И нематериальная дорога - лента? Струна? Дуновение ветра? - Даллен так и не мог однозначно для самого себя это определить, - завершилась вполне себе жесткими камнями и землей окраины города.
Город назывался так же, как и вся страна - Найгета. Просто и удобно. А как же иначе?
В чем-то найгерис были прямее и проще, чем люди, и не искали лишних украшений и имен - быть может, подумал Даллен, это связано было с природой края - более сурового по сравению с Шайлом, подверженного бурям и грозам, засыпанного скалами, валунами и поросшего лесом? Здесь всё это казалось правильным.
Кантор стоял рядом, оглядываясь. Кажется, внимание его приковала башня: небольшая тучка скрыла солнце, но, видимо, башня ловила одинокий луч и горела, как магический факел.
Мелодия Пути отпускала сознание, предоставляя Даллену ясно осознавать случившееся. Он спел Путь и прошел по нему. Предназначенному для одного человека. Этот мистралийский Поющий просто сумасшедший, да и сам Даллен - не лучше...
- Ты что сделал? - хрипло спросил йен Арелла, отгоняя жуткий образ спутника, развеивающегося прахом в межмировом пространстве. Или вылетающего на землю Найгеты грудой ошметков. Или... никакой фантазии не хватит представить то, что могло случиться! - У тебя в голове что? Ты соображаешь, когда что-то творишь?
Его спутник тряхнул головой, словно отбрасывал челку со лба - хотя волосы его были убраны назад. Мгновение он смотрел на Даллена хмуро, словно решая: ответить так же резко на упрек или нет?
- Да ладно тебе, - произнес он неожиданно спокойно, чуть хрипловатым голосом. - Поздно уже дергаться - прибыл страшный я, срочно прячьте... столовое серебро и юных девушек! А что, ты никогда раньше не ходил телепортом?
- Диего, в нашем мире никто и никогда не ходил таким телепортом, как у вас. А в другие миры - никаким вообще. Мы ничего еще не знаем об этом. До сего дня я не имел понятия, что можно перемещаться так, да еще брать кого-то с собой. У тебя жена ждет ребенка, что бы я ей сказал, если бы...
- Если бы у монахини были яйца, то она была бы монахом! - жизнерадостно ответил Кантор. - Ладно, Даллен. Я понял, что ты в этом деле первопроходец. На мне уже ставили эксперименты, правда, в основном медицинского толка - ну вот теперь побуду этаким путешественником. Кстати, в других мирах я уже был... хотя телепорт был обычный, а не спетый, что правда, то правда...
- Ваш... хромой эльф ушел таким телепортом, - вспомнил Даллен. - Правда, не совсем по своей воле... Он не хотел прерывать общение с друзьями.
- Между прочим, это мой король, - сообщил Кантор. - Орландо Второй. Я его подданный...
- Вот теперь это меня уже не удивляет! - усмехнулся Поющий. - Вы с ним даже где-то похожи...
- Угу, скажи ещё, что мы братья, - фыркнул Диего.
Поющий обреченно махнул рукой:
- Чего уж там! Оба вы с королем шальные... но ты уже здесь, и, как говорят найгерис, если ураган повалил яблоню, поливать ее уже поздно.
Кантор оглянулся вокруг, прислушиваясь... Шумел водопад, еле слышно шелестели листвой деревья на опушке.
- Тут никого нет, - заверил спутника Даллен. - Я на отшибе живу.
- А поет тогда кто? Какая интересная мелодия...
Его новый знакомый был похож на собаку, унюхавшую дичь. Глаза его загорелись, пальцы делали машинальные движения, словно перебирали струны.
- Интересная? - задумчиво переспросил Даллен. - Да... ты прав! Пойдем скорей!
...Тэйглан стоял возле водопада. Он знал, что его друг потому и выбрал этот дом, что ему понравился водопад и его нескончаемый шум. Сбегавший со скалы ручей, не речка даже, не замерзал даже в лютые морозы, и зимою здесь шел пар и раздавалось журчание... А сейчас в шум водопада вплетались звуки Песни Возвращения. Найгери пел, неподвижно стоя в традиционной позе ожидающих. Тех, кто ждет близких с войны, из тяжелого морского похода или просто просит у богов выздоровления для любимого человека - Песня Возвращения не могла не помочь его другу найти путь домой, в Найгету!
