порой подшучивал насчет номера-конфетти – не при Анжело, разумеется – но
ловитором был хорошим: сильным и надежным. Марио снова усердно тренировал
тройное сальто. Джонни работал с Лисс, Люсией и Барбарой: Стелла была еще
слишком слаба, чтобы подниматься на аппарат. Но Папаша Тони не говорил, ни
какие трюки войдут в номер, ни даже кто из членов семьи отправится в тур. Он
как будто чего-то ждал.
Как-то днем Люсия позвала Папашу к телефону. А когда он вернулся, то
некоторое время смотрел на них всех, а потом спросил:
- Марио, ты готов показать нам тройное?
- Завтра, Папаша, – откликнулся Анжело. – Он работал весь день.
- Тогда завтра. Идите одевайтесь.
Однако у дверей он остановил Марио.
- Не уезжай сегодня. Я хочу поговорить с вами всеми. После ужина, в гостиной.
Марио пошел переодеваться к Томми. Был он серьезен и даже хмур.
- Что случилось? Чего хочет Папаша?
- Поживем – увидим, – только и сказал парень.
В большой, скупо обставленной гостиной Папаша Тони встал спиной к огню и
обвел домочадцев живыми темными глазами. Люсия чинно и строго сидела на
своем стуле с прямой спинкой. В темном платье с белым воротничком она
разительно отличалась от дружелюбной женщины на мостике. Марио, вытянув
ноги, устроился в кресле. Лисс примостилась на подлокотнике. Минуты шли, отблески огня играли на стенах, градус заинтригованности рос. Томми сел возле
камина позади Барбары. Анжело с забинтованным запястьем раскуривал
сигарету. Даже Джонни молчал, обняв колени. Наконец Папаша Тони сказал:
- Джим Фортунати звонил мне с зимней квартиры Цирка Старра. Рэнди Старру
нужен второй воздушный номер. Джим говорил, Старр любит большие номера: чем больше, тем лучше. Он встретит нас через десять дней. В этом году у нас
будет четыре вольтижера. Ты, Джонни, будешь вторым ловитором. Элисса, на
пробах ты заменишь Стеллу, раз она еще не может работать.
- Вы считаете, это разумно, Папаша? – заговорила Люсия. – Вы же знаете…
Старик нетерпеливо пожал плечами.
- Это пробы, они не накладывают на нее никаких обязательств. Она нам нужна, пока Стелла больна!
Томми – не в первый раз – удивился, каким образом Лисс получила согласие
Дэвида. И получила ли вообще. Впрочем, у него не было времени над этим
раздумывать.
- Джанни.
- Сэр… – начал было Джонни.
- Благодари Анжело, не меня. Он убедил меня дать тебе еще один шанс.
- Дядя Анжело, я, право, благодарен, но…
- Просто помни, где твое место, – рявкнул Анжело. – Второй ловитор. Где-то
между Томми и Лисс. Никаких фокусов. Ты Сантелли, не забывай об этом.
Джонни напряг челюсть. В свете огня Томми заметил, как двигаются мелкие
мускулы у него на горле. И все-таки он сумел сдержаться.
- Ладно, ладно.
- Мэтт, тебя в этом году выставим ведущим артистом. Продемонстрируешь
Фортунати тройное сальто?
- Как скажете, Папаша.
- Нет, это зависит от тебя и Анжело.
- Покажи ему, Мэтт, – сказал Анжело. – Даже если не получится, он достаточно
хорош, чтобы понять, насколько ты был близок.
- Да, он хорош, – кивнул Папаша. – Элисса, будешь летать в пассаже и сделаешь
что-нибудь красивое на открытии… Спроси Люсию, что лучше подойдет.
Девушка неуверенно кивнула, и Папаша добавил, жестко глядя на нее:
- На этот раз у нас не будет проблем с Дэвидом, слышишь?
Марио взял сестру за руку.
- Я это гарантирую.
- Томми…
Папаша высмотрел его за Барбарой, и все взгляды устремились туда же. Но
Томми в кои-то веки не испугался: просто настала его очередь, вот и все.
- Ваши с Марио трюки на двойной трапеции самые зрелищные из всех, что у нас
есть, помимо тройного сальто. Они сами по себе необычны. Только помни, что ты
Сантелли. Я сказал Фортунати, кто ты на самом деле, но это часть нашей
рекламы: три поколения Сантелли. Кто-нибудь хочет что-то добавить?
