- Меня уже тошнит от девчачьих сплетен! – взорвался Томми. – Вы больше ни о

чем не думаете! Только, кто в кого влюблен, и кто на ком женится… Тошнит!

Он вскочил и выбежал на улицу.

- Ты же сам спросил! – обиженно возразила Маленькая Энн ему в спину, но

Томми не обернулся.

Он одевался на дневное представление, и в голове крутилась лишь одна мысль.

Оставлять все чувства внизу. Что бы ни случилось. Это работа. Не давать чувствам

сказываться на полетах.

Марио опаздывал. Анжело приглаживал волосы, и на весь грузовик пахло

гвоздикой. Папаша Тони раскладывал пасьянс, наклонив голову и по музыке

отслеживая ход представления. Все уже были готовы, когда появился Марио и

начал раздеваться.

- Buona sera, Signor Mario, – холодно поприветствовал Папаша. – Все-таки решил

почтить нас своим присутствием?

- У меня еще куча времени, – бодро заявил парень, натягивая трико.

Томми сидел на складном стуле и подпиливал ноготь. Сжав кулаки, он ощутил, как больно край пилочки врезается в ладонь. Уголком глаза он видел стройное

красивое тело. Мысль о том, что Сью-Линн сохнет по Марио, отозвалась самой

настоящей тошнотой.

- Ты сегодня тихий, Везунчик, – Марио держал кожаную защиту для запястья. –

Вот, зашнуруй мне, хорошо?

- Конечно.

Голос удавалось контролировать на удивление хорошо. Затянув завязки, Томми

спросил:

- Будешь сегодня делать тройное?

- Наверное, – Марио шевельнул запястьем. – Спасибо.

Развернувшись, он повертел в руках свою накидку и брезгливо сморщил нос.

- Ты забыл ее почистить, Томми. Что это на краю? Навоз?

- Ты задел ей край манежа, когда выходил. И ты, как и я, прекрасно знаешь, куда

ступают лошади, когда проходят мимо.

- Ну, это твоя работа их чистить.

- Ты измазал, ты и чисти! – вспыхнул Томми. – Я не нанимался за тобой дерьмо

отчищать!

- Basta, вы двое! – с каменным лицом прикрикнул Анжело. – Как вы на номер

пойдете? Вот, – он сунул Томми щетку. – Давай быстро!

Кипя от злости, Томми принялся отскребать засохшее пятно. Когда Анжело и

Папаша Тони вышли, Марио забрал у него щетку.

- Прости. Мне следовало быть осторожнее. Я сам потом почищу, хорошо?

Повернись.

Марио набросил тяжелую накидку ему на плечи. Томми завязал тесемки на

горле, и все посторонние мысли испарились. Он уже научился расслабляться и

наслаждаться аплодисментами на выходе. Пыльным порывом ветра лестницу

отбросило прочь, и Папаша Тони тихо велел:

- Мэтт, никакого тройного. Слишком сильный ветер. Заканчивай двумя с

половиной.

Марио открыл рот, собираясь, кажется, спорить, однако в конце концов пожал

плечами.

- Да, сэр.

Но когда они сошли на мостик, парень подмигнул Томми и прошептал:

- Это не ветер сильный. Это я на взводе.

После каждого представления, пока они переодевались, Папаша Тони обычно

разбирал замеченные недостатки. Сегодня он рявкнул:

- Томми, когда Мэтт летает, следи за собой! Да, публика смотрит на него, но ведь

и ты не невидимка! Не сутулься и не витай в облаках!

Вяло приняв замечания к сведению, Томми продолжал развешивать костюмы.

Когда все ушли, он остался внутри: расстелил накидку Марио и атаковал упрямое

пятно моющим средством.

В зеркале Томми увидел, как Марио возвращается в грузовик.

- Не пользуйся этой штуковиной с закрытой дверью. Она же ядовитая. Смотри, что написано: использовать в хорошо проветриваемом помещении.

- Всего пара капель, – Томми, не глядя на него, закрутил колпачок и вернул

бутылку на положенное место.

Тогда Марио снова закрыл дверь, приблизился и, взяв Томми за плечи, мягко

развернул. Несмотря на знакомый прилив предвкушения и возбуждения, Томми

оттолкнул его.

