– Отвечу сразу и не задумываясь, – спокойно проговорил Тэгнер. – Нет. Я не возьмусь за такое в Европе. И не думаю, что кто-то из профессионалов возьмется за это, даже если сумма будет увеличена. И дело не только в том, что это трудно, – усмехнувшись, продолжил он. – А дело в том, что нет гарантии, что названная вами мадам отдаст алмаз за дочь. Это раз, – кивнул он. – Второе… – Вздохнув, он вытащил сигару, отрезал кончик, сунул в губы. Шейхи переглянулись. – Вы просто представьте, что будет, если мадам Леберти все-таки примет предложение. Из музея исчезнет алмаз. И тысячи идиотов, которые, горя возбужденными от восторга глазами, заверяют всех, что, увидев алмаз, они излечили что-то, какую-то болезнь, будут осаждать дом мадам, требуя выставить камень. И к ним присоединятся еще десятки таких же идиотов. Кстати, – улыбнулся он, – вы читали про одного сенатора из США? Он на полном серьезе уверяет, что именно после того, как побывал в музее мадам Леберти, у него стабилизировалось давление и перестало болеть сердце.

– Да он просто трус, – по-арабски проговорил шейх.

– Ошибаетесь, – неожиданно для обоих чисто по-арабски заговорил Тэгнер. – Я просто разумный человек и именно потому, что берусь не за все дела, жив и на свободе. – Он, поднявшись, щелкнул каблуками, кивнул: – Честь имею! – и неторопливо пошел к выходу из ресторана.

– Трусливый шакал, – презрительно пробормотал шейх. – Его необходимо убрать, – вздохнув, кивнул он.

– А я предупреждал, – недовольно напомнил Уви Дашанга, – что он не возьмется за это. И кроме того, – криво улыбнулся он, – я согласен с ним насчет Инель. Она может не пойти на обмен. Разумеется, это тут же будет известно прессе, и ее вознесут до небес, потому что она пожертвовала дочерью ради желания помочь совершенно незнакомым ей, но верящим в чудеса людям. Инель не так проста, как может показаться. И не труслива, – усмехнулся он. – Надеюсь, ты, Шаи, понял это.

– А я надеюсь, что ты понимаешь, – недовольно произнес Шаи Дашанга, – что оставить все так, как есть…

– Я опасался твоей вспышки гнева, – снова усмехнулся Уви Дашанга, – в чужой стране, в чужом доме…

– Я с трудом сдержался, – кивнул шейх Шаи Дашанга, – чтобы не сломать шею этой гусыне. Что будем делать? – спросил он. – Я с самого начала был против подобного дела. И просто решил, что ты сам убедишься, что все это безнадежно…

– Я никогда не останавливаюсь, – качнул головой шейх Уви Дашанга, – и привык, что мне всегда открывают двери, а если нет, я просто вышибаю их. Алмаз я достану, – самоуверенно заявил он. – Алмаз будет у меня, чего бы мне это ни стоило.

– Мертвым алмаз не сможет помочь, – спокойно возразил Шаи.

– Постарайся понять, – убежденно проговорил Уви, – Леберти не напугать, а объявлять ей войну чревато последствиями. Это Франция, мой друг. А Европа не позволит никому диктовать свою волю. Надеюсь, ты не забыл, что нас уже обвиняли в продаже наркотиков и просто чудо спасло нас от суда. Точнее, исчезнувшая партия и то, что Интерпол нашел хозяина этой партии. Мертвого, – усмехнулся он. – А ты впрямую заявил Тэгнеру о том, что ищешь человека для похищения дочери мадам Леберти. Я, разумеется, не думаю, что Джордж пойдет к мадам и расскажет ей об этом предложении, – качнул он головой. – Но уверен, что если что-то случится с дочерью мадам, он тут же вспомнит о сделанном ему предложении. Ты совершил уже две глупости, поэтому давай пока на этом остановимся.

– Тэгнера надо убить, – заявил Шаи. – И я прикажу…

– Хватит глупостей, Шаи, – прервал его Уви. – Сейчас надо просто уехать в Париж и провести там несколько дней. Если вдруг Тэгнер все же пойдет к Инель, она, разумеется, обратится в полицию. И тогда мы узнаем об этом, и будет намного лучше, если мы окажемся во Франции. Это, как ни странно звучит, в нашу пользу. А Тэгнера трогать нельзя, – добавил он. – Потому что скорее всего кто-то знает об этой встрече и его убийство будет…

– Понял, – хмуро буркнул Шаи. – Но что-то делать надо…

– Давай на время забудем обо всем, – усмехнулся Уви. – И будем просто наслаждаться Францией. Кстати, в Париже такие женщины, что просто получаешь незабываемое наслаждение.