Люсия хотела.
- Гардероб. Лисс и Джонни носят обноски. И ты, Мэтт, останься, пожалуйста, дома на этой неделе – не носись по Голливуду с мальчиками из балета. Я
понимаю, что сейчас еще не сезон, и это твое личное время, но я хочу, чтобы ты
был здесь, понятно?
- Слушай, Лу, у меня есть работа. Я могу взять отгул для проб, но какой смысл…
- Ты каждый день мотаешься туда-сюда, – возразила Люсия. – А если ты будешь
спать здесь, то окажешься под рукой, когда понадобишься. И я буду уверена, что
ты достаточно ешь, достаточно спишь…
- Лу, ради бога, мне уже не шестнадцать! Я живу отдельно шесть лет! К тому же
моя комната занята Томми, плюс Лисс, и вообще все по парам…
- Лу права, – вставил Анжело. – Перебирайся к Томми или Клэю. Тебе надо
оставаться в доме.
Марио пожал плечами.
- Ты здесь босс. Томми, потерпишь меня недельку?
- Если ты сам не против, – пробормотал Томми, глядя в пол. – Я согласен.
Понеслись сумбурные дни. Тренировочный зал был закрыт для всех, кроме
шестерки выступающих, и даже Папаша Тони тренировался вместе с ними.
Томми, сначала решивший, что им с Марио выпал дар Небес – делить комнату на
двоих и спать вместе – обнаружил, что рано радовался. Они были слишком
заняты и слишком уставали, чтобы пользоваться случаем. И все-таки после
очередного выматывающего дня Томми мог засыпать на подушке Марио и, просыпаясь раз-два за ночь, слушать его дыхание. Не более того. Они снова
вернулись к былым отношениям – партнеры, компаньоны, братья. Все телесное
напряжение, никогда целиком не исчезающее, некогда заставлявшее их
бросаться в объятия друг друга по ночам, теперь изливалось в тот момент, когда
оба, как один, отпускали перекладину. После каждой репетиции они, насквозь
мокрые от пота, кое-как стягивали одежду и падали отдыхать (Марио дважды
уснул на полу), и Томми чувствовал такую же слабость и опустошенность, как
после самого бурного секса. Они обнимались перед тем, как уснуть, но в этом
объятии были лишь усталость и нежность. Томми считал, что Марио полностью
не осознает их новое положение – или, напротив, осознает слишком хорошо – но
как-то утром парень, бреясь, пробормотал:
- Боже, мы прямо пай-мальчики какие-то.
- А откуда взять силы быть какими-то еще?
- Когда это все закончится, неважно, успешно или нет, я покажу тебе парочку
трюков.
- Обещаешь?
- Обещаю.
Томми отвернулся, опасаясь выдать себя. Уж лучше думать только про работу.
На выходные в гости явился Дэвид Рензо – и вряд ли Лисс была сильно ему рада.
За несколько минут до того, как он появился в дверях, Лисс тренировала новый
трюк и довольно неудачно упала. Когда Дэвид вошел, она уже вытирала мокрое
лицо полотенцем, однако стоило мужу ее обнять, как Лисс охнула и вывернулась.
Люсия тронула ее за руку.
- Ударилась?
Лисс потрясла головой и неблагоразумно стянула свитер, оставшись в лифчике.
Анжело тоже подошел посмотреть на алые полосы, крест-накрест пересекающие
спину девушки.
- В следующий раз будешь осторожнее, ragazza! – хмыкнула Люсия.
- Господи! – задохнулся Дэвид. – Тебя будто плетью отстегали! Что случилось?
Ты упала? Так и знал, так и знал, что не надо было разрешать тебе…
- Не глупи, – перебила его Лисс. – Всего-то слишком сильно ударилась о сетку.
Мы все время падаем. Не поднимай шума, Дэвид, я сама во всем виновата.
- Слушай, ты никогда не рассказывала… Ты же говорила, что с тобой никогда
ничего не случается…
Лисс, вспыхнув, повернулась к нему.
- Снова начинаешь? Ты обещал…
- Мне что, стоять и смотреть, как ты убиваешься?
Дэвид обвел взглядом собравшихся рядом людей, и Томми вдруг сообразил, что
