Принимая во внимание общество, к которому они обе принадлежали, подобные встречи были неизбежны. У Элеаны появилось сильное искушение пропустить завтрашнюю выставку, но пришлось отказаться от этой идеи. Максимилиан никогда не простит ей этого.

Когда она вошла в ресторан, Катерина и Анна уже сидели за столиком, и, приветливо поздоровавшись с ними, Элеана уселась в свободное кресло.

– С покупками все в порядке?

– Да. – Легче было сказать именно это. Позднее она объяснит все в деталях, но сейчас ей не хотелось выслушивать разглагольствования матери.

– Отлично. – Катерина подождала, пока официант принял у них заказ. – Тебе удалось купить все, что хотела?

– Кроме туфель, но я уверена, что найду то, что мне понравится. После обеда пойду и посмотрю еще.

Когда они вышли из ресторана, было уже почти два часа. Попрощавшись с матерью и будущей свекровью, Элеана собралась сделать последние на сегодня покупки. На губах ее блуждала грустная улыбка. Через неделю с небольшим все эти бесконечные хлопоты, беготня по магазинам окажутся позади. Жизнь начнет возвращаться в нормальное русло. Она станет Элеаной Спилиану, хозяйкой собственного дома, заботящейся о своем обожаемом муже…

Складывая сумки и свертки в багажник, Элеана обратила внимание на пакет Сариты. Заинтересовавшись, она вскрыла его.

Это оказались не документы, как она почему-то предполагала, а большие глянцевые фотографии. Несколько штук. На первой были изображены мужчина и женщина, обнимающиеся в холле отеля.

Не просто мужчина. Андреас! А женщиной оказалась Сарита.

Сердце у Элеаны сжалось. Отложив фотографию, она взяла следующую, на которой был изображен знакомый ей отель, в котором останавливался Андреас три недели назад, когда ездил по делам в Сидней. Вернее, якобы по делам, потому что на следующем снимке Андреас и Сарита вместе входили в лифт этого самого отеля.

Трясущимися пальцами Элеана перебрала фотографии одну за другой. Вот Сарита и Андреас стоят перед дверью номера… Вот они обнимаются… Вот целуются…

Свидетельств было предостаточно – у Андреаса Спилиану был роман с Саритой Хейден! Да и в прошлом ли он? Судя по всему, нет.

Ноги у Элеаны стали как ватные, ее всю трясло. Как он только посмел злоупотребить ее доверием, ее любовью… всем, что она ему отдала? Если Андреас думает, что она смирится с тем, что у него есть любовница, то сильно ошибается!

Пылая негодованием, Элеана засунула фотографии обратно в конверт, закрыла багажник и села за руль.

Существует множество способов нанести кому-либо обиду, но предательство самый действенный. Ей хотелось поехать в его офис и затеять скандал. Прямо сейчас. Немедленно.

Но она боялась, что в гневе скажет вещи, отнюдь не предназначенные для посторонних ушей.

Едущая перед ней машина внезапно затормозила, и только чудо предотвратило столкновение. Вся накопившаяся в ней ярость вылилась в поток слов, выразительных, но отнюдь не изысканных.

Раздавались автомобильные гудки, хлопали дверцы машин, в конфликт вовлекались все новые и новые участники. Позади нее образовалась пробка, и прошло не менее десяти минут, прежде чем она смогла покинуть место происшествия, куда уже успели полицейские и «скорая помощь».

В результате было уже около пяти часов, когда Элеана припарковала машину возле родительского дома и, не успев войти в дверь, услышала из кухни зовущий ее голос матери.

– Через пару минут, – крикнула она. – Только отнесу вещи в свою комнату!

Вещами можно было заняться позднее, но фотографии следовало спрятать от посторонних глаз поскорее. Поэтому Элеана засунула их под подушку. Приняв душ, она вновь спустилась вниз. Кухня была наполнена запахами специй, на плите стояла маленькая кастрюля, в которой что-то кипело.

Катерина стояла возле плиты с ложкой в руке и, прежде чем обернуться к дочери, добавила в кастрюлю немного красного вина.

– Не хочешь рассказать мне, как у тебя обстоят дела с покупками?

Элеана изложила все подробно, заранее зная, что без замечаний не обойдется. И не ошиблась в своих ожиданиях.

