В моем переделанном платье, украшенном только брошью, которую мама надевала два раза в жизни, я, должно быть, выглядела невзрачным мотыльком, оказавшимся среди ярких стрекоз.

Если бы ты приняла подарок графа, то ни в чем не уступала бы гостям, упрекнула я себя. Но, конечно, об этом не могло быть и речи. Если я и была мотыльком, то, по крайней мерс, гордым.

Леон подошел ко мне и спросил, что я думаю о бале.

– Что мне не следовало на него приходить. Я выгляжу неподходяще.

– Это почему?

Я бросила взгляд на свое платье.

– Оно очаровательно, – заверил он меня. – Смотрите, как много дам похожи друг на друга, потому что они слепо следуют моде. Вы – другое дело. У вас свой стиль, и мне он очень нравится.

– Вы твердо решили быть со мной любезным?

– А почему нет? Может, присоединимся к танцующим?

– Я училась танцевать в школе, под маминым руководством. Но эти танцы совсем другие.

Тогда пойдемте станцуем наш собственный танец.

Мы так и поступили. Я всегда любила танцевать и забыла о недостатках моего наряда.

– Вы уже видели будущего жениха? – спросила я.

– Робера де Грасвиля? Да. Симпатичный юноша.

– Он очень молод?

– Ему лет восемнадцать.

– Надеюсь, он понравится Марго.

– Это хороший брак с точки зрения обеих семей. Я имею в виду, что за Маргерит дают отличное приданое, а Робер обеспечит ей солидное положение. Союз богатых семейств всегда желателен – он делает их еще сильнее. Это будет брак года. Маргерит, конечно, одна из главных членов семьи. Теперь понадобится искать невесту для Этьена.

– Полагаю, ему тоже обеспечен выгодный брак?

– Да, но здесь существуют оговорки. Помните, он ведь незаконнорожденный. Думаю, что брак Этьена служит причиной разногласий между его матерью и графом. Возможно, ее брат Люсьен прибыл как раз с целью обсудить этот вопрос. Они стремятся, чтобы Этьена узаконили, что граф, безусловно, мог бы устроить, если бы не надеялся иметь законного сына.

– Каким образом?

– Он ждет смерти графини.

Я поежилась.

– Да, – продолжал Леон, – это звучит бессердечно, но, как я уже говорил вам, мы, французы, – реалисты. Мы смотрим в лицо фактам – в том числе и граф. Он очень хотел бы избавиться от графини и жениться на молодой здоровой женщине, которая родила бы ему сыновей.

– Мерзко говорить так о графине, которая лежит больная в этом же доме!

– Скрипучие двери могут скрипеть очень долго. Скрипя, они привлекают к себе внимание и могут продержаться дольше крепких и сильных дверей.

Разговор о графине был мне неприятен, и я переменила тему.

– Так значит, у Этьена вскоре появится невеста?

– О, да, но де Грасвили не для него. Если только, конечно, его не узаконят. Разумеется, если Этьен будет признан наследником графа, все изменится. Мы привыкли к мысли, что граф женится на Габриель, как только овдовеет, и все решится само собой. Поэтому Этьен ждет. Он не хочет жениться на женщине без всяких перспектив, а уже после, став наследником громкого титула, понять, что заключил весьма невыгодный брак.

– Вы весьма циничны. А как насчет вас самого?

– Я, мадемуазель, свободный человек. Я могу выбрать любую невесту, если только, конечно, подойду ей, лишь бы она не была знатной дамой – в этом случае возникнут осложнения с ее семьей. Правда, графа это бы только позабавило. Но мое происхождение всем известно – я всего лишь крестьянин, которому повезло. Так что за меня могут выйти замуж лишь по любви.

– То же самое относится и ко мне, – улыбнулась я. – Знаете, я думаю, что нам с вами и впрямь повезло.

Кто-то притронулся к моему плечу. Я обернулась и увидела графа.

– Спасибо тебе, что развлекаешь мою кузину, Леон, – сказал он. – Теперь я сам потанцую с ней.

Это был приказ удалиться. Леон поклонился и отошел. Граф, взяв меня за руку, окинул взглядом мое платье. На его губах мелькнула улыбка.

– Вижу, дорогая кузина, что вы одеты согласно вашей гордости, – заметил он.

