– Говорят же, что замки – только для честных людей! – удовлетворенно проговорил он, заглядывая внутрь.

Впрочем, радость его была недолгой.

В сейфе было некоторое количество денег в рублях и иностранной валюте (которые Леня оставил на месте, чтобы его операция не превратилась в вульгарную кражу). Также там была пластиковая папка с несколькими машинописными листами (их Леня на всякий случай сфотографировал – мало ли, пригодится).

Но марки, ради которой все это было задумано – марки «Розовый Реюньон», – там не было.

Леня выгреб из сейфа все его содержимое и на самом дне нашел фотографию в простой деревянной рамке.

На этой фотографии были изображены трое молодых парней и девушка.

Все четверо стояли, обнявшись, на аллее парка. Они были молоды, красивы, веселы. Один из парней сделал рожки над головой своего соседа, на лице его играла дурашливая, легкомысленная улыбка. Девушка держала в руке стаканчик мороженого. В общем, обычная фотография людей, у которых все впереди, для которых время идет еще с молодой пленительной неспешностью, а каждый день приносит неожиданные подарки.

Правда, внимательно приглядевшись, Леня обратил внимание, что рослый светловолосый парень с ямочкой на подбородке по-хозяйски приобнимает за талию девушку, а другой – тот самый, с рожками, – косится на него ревниво и слегка обиженно, но в какой молодежной компании нет таких отношений влюбленности, ревности, пылких недолговечных союзов?

Одно странно: почему эта вполне невинная фотография хранится в сейфе?

Чтобы проверить мелькнувшую у него идею, Леня осторожно вынул снимок из рамки. Под ним могла быть спрятана марка.

Марки он не нашел, но из-под первой фотографии выпала вторая, сделанная поляроидом.

На этом снимке была пестрая толпа, теснящаяся перед невысоким барьером, – кто с цветами, кто с табличками, на которых были написаны имена, названия турфирм, гостиниц. Приглядевшись, Леня понял, что это толпа, встречающая самолет, а снимок сделан в зале прилета Пулковского международного аэропорта.

Он еще раз, более внимательно, всмотрелся в фотографию и узнал человека на первом плане.

Это был один из парней с той, первой фотографии – тот, который держал пальцы рожками над головой своего приятеля.

Только на этой фотографии он был немного старше и полнее. Лицо его казалось шире, глаза меньше. Он, как и прежде, улыбался, но улыбка стала совсем другой – вместо легкой, дурашливой, радостной улыбки на этом лице была настороженная усмешка человека, знающего себе цену и боящегося продешевить.

На заднем плане виднелось цифровое табло с указанием даты и времени.

И опять – Маркиз не понимал, почему эту фотографию держали в сейфе, да еще и спрятали под другим снимком?

Ответа на этот вопрос у него не было, и он снова на всякий случай переснял обе фотографии.

Леня разочарованно вздохнул, почесал в затылке и, наведя в сейфе порядок, закрыл его, повесив сверху портрет.

Теперь все здесь выглядело как прежде, только Леня ни на шаг не приблизился к выполнению своей задачи.

Он покосился на добермана.

Огромный пес неподвижно лежал на ковре, на его клыкастой морде блуждала счастливая улыбка. Как и обещал продавец, его свалил глубокий и здоровый сон, и ему, судя по улыбке, снилась самая очаровательная собака в мире.

У Лени оставалось еще около часа времени, но не было плана, который обещал бы успех операции.

Он встал посреди кабинета, огляделся по сторонам и задумался.

Где бы он сам спрятал такую дорогую марку?

Первым делом стоило сменить точку зрения.

Маркиз поставил на середину кабинета стул, снял тапочки и вскочил на него. Отсюда он видел верх шкафов – там было пыльно (поскольку Ангелина Глебовна боялась добермана, она убирала в кабинете реже, чем в остальных комнатах). Следов тайника там не было.

Под самым потолком висела расписная стеклянная тарелка светильника.

