Не знаю, сколько бы он еще продолжал в таком духе, но тут раздался звонок в дверь. Виктор резво соскочил с кровати. Для пенсионера он был чересчур уж проворен.

— Это, наверное, Лариса. Сиди, сам справлюсь. Быстренько сверну ей шею и вернусь, а ты давай, давай, раздевайся.

Вернулся он через две минуты, посмотрел на меня и нахмурился:

— Сплошная невезуха! Это не Лариса, а у меня так чесались руки! И ты еще не раздета. В чем дело? Порки ждешь?

— Почему ты отослал Ксюшу? Не отнекивайся, я видела ее в окно. Да, насчет Ларисы. Если ты свернешь ей шею, то что будет с бедной девочкой?

— Как что будет? Хорошо будет! Ларису похороним, можно даже с музыкой, а Ксюшу возьмем себе. Мне она очень нравится. К тому же я должен открыть тебе один секрет. Спору нет, я прекрасен и, даже можно сказать, великолепен, но маленький недостаток есть даже у меня — я не могу сделать тебе детей.

За это мужественное признание я наградила Виктора поцелуем в нос. Ему, конечно же, показалось мало. Он требовал более существенных и более продолжительных признаний его заслуг, его мужественности, его великолепия. Когда через некоторое время он, наконец, угомонился, то вдруг заявил, задумчиво разглядывая потолок.

— Насколько я понимаю, ты преднамеренно меня соблазнила, поскольку обеда нет. А обед ты не приготовила, потому что хочешь уморить меня голодом.

На следующий день он вдруг уселся за мой компьютер с целым ворохом каких-то бумаг. Значит, хвосты были еще не подчищены. Я оставила его за работой, немного полюбовавшись, как виртуозно он управляется со своими бумажонками и при этом еще что-то мурлычет себе под нос.

С таким обжорой в доме надо было пополнить запас продуктов. Я пошла в магазин и первым делом наткнулась на Ларису, которая задумчиво рассматривала колбасу. Вот кого-кого, а ее мне видеть совершенно не хотелось. Но она только скользнула по мне взглядом и отвернулась. Все же магазин небольшой, при выходе мы с ней столкнулись, и тут она с неожиданной грустью спросила, потупившись:

— Слушай, ты бы поделилась опытом. Как мужиков притягивать? Я красивая, молодая — у меня не получается. А ты так себе, да и старая к тому же, а они к тебе липнут. Почему? Что-то в тебе, значит, есть такое?

— Этого, Лариса, я и сама не знаю. Может, липнут потому, что я живая?

Тридцать первого декабря мы ждали в гости Наташу с Андреем. Хлопот и суеты намечалось много, очень не хотелось ударить в грязь лицом, все-таки первый прием в качестве жены Виктора! Но ближе к вечеру мы выбрались на прогулку. Виктор сначала смеялся и дурачился, извалял меня в снегу, потом успокоился и очень серьезно сказал, что у него новогодний сюрприз. Он специально молчал, чтобы сказать именно сегодня: на новую работу его все-таки взяли, он выходит сразу после праздников. Я за него обрадовалась, без работы мой муж явно скучал, хотя и старался не показывать виду. Пришло время моей новости: я завершила работу над книгой о Володе. Называться она будет «Голубая душа». Конечно же, мой невозможный муж не мог не схохмить.

— О! А я и не знал, что Володька был геем, — заявил он мне.

— Сам ты гей!

— Тогда почему голубая?

— А потому что