– На твоем месте я бы ни за что не стала больше покупать в том магазине.

– А мне это и не понадобится, – сухо ответила Элеана. – У меня нет абсолютно никакого желания повторять опыт дважды.

– Этим надо было заняться мне самой. Ты знаешь, например, что заказанное к свадьбе белье никуда не годится?

– Уверена, что Андреас не обратит на подобные «мелочи» никакого внимания.

Катерина бросила на дочь взгляд, стоящий целого собрания сочинений какого-нибудь маститого писателя.

– Какая разница, заметит он или нет. Об этом знаешь ты. Знаю я. И узнают все, когда ты приподнимешь платье и Андреас снимет с тебя подвязку. – Голос ее звучал возбужденно. – Сколько времени потрачено на то, чтобы подобрать каждую деталь. А теперь оказывается, что ничто не годится.

– Мама, успокойся, пожалуйста. – Одного взгляда на Катерину было достаточно, чтобы понять: вот-вот произойдет взрыв. Набрав полную грудь воздуха, Элеана сказала как можно спокойнее:

– Я расстроена этим не меньше тебя, но надо смотреть на вещи трезво. – В данный момент излишняя напористость была ни к чему.

– Я выбрала то, что мне понравилось, и они обещали доставить все через несколько дней. Завтра я с ними разберусь!

– В этом нет никакой необходимости.

– А я уверена, что есть, Элеана! – Катерина была непреклонна.

Если это продолжится еще хотя бы несколько минут, они поссорятся по-настоящему.

– Мне некогда, мама, – сказала Элеана. – Надо принять душ, переодеться, до встречи с Андреасом осталось меньше часа.

Фотографии никак не выходили у нее из головы. Черт бы побрал эту Сариту и ее интриги! Она была настоящей стервой, отчаянной и поэтому опасной. Хуже не бывает, заключила Элеана, раздеваясь и становясь под душ.

Через пять минут она, завернувшись в полотенце, стояла перед гардеробом, выбирая что-нибудь сногсшибательное.

И вот из зеркала на нее смотрела стройная молодая женщина в темно-синем шелковом платье, с открытыми плечами. Взяв с постели лежащий там длинный шифоновый шарф, она обмотала его вокруг шеи так, что оба конца оказались за спиной.

Макияж, подумала Элеана, несколько экстравагантен, но почему-то сейчас это казалось соответствующим обстоятельствам. Разве идущие в битву воины не раскрашивали себя? А битва предстоит еще этим вечером, и нешуточная. Это она могла гарантировать.

Катерина накрывала на стол в столовой.

– Мама, я пошла.

Неужели в ее голосе прозвучало нечто такое, что заставило мать бросить на дочь пристальный взгляд? Когда дело касалось материнского инстинкта, Катерине просто не было равных.

– Желаю приятно провести время.

А вот это было весьма сомнительно.

Обед с женихом и последующее посещение концерта заезжих знаменитостей определенно потеряли для нее свою привлекательность.

– Спасибо.

Пятнадцать минут спустя она оставила машину в подземном гараже дома Андреаса и поднялась на лифте в его апартаменты. В руке Элеана сжимала конверт с фотографиями, который, казалось, жег ей пальцы.

Он открыл дверь сразу же, и Элеана увидела, как блеснули на мгновение его глаза в чисто мужском восхищении. Испытав мгновенный приступ удовлетворения, она в свою очередь оглядела его темный костюм, ослепительно белую рубашку, шелковый галстук.

Какой лощеный, до невозможности красивый жених! И нежный к тому же, со злостью подумала она, когда, притянув ее к себе, Андреас прильнул губами к чувствительному изгибу нежной шеи.

Искушенные прикосновения, выверенные движения. Не слишком ли много, чтобы ожидать от него еще и верности. Она знала, что его любовь никогда не будет принадлежать ей. Но верность… На это, во всяком случае, Элеана рассчитывала.

– Что-нибудь не так?

Надо добавить еще и интуицию, заключила она. Значит, по крайней мере, часть его сознания настороже. Элеана отступила на шаг, подальше от предательского искушения его объятий. Прильнуть к нему и подставить губы для поцелуя было бы слишком просто. Тогда пришлось бы отвечать на поцелуй, а это уже могло начисто лишить ее самообладания.