– Жаль, если вам не нравится мое платье, – ответила я, – и если вы считаете мое присутствие здесь неподходящим и нежелательным…

– На вас непохоже напрашиваться на комплименты. Вы отлично знаете, что здесь нет гостя, более подходящего и желательного для меня. Единственное, что меня разочаровывает, то, что нам приходится напрасно тратить время, а его у нас не так уж много.

– Вы говорите загадками.

– Которые вы в состоянии легко и правильно разгадать. Мы могли бы быть вместе, а не расходовать дни на… как бы вы это назвали – ухаживание?

– Безусловно, я бы так это не назвала.

– Тогда как же?

– Бесполезное преследование, которое, несомненно, скоро вас утомит.

– Уверяю вас, что я неутомимый охотник, и никогда не бросаю преследование, пока не настигаю добычу.

– В жизни наступает время, когда любого охотника постигает первая неудача. Сейчас именно это происходит с вами.

– Может, заключим пари?

– Я никогда не держу пари.

– Мне бы хотелось видеть на вас платье, которое приготовил вам я. А это одно из платьев Маргерит – я узнал его. Значит, вы взяли у нее то, чего не можете принять от меня?

– Я купила у нее это платье.

Граф громко расхохотался, и я заметила, что несколько человек наблюдают за нами. Я хорошо могла представить себе их комментарии – они размышляли обо мне так же, как Леон и Этьен, когда мне удалось их подслушать.

– Хорошо, что вы пришли на бал, – продолжал граф.

– Разумеется, вас убедила Маргерит.

– Я сказала ей, что вскоре собираюсь уезжать.

– И она заставила вас изменить решение? Славная девочка!

– Я уеду при первой возможности.

– Полагаю, вы планируете поехать с Маргерит после ее замужества?

– Она просила меня об этом, но я, наверное, вернусь в Англию.

– По-вашему, это любезно после того, как мы сделали все, чтобы вам понравиться?

– Вы сделали невозможным мое пребывание здесь.

– О, жестокая кузина! – пробормотал граф и добавил:

– Вам следует познакомиться с Робером. Пойдемте.

Я с удовольствием согласилась и была приятно удивлена, когда меня представили молодому человеку со свежим лицом и обаятельной улыбкой. Рассказ Маргерит о жадном мальчишке заставил меня ожидать увидеть толстого самодовольного юнца. Но ничего подобного. Робер де Грасвиль оказался высоким элегантным юношей.

Я ощутила к нему симпатию – ведь у него могли быть такие же дурные предчувствия, как у Марго. Робер поговорил со мной немного о лошадях и сельской жизни, после чего Марго подошла к нам в сопровождении ее партнера по танцам.

– Так вы познакомились с моей кузиной, мсье де Грасвиль? – спросила она.

Обращение казалось формальным для людей, которым вскоре предстояло вступить в брак. Робер ответил, что знакомство со мной доставило ему большое удовольствие.

– Сожалею, но вынужден вас оставить, – шепнул мне граф. – Увидимся позже.

– Пойдемте ужинать, – предложила Марго. Она повернулась ко мне. – Во время ужина будет сделано объявление о помолвке. Минель, пойдем с нами. Вы с Робером должны подружиться.

Я почувствовала облегчение, видя, что Марго хорошо относится к Роберу и не возражает против замужества. Конечно, нельзя было ожидать, что они влюбятся друг в друга с первого взгляда, но, по крайней мере, знакомство не вызвало у них взаимной антипатии.

Гости двинулись с новый зал, где находился буфет, и меня вновь поразила роскошь и элегантность обстановки. Повсюду ощущалось изобилие, а лакеи и дворецкие в пышных ливреях Фонтен-Делибов казались статистами на сцене.

На столах стояло вино с виноградников графа, и я, вспомнив о живущих неподалеку голодных крестьянах, испытала облегчение при мысли, что они всего этого не видят. Я огляделась вокруг в поисках Леона, интересуясь, думает ли он о том же, но не смогла его найти. Зато мне попались на глаза Габриель с братом. Она выглядела весьма ярко в своем, на мой взгляд, слишком блестящем платье, которое, однако, было ей к лицу. Думаю, что стоящий рядом с матерью Этьен гордился ею.