- Предупреждаю, если захочешь свернуть мне нос или просто подпортить внешность, я тебе и ответочку кинуть могу,- неуверенно предупредил он.- Мне тоже не нравится, что по миру кто-то с моим лицом шляется.

И тогда в его ухо толкнулся тихий смешок. Такой неожиданный… такой естественный.

- Говоришь, тебя раздражает такое же лицо?- мягко шепнул Матвей. Взял его руку и приложил раскрытой ладонью уже к собственному лицу. Кожу пощекотали ресницы, чуть ниже коснулись губы, что-то говорящие, но что именно, Яр не расслышал из-за сумасшедшего пульса, разрывающего ушные перепонки.

- Ты всё понял?- наконец сумел разобрать он.

Яр понял одно – брат у него с тараканами и провоцировать его он не намерен. А с Лисой и на улице гулять можно, заодно и местность покажет.

- Понял. А теперь отвали, мне ожог обработать надо.- Оттолкнул Матвея и сунул покалеченную руку под кран.- Эй, ты чего?

Матвей молча выдернул ладонь из-под струи и поволок брата в ванную комнату, где лежала аптечка. В ту минуту Яр забыл, что они знакомы всего лишь неделю – Матвей суетился, тихонько ругался под нос, когда не желал свинчиваться колпачок мази, Матвей был настоящим старшим братом, раздражённым выходкой младшего…

Лиса всё поняла и больше в квартиру не приходила. Вместо этого они каждый день отправлялись с ней гулять на улицу. Девчонка жила в одном из соседних домов, не таком элитном и дорогом – в обычной высотке, отчего Яр только облегчённо вздохнул. Вместе они вдоль и поперёк исследовали весь квартал, изучили все дороги, почему-то безумно любимые Лисой, и излазили старую, заброшенную ещё во времена перестройки, постройку, выискивая обещанных неугомонной девчонкой привидений, но наткнулись только на наркоманский притон, откуда бежали быстро и весело. Подруга самолично отволокла его к зданию школы, в которую Яру предстояло идти со следующей недели, а потом показала ещё несколько разных к ней путей – она действительно любила дороги, ни разу не позволила ноющему от усталости приятелю заползти в вожделенную маршрутку. Домой он приходил усталый, но довольный. И здесь градус счастья мгновенно падал до минусовой отметки, потому что Матвей так и не смирился с выбором брата. Опуститься до того, чтобы внаглую таскаться след в след за ребятами, он себе позволить не мог. Поэтому след в след нагло таскался за Яром по квартире, выводя того из душевного равновесия! Но Яр вообще редко когда мог злиться больше суток, поэтому однажды он заволок Матвея к себе, вручил палитру и, наскоро объяснив чем механическое смешивание цветов отличается от оптического, оставил играться с новой игрушкой, а сам, тихонько посмеиваясь, принялся доводить рисунок на стене. Цветущие буйными красками джунгли поначалу никак не соответствовали его настроению, и комната казалась слишком яркой и неуютной, но время летело быстро, а рядом были смешливая Лисичка и неразговорчивый, но удивительно близкий Матвей.

- Хочешь что-нибудь нарисовать?- однажды спросил Яр и сам себе удивился – Матвей никогда не тянулся к кисти, разве что поиграть с палитрой. Он мог часами молча наблюдать за тем, как рисует сам Яр, но желания запечатлеть свои мысли в краске тот за ним не замечал.

- Я не умею.

Матвей попытался отгородиться очередным альбомом, как всегда самолично выуженным из стола. Поскольку ничего больше утаскивать Матвей не собирался, Яр позволял брату хозяйничать в своих вещах, тем более, ничего там сверхужасного не было.

- Подружка позировала?- как всегда без тени улыбки спросил Матвей и показал рисунок. У Яра заполыхали уши. Обнажённая женская фигура под тентом. Обычные подростковые фантазии и бинокль под рукой, когда на море прошлым летом отдыхал, а рядом очень удачно оказался нудистский пляж.

- Нет, это мои фантазии о тебе!- буркнул Яр. Матвей никак не отреагировал на шпильку, просто продолжал на него смотреть. От этих взглядов парню часто становилось не по себе. Однажды он проснулся из-за того, что Матвей просто стоял над ним и смотрел. Возможно, он зашёл в гостиную по своим делам, возможно, шёл выгулять вертящуюся рядом псину. В любом случае, ночным призраком он простоял минут пять, прежде чем Яр не выдержал и спросил, что ему надо.

