заткнется, то будет битым (на этот раз виноватым оказался Томми, гоняющийся

за Клэем наверху). Он научился отвечать пожилой леди, как бы она его ни

называла – Рико, Анжело или Мэттью. А позже, заметив, что та расстраивается, услышав обращение «миссис ди Санталис» или «мэм», начал робко звать ее

Nonna, как Клэй и Барбара. И никто даже внимания не обратил.

Томми регулярно ходил в школу, был пунктуальным и внимательным, но друзей не

завел. Сантелли были настоящим кланом – казалось, вне семьи им вообще никто

не нужен. У Барбары были подруги в балетной школе, однако она редко водила

их домой. Даже маленький Клэй предпочитал компании одноклассников семью.

В субботу после обеда Томми ходил в кино с Барбарой или Клэем, иногда плавал

в бассейне. Время от времени к ним присоединялись Джонни и Стелла, а иногда

даже старшие – Лисс или Дэвид. Но Марио в таких выходах практически не

участвовал. Томми гордился тем, что его приняли: ведь обычно эта семья не

жаловала посторонних.

А вот Стелле повезло меньше. Частично это была ее собственная вина. Не то

чтобы девушка вела себя недружелюбно или держалась особняком, нет. Просто

была слишком тихой и сдержанной. Если с ней не заговаривали – молчала. Томми

ни разу не слышал, чтобы она выразила свое мнение или что-то предложила.

Стелла помогала Люсии с готовкой и уборкой, безропотно взвалила на себя

малоприятную обязанность чинить старые трико. Два-три раза она вызывалась

посидеть с Дэйви, если Лисс и Дэвиду требовалось уйти, а Люсия была слишком

занята. Томми решил, что с Дэйви Стелла общается больше, чем со всеми

остальными вместе взятыми.

Сам он обращал на Стеллу мало внимания, пока не начал ловить. Марио настоял, чтобы девушка работала с лонжей – кожаным ремнем на двух веревках, пропущенных через закрепленный на потолке блок. С помощью этого

приспособления подхватывали вольтижера в случае неудачного трюка. Пока

Стелла застегивала ремень на талии, Томми смотрел на нее с удивлением.

Марио никогда не пользовался лонжей – какие бы сложные номера ни

отрабатывал. Да и Томми он тоже учил без всяких веревок.

- Зачем это?

Марио холодно объяснил, что умеющий падать вольтижер может потерпеть

неудачу без вреда для себя, но если оплошает ловитор – вольтижер рискует

упасть неправильно: вылететь за край сетки, врезаться в стену или свалиться на

твердый пол.

- Так что я буду ее страховать. Свою шею можешь ломать на здоровье, но

рисковать чужой я тебе не дам.

Томми доводы показались убедительными. Однако после одной-двух неудач он

обнаружил, что может ловить Стеллу плавно и легко, без напряжения и суеты.

Дело, в общем, оказалось нехитрым: главное – очутиться в нужном месте в

нужное время. Важен был лишь расчет. Когда Марио велел им спускаться, а сам

принялся отрабатывать с Анжело более сложные трюки, Томми и Стелла, сидя

рядышком на полу, разговорились. Девушка выглядела симпатичной даже в

старом спортивном костюме Барбары, который надевала на тренировки.

Вытянутый мужской свитер висел на узких плечах, мокрые от пота волосы

курчавились на висках с просвечивающими голубыми жилками.

Она родилась в цирке и в буквальном смысле выросла в верхнем отделении

материнского одежного шкафа. Мать ее была наездницей, отец – клоуном-

акробатом. Ездить верхом Стелла выучилась, как только смогла стоять.

Четырехлетней девочкой отец брал ее на представления и – с дочкой на плечах –

делал свои комические трюки. К девяти годам Стелла превратилась в

настоящего ветерана манежа. Один из ее дядей, акробат, ложился на спину и на

вытянутых ногах жонглировал девочкой и ее маленьким кузеном, как двумя

мячами. Постепенно Стелла испробовала практически все акробатические

номера. Когда они путешествовали по Австралии в первый год войны, мать

погибла в крушении поезда. Отец почти сразу нашел новую жену. Именно мачеха

научила Стеллу работать в воздухе, и некоторое время обе выступали на

двойной трапеции под именем «Ласточки». Про свои подростковые годы и

встречу с Джонни Стелла умалчивала, но о работе говорила охотно.

