— Ты ходишь по кругу. Я уже говорил тебе, что Я несу людям весть…

— Хватит! — римлянин вскочил на ноги и гневно при двинулся к проповеднику. — Я понял! Ты — один из тех, кто хочет лишь говорить. Да, это легко. Это куда легче, чем преодолевать те трудности, которые возникают, когда занимаешься по-настоящему полезным делом. Только ходишь и проповедуешь. Прогнали в одном месте — пришёл в другое. А если и там прогнали — что ж, мест на земле много, где-нибудь найдутся откликнувшиеся и поверившие… Слова, слова, слова!.. Ты говорил, что только ты несешь слово Бога?! Что ты — Сын Бога, и Бог в тебе?! Где подтверждение этому?! Я могу согласиться, что твоя задача тысячекратно полезней предложенного мной, если то, что ты говоришь, — правда. Но ведь твоё учение находит столько же последователей и столько же откликов в сердцах, сколько и учения прочих проповедников. Ждать, пока сбудется реченное тобой?! Это долго. Остается одно свидетельство твоей правоты.

— Вера строится не на свидетельствах. Даже когда Я говорю о земном, ты не хочешь понять и принять, так как же ты поверишь, когда Я расскажу тебе о небесном? Тебе нужны свидетельства? Я могу свидетельствовать о Себе, но ты не ищешь Моего свидетельства, тебе нужны иные… Обо Мне свидетельствовал Иоанн, но есть и куда более понятные для тебя свидетельства — дела Мои. И ещё большее свидетельство — Отца Моего. Но ты не хочешь его услышать, потому что нет отклика в твоём сердце на Слово Его и Дело Его, как нет и веры в твоей душе.

— Пусть будет так. Нет так нет. Остаются лишь дела твои. Я надеюсь, ты имеешь в виду нечто конкретное, а не всю миссию, несомую тобой? Её-то проверить как раз и нельзя. Правнуки наши, может, ещё и смогут сказать истинна она была или ложна, а мы — увы! — можем только верить или не верить. Остаются иные дела, чудесные и удивительные. Я слышал о них. О хождении по воде, воскрешении из мёртвых, об исцелениях, об умножении хлебов… Покажи мне, глупому, недалекому и неверующему, что-нибудь из них, и я поверю. Разве, согласно твоему учению, это не будет огромное благо — приобщение к вере нового человека?.. Спаси меня от вечной гибели… Прыгни с обрыва. Прыгни и полетай. Если ты и вправду Сын Божий, то ничего тебе не станется, и ни один волос не упадет с твоей головы. Покажи мне данные тебе твоим Богом возможности? Покажи, и я скажу, что ты — Самый Великий из всех, когда-либо ступавших на землю… И знаешь, что? Я даже отрекусь от своих богов и приму твоё учение, целуя твои ноги, потому что это будет великая радость для меня. Радость того, что мир не погибнет в войнах и лжи, мерзости и глупости. Что у него есть шанс на спасение. Что есть Тот, кто любит и заботиться о нас… Неужели это столь незначительно, чтобы потратить на меня пару мгновений и показать данную тебе власть? Вот обрыв — прыгни. Если ты — Сын Бога, тебе ничего не станется, но если ты обманщик… Если ты обманщик, то тебе лучше и не жить. Не жить и не вселять надежду в обреченных, ибо реченное тобой — несбыточно, и только увеличит страдание и горе в народе…

— Сказано: «Не искушай Бога», и Я соблюдаю заповеди, ибо они обязательны и значительны для всех, как для богатых, так и для нищих, как для властных, так и для неимущих. Это здесь, на земле, один человек стремится получить власть над другими, а для Бога все равны.

— Вот и вся цена словам твоим. Слов люди придумали много, их можно говорить годами, а вот дел под этой горой из речей не видно. Ты обычный обманщик, отвергающий моё предложение только потому, что надеешься получить всю власть себе. Или потому, что нет в тебе любви к этим людям, а есть лишь лень и нежелание работать. Или потому, что ты одержимый. Или сумасшедший. Делами своими человек славит себя, а ты пытаешься прославить себя словами. Сам возвышаешь себя и сам себя хвалишь.