- Ты во сне разговариваешь.

- Ну и?

- Сказал, что у тебя в груди давит. Здесь?- и положил ладонь на грудную клетку.

Яр вспыхнул, обозвал Матвея болваном и повернулся к нему спиной, поспешно застёгивая расстегнувшиеся во сне пуговицы рубашки. И без того неистово колотящееся сердце едва из ушей не выскочило…

- Значит так!- объявил Яр, выдёргивая из рук брата свой альбом. Поморщился – пальцев Матвей не разжал и тщательно изучаемый им набросок обнажённого тела противно заскрипел, расползаясь на неравные клочки. Ладно, чёрт с ним, всё равно неудачный какой-то – рисовался долго, перерисовывался ещё дольше, теперь вот Матвей как-то подозрительно хмурится…- Сейчас ты у меня будешь рисовать!

- Чего? Я же сказал, что не умею.

Яр дёрнул близнеца за руку, отрывая от пола, на котором тот уютно пристроил свои длинные конечности, вложил в правую ладонь кисть. Вспомнил, что тот левша, и переложил в левую.

- И что я буду рисовать?- покорно уступил Матвей. Яр ухмыльнулся; Лиса могла сколько угодно расписывать недостатки своей безответной любви – с братом тот был совсем другим. Да – молчаливым, хмурым, но уж точно не таким монстром, как можно было представить из разговоров с девчонкой. Возможно, она всего лишь злилась, что не добилась взаимности, а возможно Яр просто умел располагать к себе людей.

- А что ты хочешь нарисовать?

Матвей задумался.

- Всё равно. Я ничего не умею.

- Тогда начнём с простого.- Яр макнул кисть в голубую краску, взял руку Матвея и провёл по стене волнистую линию.- Будет у нас вода! Пойдёт?

Матвей молчал. Склонил голову на бок, рассматривая голубую ленту. Яр, не понимая, перевёл взгляд на рисунок. Сам он воды не любил, даже тогда на пляже просто загорал и в бинокль таращился, но для Матвея эта линия значила куда больше.

- На.

Яр удивлённо воззрился на Матвееву руку с зажатой в пальцах кистью.

- Чего?

- Давай дальше рисовать…

И непривычная, едва заметная улыбка, притаившаяся в уголках губ. Одна маленькая победа…

О том, что у Яра дурное настроение, Лиса поняла в считанные секунды. Насторожила ушки.

- Матвей?- мрачно, даже, скорее, удовлетворённо, чем действительно усомнившись в собственном вопросе, уточнила она. И всё же мордашка разочаровано вытянулась.

- Папаша,- не менее мрачно ответил Яр.- Припёрся неожиданно, обнаружил, что я в гостиной сплю и прочитал нудную лекцию на тему – в квартире полно комнат, нефиг святотатствовать в его святилище.

- Что, прям так и заявил?- хихикнула девчонка.

Яр расплылся в улыбке. С каждым днём он всё сильнее ждал этих встреч. Может, и прав был Матвей, что не хотел общения Яра и Лисы. Даже зная, что подруга поведена на его брате, Яр ничего не мог с собой поделать и жадно ловил посланные ему солнечные улыбки. Они могли часами просто шататься по парку или развернуться и пойти в тир. Или Лисе наконец надоедало сбивать ноги и она тащила Яра к себе домой, где они раскладывали письменный стол в зале и играли в настольный теннис.

- Слушай, есть у меня предложение по поднятию твоего упавшего настроения,- девчонка хитро огляделась – точь-в-точь вышедшая на охоту за своим Колобком лиса.

- Ммм?

- Сегодня вечером у водохранки ребята костры жечь будут. По идее это школьная акция – мусор и прочая экологическая муть, но учителя скоро разбредутся, а мы последний вольный день отмечать будем. Пиво, шашлыки. Пойдём?

- Ну не знаю…- Матвей злился, если Яр возвращался домой в сумерках, что будет, если он вообще до ночи шататься начнёт? Да и отец в кои-то веки о доме вспомнил. К тому же ночью Яр почти ничего не видел – после сотрясения зрение стало ухудшаться, в первую очередь – по вечерам и ночам.

Лиса надула губки.