Несколько раз сам Леня прятал в таком месте кое-какие небольшие предметы, поэтому он привстал на цыпочки и ощупал внутреннюю сторону плафона. Здесь тоже было пыльно, но пусто.

Доберман издал во сне печальный вздох.

Неужели он уже начал просыпаться?

Не слезая со стула, Леня еще раз внимательно оглядел весь кабинет. Отсюда, сверху, он смотрелся совершенно иначе, и свежий взгляд мог разглядеть то, что не бросалось в глаза снизу…

Письменный стол, два шкафа, портрет на стене, напротив – гравюра в деревянной рамке…

Леня спрыгнул на пол, снял гравюру со стены, осмотрел ее заднюю сторону – ничего подозрительного, никаких признаков того, что рамку недавно снимали, чтобы что-то спрятать.

Леня взглянул на часы.

С момента начала операции прошел час.

Он использовал уже почти весь свой лимит времени, дольше находиться здесь опасно. Приходится признать, что на этот раз он потерпел поражение. А может быть, здесь и нет этой чертовой марки? Может, хозяин кабинета почувствовал опасность и перепрятал свою драгоценность в более безопасное место? Или Ленин заказчик ошибся, дал ему неверную наводку?

Есть же поговорка – «Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет!»

Леня последний раз оглядел кабинет.

Очень уж ему не хотелось признавать свое поражение.

Доберман снова пошевелился во сне и тихонько зарычал – видно, чудодейственное средство скоро прекратит свое действие.

Леня снова подумал – куда бы он сам спрятал марку?

И его взгляд опять остановился на добермане.

Собака – хороший сторож. Хотя, как показал сегодняшний день, не идеальный. Однако что доберман сторожит лучше всего?

То, к чему он особенно близок.

Леня опасливо подошел к спящему псу и наклонился над ним.

На шее добермана красовался дорогой ошейник из тисненой кожи с бронзовыми накладками, к центру ошейника был прикреплен металлический медальон, в каких обычно хранят записку с адресом и телефоном хозяина на тот случай, если собака потеряется во время прогулки. Или… или что-нибудь совсем другое!

Собака – не только хороший сторож, она еще и отличный тайник! Если бы Леня прятал марку в этом кабинете, вряд ли он нашел бы более надежное место, чем этот медальон!

Леня осторожно потянулся к медальону, прошелся пальцами по его краю, нащупывая защелку.

Пес снова пошевелился, страшная пасть приоткрылась, обнажив огромные клыки.

Леня в волнении закусил губу. Если доберман проснется именно сейчас, нетрудно представить его реакцию!

И тут его чуткие пальцы нащупали замочек, крышка медальона откинулась.

Под этой крышкой вместо записки с телефоном, адресом и кличкой добермана оказался маленький розовый бумажный прямоугольник с аккуратными зубчиками по краям – знаменитая, уникальная и бесценная марка «Розовый Реюньон».

Закрыв дверь за бестолковым ревизором из Горэнерго, Ангелина Глебовна выпила ударную дозу валерьянки и, быстро успокоившись, продолжила прерванную появлением электрической чувырлы уборку.

Всю накопившуюся грязную посуду она загрузила в посудомоечную машину, включила ее на самую долгую программу и вытащила из кладовки пылесос.

Как бывший конструктор, Ангелина Глебовна очень любила всякую домашнюю технику. Применение этой техники в быту примиряло ее с простой и непрестижной работой уборщицы. Бытовая техника отвечала ей взаимностью – никогда не ломалась, работала качественно и бесшумно и даже служила в руках Ангелины значительно дольше, чем у любой рядовой домохозяйки.

Проверив пылесос и убедившись, что он еще не переполнен пылью, Ангелина вытащила его в коридор, откуда хотела начать уборку.

За дверью хозяйского кабинета послышались какие-то подозрительные звуки. Ангелина Глебовна опасливо приблизилась к двери, наклонилась и прильнула ухом к замочной скважине.

Действительно, из кабинета доносились такие звуки, как будто там кто-то хозяйничал. Правда, вскоре она расслышала негромкое рычание и решила, что это безобразничает хозяйский доберман.