— Я служу Отцу Своему и исполняю Его волю. И Я буду служить Ему всегда и везде. За что же Ты бесчестишь меня? Ведь Я не ищу личной славы. Я несу людям жизнь, и не собираюсь сойти с этого пути, как бы сладки и заманчивы ни были твои предложения. У Меня свой путь, и Мне предначертано пройти его до конца. Если Я не открою людям правду, то кто же её откроет? Если Я не искуплю первородный грех, кто искупит его? Если Я отойду от дел Моих, то кто же продолжит их? Ты хочешь, чтоб истина осталась погребённой под ошибками и заблуждениями? Ты хочешь, чтоб погиб род людской? Так кто же ты? Дела твои говорят за тебя. С первого взгляда они добры и заботливы, а на поверку оказываются чернее сажи. Ты жертвуешь большим ради малого. Разве есть благо в такой жертве? Воистину, человек познается по делам его. Не может худое дерево приносить добрые плоды. Ты — человек неверящий, значит, ты — человек мёртвый. Но если ты — человек, желающий лишить веры других, значит, ты — разрушитель. Ты просишь чудес? Ты говоришь, что поверишь только тогда, когда увидишь чудо? Разве в этом истинное добро? Фокусник производит видимость чуда, — будешь ли ты целовать его ноги? Да. Потому что прельстить неверующих легко. Потому так много лжепророков и так много ложных учений. И будет ещё больше. А потом придет «самый большой фокусник» и покажет такие чудеса, что прельстит огромное количество народа… Но что будет за его чудесами? Что будет нести он людям в сердце своём? Что захочет дать им? Боюсь, что, когда они поймут это, время для многих уже истечёт. И ты будешь в их рядах… Нет, я не могу свернуть с этого пути. Я должен пройти его до конца. Я должен успеть дать им то, в чем они нуждаются. Даже ценой собственной жизни. И Я не отступлю с этого пути.

— Я пришёл к тебе с угодным твоему народу делом, — глухо сказал римлянин, с ненавистью и презрением глядя на стоящего перед ним проповедника. — Ты не только отказался помочь им, ты оскорбил ещё и меня, потому что, по твоему разумению, я не укладываюсь в избранное тобой учение… Это было бы правильно, если б было истинно. И даже я — я! — пал бы к твоим ногам, если б увидел тому подтверждение, а я ещё ни перед кем не выказывал таких почестей — ни перед богами, ни перед людьми… А теперь я вижу, что ты просто лжец, мечтающий влезть в число праведников, пока ваши разжиревшие священнослужители увлечены междоусобицами и накоплением богатств. Я приходил к тебе как друг, а ухожу врагом. Но нам ещё предстоит встретиться, проповедник. И будет очень плохо, если ты окажешься по другую сторону в этот миг… Тогда тебе не помогут даже творимые тобой чудеса.

— Мне нечего бояться. Пока не пришёл Мой час, Я буду нести Его слово, лечить больных и утешать страждущих. Ты не имеешь власти надо Мной. И Я не боюсь твоих угроз.

— Ты не первый, от кого я слышу подобное… Что ж, ты сам избрал свой путь. Но врагам вместе не идти одной дорогой. Кому-то придется остаться на ней навек, а кому-то следовать дальше. Наши пути пересеклись, и ты стал мне врагом. Посмотрим, насколько далеко пройдём мы вместе. От сюда и до конца…

…делай то, что должен…

Ученик только крепче сжал зубы и, завороженно глядя на Учителя, молчал.

— Иди и делай своё дело! — повторил Учитель, твердо глядя в его глаза.

Под этим взглядом ученик поднялся и, пошатываясь словно под тяжестью непосильной ноши, вышел на улицу.

— Куда он его послал? — спросил Пётр Марка.

— Не знаю. Наверное, купить что-нибудь к празднику. Я бы ему не доверил и лепты, а учитель доверяет ему все наши деньги. Он слишком добр, забывая о его прошлом.

— Иуда видит, что ему доверяют, и это позволяет ему удерживать себя от себя же самого. К тому же он предан учителю. Никто никогда не говорил ему доброго слова, а среди нас он как равный.

— И всё же я не доверяю ему. Прошлое — это как печать, его уже не смоешь. Рано или поздно он себя покажет в истинном свете.

— Учитель говорит, что никогда не поздно измениться, свернув с неправедного пути, может быть, и Иуда…

Под шум голосов спорящих и болтающих учеников Учитель долго смотрел вслед Иуде, потом глубоко, словно через силу, вздохнул и прошептал:

— Горе тебе, Иуда, Симонов из Кариота… Ныне прославится Сын человеческий, и свершится начертанное. И хоть иду Я по собственной воле, но горе тому, кем Я предаюсь. Во веки веков будет лежать на тебе печать предателя…