- В то время почти ничего нельзя было делать, пока не станешь достаточно

взрослым, чтобы голосовать. Одну зиму я работала в Нью-Йорке, в цирке

Шрайнера. Мне было одиннадцать, но папе пришлось сказать полиции, будто бы

мне шестнадцать. А то меня бы забрали в общество по защите детей. Некоторых

детей из цирка действительно туда забрали.

- Сколько тебе сейчас, Стелла?

- Двадцать один, – быстро ответила она, но Томми не поверил.

Выглядела Стелла не старше его самого. Он никогда не узнал ее настоящий

возраст – даже годы спустя, когда этот вопрос стал предметом спора. Порой

Томми гадал, знает ли его Стелла сама.

Однажды днем тренировка началась раньше обычного. Джонни ловил, Томми и

Стелла были на мостике, а Марио руководил ими с пола. И тут вошел Папаша

Тони. Быстро взобравшись по лестнице, он ступил на мостик. Вытирая руки

канифолью, покосился на спортивный костюм Стеллы и нахмурился.

- У тебя что, нет трико?

- Нет. Миссис Гарднер сказала, что и этот подойдет, – Стелла слегка съежилась.

Папаша Тони хмыкнул.

- Стелла и Джонни с нами? Это что-то новенькое.

- Я их попросил, – сказал Марио снизу.

Лисс сидела в низкой трапеции Барбары, покачиваясь меньше чем в шести футах

от земли.

- Стелла легкая. Она единственная, кого Томми может ловить, – объяснила она.

– Кроме меня, но я обещала Дэвиду, вы знаете.

- Ясно, – Папаша Тони бросил на Стеллу тревожный взгляд, потом позвал: – Ты с

нами, Джонни?

В его устах имя как всегда прозвучало «Джанни».

- Это зависит от вас, Папаша. Если скажете – спущусь.

- Нет, оставайся. Анжело пока не пришел, а я еще не видел, как вы работаете.

Томми, слезай. Пусть юная леди возьмет перекладину. Да, мисс Стелла?

Девушка нервно улыбнулась. Томми начал было спускаться по лестнице, но

Папаша Тони рявкнул:

- Сальто в сетку! Думаешь, сможешь приземлиться не на лицо?

Томми вздохнул. С трапеции он умел прыгать в любой точке кача, но до сих пор

Марио не позволял ему пробовать сальто с мостика. Выставив согнутые в локтях

руки над головой, Томми прыгнул, перевернулся, обхватив руками колени, тяжело

упал на спину и спружинил на ноги.

- Сойдет, но не блеск, – проворчал Папаша Тони. – Так ты подобьешь себе глаз

или расквасишь нос собственным коленом. Втяни голову и катись по сетке, понял?

Томми подобрал свитер, повязал рукава на шее и лег на пол наблюдать. Над ним

Папаша Тони раскачался, прыгнул поверх перекладины, разрезая воздух, как

чайка, и сделал оборот – так, что руки Джонни встретили его лодыжки, а не

запястья. Они раскачивались вместе, затем Папаша Тони выгнулся назад, и

Джонни перехватил его за руки. На втором каче Джонни разжал пальцы, и

Папаша полетел обратно на трапецию.

- Здорово! – Лисс, зааплодировав, пояснила Томми: - Я такое делала… Один из

первых трюков, которому научила меня Лулу.

- Это женский трюк, – презрительно сказал Папаша Тони. – И очень простой, если хватает силы. Суть в том, чтобы сделать его красиво.

- Сможешь, Стелла? – позвал Джонни.

- Посмотрим, – с надменным кивком Папаша передал Стелле перекладину: –

Вперед!

Она сошла с мостика, слегка выгнувшись, потом подтянулась. В конце кача

бросила себя через перекладину, извернулась, и Джонни поймал ее за лодыжки.

Взмахнув руками, Стелла неловко прогнулась в талии.

- Зад втяни! – посоветовала Лисс с пола.

- Грязно! – гаркнул Папаша Тони. – У тебя спина или опилки?