– А мне француженки не нравятся, – заявил Шаи.

Уви рассмеялся.

– Значит, алмазов семь. – Тэгнер отключил телефон. – И по крайней мере один находится в Лондоне. Я не верил Маргарет. А выходит, это правда. Ну что ж, – кивнул он, – будем искать этого Койота. Никогда бы не подумал, что Маргарет может заняться этим делом, – усмехнулся он. – Так, – посмотрел он на часы. – Надо будет сходить в музей мадам Леберти и узнать о камушке как можно больше. Буду очень любопытным посетителем, – рассмеялся Джордж.

– Нам показалось, – сказал в телефон среднего роста крепкий молодой мужчина, – что за дочерью мадам Леберти установлено наблюдение. По крайней мере мы дважды…

– Людвиг, – по-английски прервал его голос, – я по-французски неважно говорю и так же понимаю. Так что переходи на английский. Повтори все, что ты сказал.

– Извините, полковник, – виновато по-английски пробормотал Людвиг. – Просто привык…

– Меня не интересуют твои привычки, – недовольно остановил его абонент. – Говори по делу.

– Нам показалось, – повторил по-английски Людвиг, на обоих языках он говорил безупречно, – что за дочерью мадам Леберти Марсией наблюдают. По крайней мере мы дважды заметили…

– Кто они? – спросил абонент.

– Англичане, – ответил Людвиг. – Мак отметил их около дома Леберти, а потом на стадионе. Ну, точнее, на автодроме. Там Марсия встретила молодого человека, и за ней наблюдали. Охрана, кстати, у Марсии, – поморщился он, – любители. Снайпер снимет…

– Идиот, – буркнул голос абонента. – Девушку охраняют, чтобы ее не похитили. Убивать ее никто не собирается. Кстати, кто этот молодой человек?

– Анри Дюшалье, – ответил Людвиг. – Восемь месяцев живет в США, в Чикаго. Там у них завод спортивных машин. Ну не то чтобы гоночных, просто двухместные джипы… Вы спрашивали про англичан, – вспомнил Людвиг. – Джеймс Доунс. Бывший сотрудник военной полиции в Лондоне. Почему бывший, не знаем. Но что не служит, точно, – заверил он. – Второй – Донк Рудвет. Бывший полицейский. Причина ухода из полиции пока неизвестна.

– Давно они в Леоне? – снова спросил абонент.

– Мы заметили их позавчера, – ответил Людвиг. – И собрали информацию.

– Все, спасибо, – поблагодарил его абонент. – Но теперь мне нужны хоть какие-то данные о семье друга Марсии. Понятно?

США, Вашингтон

– Дональд! – громко позвал женский голос. – Я вернулась. Где ты?

– Говорил с Леоном, – ответил вышедший из кабинета Грейси. – И узнал много интересного. Началась охота на дочь мадам Леберти. Значит, кто-то решил играть по-крупному.

– Попытка похищения дочери Инель была на той неделе, – сказала появившаяся в дверях Жаклин. – Ее пытались захватить у ресторана. Помешал полицейский патруль. Оба похитителя убиты. Как сообщила полиция прессе, они арабы. Больше ничего про это не писали.

– А ты не могла сказать мне об этом раньше? – недовольно спросил Дональд. – Значит, арабы, – задумчиво пробормотал он. – Тогда кто-то должен был навестить мадам, – кивнул он. – А эти идиоты только за задницей Марсии наблюдают, – качнул он головой. – Кстати, Жаклин, – поцеловал он жену в губы, – как выглядит Марсия? Ну, как женщина, я имею в виду.

– Она девушка, – засмеялась та. – Красивая, стройная. Такие нравятся парням и молодым мужчинам. Ну и похотливым старым донжуанам, – весело закончила она.

– Если эта стрела в меня, – усмехнулся Дональд, – то выстрел напрасен. Я не Казанова. И даже ради дела не буду заигрывать с девчонкой и ее мамой. Убить могу, – кивнул он. – А заигрывать…

– Ты солдат удачи, – вздохнув, проговорила Жаклин. – И никогда не изменишься.

– А ты бы предпочла, чтобы я переспал с мадам Леберти и ее дочерью? – спросил он.