– Убили другую… А ты – в одежде моей сестры. Так, может, все-таки это Сабина?! Может, это ее и убили?! Господи, какой ужас! Но мне же ясно сказали, что на той женщине были надеты дорогие серебряные украшения… У Сабины таких не было, не было! – чуть не закричала она.
– Скажи, а как могло случиться, что она пропала? Что-то произошло? Сколько дней она отсутствовала? – быстро спросила я, чтобы отвлечь ее.
Розалия посмотрела на меня снова испытующе, словно спрашивая себя, можно ли мне довериться. Но потом, вероятно оценив степень моей откровенности, она сказала:
– Вообще-то они с Николаем поссорились. И она ушла из дому. Он узнал, что у нее появился другой мужчина, сказал, что разведется с ней, и все такое прочее… Мой зять – очень хороший человек! У него единственный недостаток – он слишком уж увлекается своей работой. Занимается бизнесом, зарабатывает деньги, и, я думаю, он уделял своей жене недостаточно времени. Но деньги никому просто не даются. Вот и у них тоже возникли проблемы… Но сейчас мне не дает покоя другое. Я смотрю на эту куртку и спрашиваю себя – почему она сняла свою куртку и сапоги, почему переоделась? И, главное, зачем? Насколько мне известно, в доме сейчас мало вещей, тем более теплых… Найти в шкафу забытый купальник или сарафан – это еще можно. Но во что же могла переодеться Сабина?
И вдруг она метнула на меня взгляд, который заставил меня испугаться. В сущности, я должна была ожидать от нее этого вопроса.
– А где же твоя одежда, Грета?
– Она осталась в машине, – почти не солгала я, тем более что на трупе Сабины была именно моя одежда. И для пущей убедительности я добавила: – Не могла же я, отправляясь в Варну, оставить в вашем доме свою одежду!
– Постой! – Она схватила меня за руку, словно боясь, что ее подозрение исчезнет вместе со мной. – Но почему ты не поехала в Варну на своей машине? Почему оставила ее в гараже?
– Да все очень просто! Я же не ночевала дома… Понимала, что меня будут искать. А Джорджи мог обратиться в полицию и сразу же передать им сведения о моей машине. Я не собиралась допускать такого – чтобы меня остановили и вернули домой, понимаешь? Если еще вчера я спокойно ездила на своей машине, потому что меня никто не объявлял в розыск, то уже сегодня…
– Ах да… – Розалия немного поостыла. – Послушай, сейчас приедет Николай. Он не должен увидеть тебя в этой одежде и в парике… Он же может принять тебя за Сабину! Ты сама ему потом все расскажешь о том, где ты нашла ее одежду. Но позже, понимаешь?
– Но у меня нет другой одежды!
– Все равно! Снимай куртку и сапоги. Я постараюсь найти для тебя что-нибудь в доме. А потом мы все нужное купим…
Розалия с хозяйским видом бросилась на поиски и вскоре принесла мне какие-то резиновые боты и куртку, вероятно, ту, в которой хозяева работали в саду. Нашелся и теплый толстый свитер из овечьей шерсти. Парик я положила в свою сумку, а одежду Сабины мы засунули в стиральную машину – спрятали таким образом.
– Хотела у тебя спросить… Вот у нас, в России, поиск пропавшего человека можно начать официально лишь спустя три дня после того, как он исчез и об этом заявили. А как здесь?
– Могут начать искать сразу же. В зависимости от обстоятельств, от того, насколько настойчивы будут люди, заявившие о его пропаже.
И тут я поняла, что мой вопрос попал точно в цель: Розалия и ее зять как раз и заняты поиском пропавшей Сабины, и кто, как не они, знают об этой официальной процедуре лучше всех?
– Полиция ищет Сабину? – спросила я.
– Ищет, – как-то вяло ответила Розалия. – Они не знают, где ее искать. Я им сказала, что в первую очередь надо найти ее любовника. Он живет в Балчике, у него отель «Троя»…
– И что, они нашли его?
– Нет, он уехал в Варну, по делам. Его жена говорит, что потом он собирался отправиться в Софию.