- В чем дело, Везунчик? Я хотел поговорить.

- А я нет, – огрызнулся Томми. – Прибереги красивые слова для Сью-Линн. Мне

не надо никаких объяснений.

Марио беззвучно рассмеялся.

- Господи, а девочка, я погляжу, времени даром не теряет.

- Это правда или нет?

- Что именно правда? Разумеется, я затащил ее в постель… она на это и

напрашивалась.

Тон у Марио был явственно довольный.

- Ты что, специально… – Томми потерял дар речи. – Ты специально…

- Разумеется, специально, – усмехаясь, передразнил Марио. – Решил, что кто-

кто, а она точно всему цирку разболтает. Не припомню, чтобы кого-то еще

удавалось так легко развести на секс.

- Судя по тому, что я слышал, ты в этом тоже участвовал.

- А то, – хихикнул Марио. – Сью-Линн просто хочет, чтобы все знали, что ведущий

артист крутит с ней шашни.

- Но как ты мог… – Томми замолчал.

- Слушай, парень, – лицо Марио потемнело. – Не знаю, с какого времени ты

возомнил, что я должен перед тобой отчитываться.

Томми взял стул и принялся его складывать.

- Значит ты не блещешь умом.

- А по-моему, если здесь кто-то и не блещет умом, так это ты. Черт подери, ты

достаточно взрослый. Пошевели мозгами. Нам меньше всего нужно – и я об этом

уже упоминал – чтобы твои предки слушали эти сплетни… ну, то, о чем

Маленькая Энн тебе говорила. Обо мне. Мы оба знаем, что она говорила. А

Сьюзан безобидная. Милая девочка, глупенькая такая…

- Прямо как я, – горько продолжил Томми.

- Боже, Везунчик… – Марио замолчал, явно собирая терпение в кулак. – Но она

слишком много болтает. Чего доброго, твои родители подхватят обрывки слухов и

начнут задумываться. В худшем случае твой отец отправит меня за решетку…

если, конечно, сперва не скормит львам… а тебя сошлют в какой-нибудь

исправительный дом. В лучшем – самом лучшем – меня уволят, и ты уж точно

больше никогда не будешь летать с Сантелли. Тебе это надо? Давай же, не веди

себя, как неразумный младенец! Теперь у девчонок есть обо что почесать языки, а те слухи, может, завянут раз и навсегда.

- Ага, – пробормотал Томми. – Ты прямо-таки образец благородства и

самопожертвования. Я заметил.

- Слушай! – лицо Марио исказилось от внезапной ярости. – Твои же собственные

слова! Если я захочу позвать девушку на свидание, то буду хоть целоваться с

ней, хоть трахаться, и не собираюсь падать на колени и выпрашивать у тебя

разрешение!

- Можешь трахнуть хоть весь цирк, включая верблюдов! И посмотришь, будет ли

мне дело!

- Следи за языком, – тихо и угрожающе проговорил Марио. – А то зубов не

досчитаешься.

- За ширинкой своей следи, – Томми был вне себя от злости и унижения. – А со

своим языком я и сам как-нибудь разберусь.

Марио занес руку, Томми схватил стул. После короткой отчаянной борьбы парню

удалось выхватить стул и поставить его на пол позади себя.

- Ладно, Том, – мягко сказал он. – Возможно, я заслужил такое обращение. Ты

был в своем праве. Но если ты привыкнешь так выражаться, то однажды ляпнешь

что-нибудь при Анжело или своем отце. И вот тогда не беги ко мне жаловаться.

Он сглотнул.

- Ты был какой-то странный перед представлением, и я решил зайти

посмотреть… но ладно, как хочешь. Только не жди, что я снова приползу на

брюхе с извинениями. В следующий раз ползать будешь ты.

- Ползать?! Поцелуй меня в зад!

Марио криво ухмыльнулся.

- Пока не извинишься – нет.

- Грязный… – Томми кинулся на него.

Марио, ступив в сторону, сгреб его за плечи. Томми поставил ему подножку, и оба

рухнули на пол. По-настоящему обозленный, Марио схватил его за волосы и ткнул

лицом в пол.

- Хочешь полный рот грязи – ты его получишь!

Томми рывком высвободился.