Он помолчал и поспешно прибавил, уже другим тоном: – Желаю тебе всего самого хорошего, моя дорогая.

Аликс повесила трубку с чувством облегчения.

«Он не должен сюда приходить, – твердила она про себя. – Он не должен сюда приходить… Ох, какая я дура! Довести себя до такого состояния собственными фантазиями!.. Все равно я рада, что он не придет».

Она схватила со стола шляпу из грубого тростника и снова вышла в сад, но по дороге остановилась и посмотрела наверх, на название, написанное над крыльцом: «Коттедж «Филомела».

– Правда, это очень причудливое название? – однажды сказала она Джеральду до того, как они поженились.

Он рассмеялся и нежно ответил:

– Ты – маленькая горожанка. Думаю, что ты даже никогда не слышала соловья. Я рад, что не слышала. Соловьи должны петь только для влюбленных. Мы будем слушать их вместе летним вечером возле нашего собственного дома.

И при воспоминании о том, как они действительно их слушали, Аликс, стоя в дверях своего дома, залилась счастливым румянцем.

Именно Джеральд нашел коттедж «Филомела». Он пришел к Аликс, горя от возбуждения. Он нашел для них самое подходящее местечко – уникальное – жемчужину – один шанс в жизни. И когда Аликс увидела этот дом, она тоже была им очарована. Правда, он был слишком уединенным – ближайшая деревня находилась в двух милях от него, – но сам коттедж имел такой изысканно старомодный вид и такие современные удобства – горячую воду, электричество и телефон, – что она сразу же поддалась его обаянию. А потом возникло затруднение. Владелец, богатый человек, по какой-то своей прихоти не захотел его сдать. Он желал непременно продать его.

Джеральд Мартин, хоть и имел хороший доход, не мог трогать сам капитал. Он мог собрать, самое большее, тысячу фунтов. Владелец просил три тысячи. Но Аликс, в душу которой запал этот дом, пришла на помощь. Ее собственный капитал легко было реализовать, так как он был в ценных бумагах. Она внесла половину стоимости на покупку дома. Так коттедж «Филомела» стал их собственностью – и Аликс ни на минуту не пожалела об этом выборе. Правда, слугам не нравилось такое сельское одиночество – так что в данный момент у них не было никаких слуг, – но Аликс, стосковавшаяся по семейной жизни, получала большое удовольствие, готовя вкусные обеды и наводя порядок в доме.

За садом, где росли великолепные цветы, ухаживал старик из деревни, который приходил два раза в неделю.

Обогнув угол дома, Аликс с удивлением увидела того самого старого садовника, работающего на клумбах. Она удивилась, так как его рабочие дни – понедельник и пятница, а сегодня была среда.

– Джордж, что вы здесь делаете? – спросила она, подходя к нему.

Старик с легким смешком выпрямился, поднося руку к полям свое потрепанной шляпы.

– Я так и думал, что вы удивитесь, мадам. Но вот в чем дело. В пятницу в поместье сквайра будет праздник, вот я себе и говорю, что ни мистер Мартин, ни его добрая леди не станут возражать, если я один раз приду в среду вместо пятницы.

– Да, все в порядке, – ответила Аликс. – Надеюсь, вы хорошо повеселитесь на празднике.

– Я тоже так думаю, – просто ответил Джордж. – Здорово наесться до отвала и знать, что не ты за это платишь… Сквайр всегда устраивает настоящее чаепитие за столами для своих арендаторов. Потом я еще подумал, мадам, что хорошо бы повидать вас перед тем, как вы уедете, чтобы узнать ваши пожелания насчет бордюров. Полагаю, вы пока не знаете, когда вернетесь обратно, мадам?

– Но я никуда не уезжаю.

Джордж уставился на нее:

– Вы завтра не едете в Лондон?

– Нет. Кто вам внушил эту мысль?

Джордж дернул головой назад и в сторону.

– Встретил вчера в деревне хозяина. Он сказал мне, что вы оба завтра уезжаете в Лондон и он не знает, когда вы вернетесь.

– Чепуха, – рассмеялась Аликс. – Наверное, вы его неправильно поняли.

Все равно она удивилась, что мог такого сказать старику Джеральд, что стало бы причиной этой странной ошибки. Поездка в Лондон? Ей никогда не хотелось возвращаться в Лондон.

– Ненавижу Лондон, – внезапно произнесла она очень резко.

– А! – миролюбиво ответил Джордж. – Верно, я что-то напутал, но все-таки он выразился вполне ясно, как мне показалось. Я рад, что вы теперь здесь поселились. Мне не по душе все эти переезды с места на место, и мне совсем не нравится Лондон. Лично мне ездить туда ни к чему. Слишком много там машин – вот в чем сейчас беда. Стоит только людям заиметь машину, как они уже не могут на месте усидеть. Мистер Эймс, который жил в этом доме, был таким приятным, спокойным джентльменом, пока не купил одну из этих штуковин. И месяца не прошло, как он продал этот дом. И вложил в него уйму денег – краны во всех спальнях, электрическое освещение и тому подобное… «Вы никогда не вернете своих денег», – говорил я ему. А он отвечал: «Но за этот дом я получу две тысячи фунтов, до последнего пенни». И точно, получил.

– Он получил три тысячи, – улыбнулась Аликс.

– Две тысячи, – повторил Джордж. – Тогда много говорили о том, сколько он запросил за дом.

– Он запросил три тысячи, правда, – возразила Аликс.

– Леди никогда не разбираются в цифрах, – не согласился с ней Джордж. – Вы меня не убедите, что мистер Эймс имел наглость посмотреть вам в лицо и громко назвать неслыханную сумму в три тысячи.

– Он не мне ее назвал, – сказала Аликс, – а моему мужу.

Джордж снова склонился над своей клумбой.

– Цена была две тысячи, – упрямо повторил он.

Аликс не стала с ним спорить. Она прошла к одной из дальних клумб и нарвала охапку цветов.

Идя со своим душистым букетом к дому, она заметила маленький темно-зеленый предмет, выглядывающий из листьев на клумбе. Молодая женщина наклонилась, подняла его и узнала карманный ежедневник своего мужа.

Аликс открыла его и стала просматривать записи с некоторой долей насмешки. Почти с самого начала их супружеской жизни она поняла, что порывистый и эмоциональный Джеральд имеет нехарактерную для таких людей склонность к аккуратности и методичности. Он настоятельно требовал соблюдать время трапез и всегда заранее планировал свой день с точностью железнодорожного расписания.

Когда она просматривала ежедневник, ее позабавила запись 14 мая: «Свадьба с Аликс в соборе Святого Петра, в 2.30».

– Большой дурачок, – прошептала Алика, листая страницы.