– А его жена? Ее проверили? Если она знала, что ее муж встречается с Сабиной, то это она могла…
Я чуть было не сказала опасное слово – «убить». Задержав дыхание, я почувствовала, как жаркая волна стыда и страха залила мое лицо. Какое счастье, что я вовремя остановилась и не договорила фразу до конца!
– …она могла встретиться с ней, и, допустим, они в конце концов разругались!
– Разругаться? Да она могла просто убить Сабину, – холодно заметила Розалия. – Если бы я, к примеру, узнала, что мой муж встречается с такой, как моя Сабина…
– А что в ней такого особенного? Какая она…
Хорошо, что не сказала: «Какая она была?» Теперь мне следовало постоянно контролировать себя, чтобы не выдать то, что мне известно о судьбе несчастной Сабины.
– Какая она? Вероятно, красивая?
– Во-первых, она красивая, а во-вторых, у нее скверный характер. Она цепляется к людям, она дерзкая, она любит выводить их из себя, злить… У нее это в крови. Другими словами, она может любого человека спровоцировать, вывести из себя. Она моя сестра, и я ее очень люблю и понимаю. То есть я принимаю ее такой, какая она есть, к тому же если она и цепляется ко мне, то я отношусь к этому спокойно, с иронией. Но чужие люди воспринимают все это совершенно по-другому. Она раздражает всех своим поведением. Не скрою, иногда она перегибает палку, и тогда ее муж, Николай, просит меня как-то урезонить Сабину, объяснить ей, что так вести себя нельзя.
– Другими словами, Сабина – вздорная, с тяжелым характером молодая женщина, у которой есть любовник, и об этом знает ее муж. Так, может, это Николай… – осторожно выразила я свою мысль. Или попросту намекнула Розалии на то, что к исчезновению Сабины приложил руку ее муж.
В это время послышался звук подъезжающей к дому машины. Розалия бросилась к окну:
– Это Николай! Приехал! Что мы ему скажем?
– Правду! Я же сказала тебе правду, мне скрывать нечего! Если Николай сочтет, что я нарушила закон, без его разрешения поселившись на одни сутки в этом доме, то пусть он вызовет полицию. Но, думаю, он не сделает этого, если ты его об этом попросишь. – Я улыбнулась Розалии с самым заговорщическим видом.
– Полицию? Нет, Николай – хороший человек, он очень добрый. Мы ему все объясним, и он подскажет даже, как тебе дальше вести себя, что сделать, чтобы выйти сухой из воды. Но самое интересное, что он заявит касательно этого дома… Продаст он тебе его или нет?
Честно признаюсь, что в эту минуту я меньше всего заботилась о доме. Меня волновало другое. Что, если Розалия или ее зять поймут, что это я посадила труп Сабины в свою машину и сожгла его? Как я докажу им тогда, что не убивала Сабину?
Розалия выбежала встречать Николая на крыльцо. Я не могла последовать за ней и осталась в кухне, ожидая решения своей дальнейшей участи. Каким человеком окажется этот Николай? Как он отнесется к моему присутствию в своем доме?
Я слышала, как Розалия быстро что-то ему объясняет. Голоса же самого Николая не прозвучало. Наконец они вошли вдвоем, и я увидела высокого худощавого мужчину с коротко стриженными, седыми, почти белыми, волосами. И это при том, что на вид ему можно было дать лет сорок с небольшим. Вероятно, он относился к тому типу людей, которые белеют еще в молодости. Загорелый, с серьезным узким лицом со впалыми щеками, в черной куртке с капюшоном, в сером свитере и черных штанах, он выглядел весьма привлекательно. Понятное дело, что вошел он с видом хозяина. И уставился на меня немигающим взглядом светло-карих глаз.
Я робко поздоровалась с ним, он лишь кивнул головой. Потом спросил:
– Кто вам сказал, что мой дом продается? – Он говорил на довольно сносном русском языке, с очень приятным мягким акцентом.
– Райна!
– Кто такая Райна?
– Агент по недвижимости, из Шумена.
– Но я не знаю никакой Райны. И дом я тоже не продаю. Так что вы здесь делаете?
Тут я поняла, что мне просто необходимо позвонить Райне, чтобы она сама ему все объяснила. Хотя что она может объяснить, если я вижу перед собой хозяина и он говорит, что дом его никогда не выставлялся на продажу?!