Целитель пел уже давно... Он не знал, насколько. И говорил себе, что его ощущение времени наверняка неверное - потому что когда ждешь и беспокоишься, время тянется намного дольше.
Солнце всё ещё освещало верхушки деревьев - стояли те благословенные дни, когда оно тут же освещало восток, едва успев скрыться на западе. Жемчужные ночи - светлые, короткие, ласковые, с сиреневым отливом.
Тэйглан стоял в канонической позе, которую не всегда соблюдали те, кто пел песню Возвращения, но он не хотел пренебрегать ничем.
Прямая спина, осанка, как на параде - и призывно вытянутые вперед руки. Неподвижные. Конечно, он уже очень устал от этой неподвижности. Правда, Поющего это даже радовало - ему казалось, что раз руки, тело, все мышцы жалуются и ноют... значит, он старается не зря!
Тэйглан отдавал себе отчет, что это мальчишество. Но тем не менее продолжал.
Он пел - Даллена. Такого, каким он его знал.
Страстного, жаркого, порывистого... Буря, гроза, ослепительное солнце... отраженное в ледяной воде.
Вот он - Даллен! Четкие, выверенные движения фехтовальщика и спокойная ироничная улыбка. Веселая игра в прятки с малышкой Айсленной - и стылая обреченность осужденного. Убитого и похороненного. Казненного за подвиг. Раньше Тэйглан не мог бы себе даже представить, КАК это - когда за подвиг - казнят...
Теперь - узнал. Упаси светлые Боги от такого знания... А ведь мог бы, мог догадаться раньше!
Нэллех в дорожной пыли... Тайна, о которой нельзя проговориться во сне...
И эта спокойная, почти равнодушная стойкость, упоминание битвы у Кроличьей балки - это не могло, не должно было относиться к убийце!
Шаг босых ног в такт неслышной мелодии...
У людей знак, примету тоже называют колокольчиком. Колокольчики звенели так, что впору оглохнуть, но не желающий слышать - не услышит. Камень Истины понадобился!
Даллен никогда не говорил об этом и тем более не упрекал Тэйглана, что тот - не догадался. Да что там говорить, граф йен Арелла старался из последних сил, чтобы этого не произошло!
Но сам Целитель - винил себя до сих пор.
Он пел своего друга. Его доброту, душевную щедрость и обостренное чувство справедливости...
Вернись. Ты здесь нужен. Ты стал своим для Найгеты и ее обитателей...
А теперь Тэйглан пел Встречу, или Зов. Звучание протянутой через пространство руки. Просьба, почти мольба - чистая и ясная, потому что именно так нужно было заклинать тут, у водопада, у ручья с чистой и холодной даже для Найгеты, быстрой водой.
Вернись! Пусть у тебя всё будет благополучно. Только живи... и возвращайся. Возвращайся... и твой голос будет Петь, наполняя магией окружающий мир. Или просто - звучать, когда ты шутишь или что-то рассказываешь...
Звучать?
Сквозь шум воды Тэйглан услышал... нет. Не услышал. Почувствовал. Виолон, певучие бархатные звуки - именно так Целитель всегда воспринимал своего друга и его магию - на слух. Даллен! Неужели? Или Тэйглан ошибся?
Такого ещё ни разу не было - к виолону примешивался звук какого-то другого инструмента, незнакомого, немного похожего на лютню. Какие силы обрел Даллен в неведомом мире, где побывал?! Откуда это новое звучание? Ещё ни у одного обитателя Найгеты не было двоих Песен, по которым их можно было бы найти.
Струны зазвенели колокольным звоном и умолкли...
Тэйглан с огромным трудом сдержался, чтобы не побежать навстречу - туда, где он почувствовал присутствие друга. Но... если он ошибся?! Нельзя прерывать Песню Возвращения. И он продолжал.
Впрочем, недолго... До того самого момента, пока к водопаду со стороны леса не подошли двое. Даллен - и кто-то чужой. Незнакомый. Чужой, как орк... или скорее эльф... как житель дальних южных островов или ещё более. Но одно было ясно и непостижимо: этот неведомый инструмент - его Песня. Тэйглан улавливал ее отголоски, так же, как и бархатный голос виолона...
Но никогда ещё раньше чужаки, прибывшие в Найгету, не имели своих песен, по которым их можно было бы узнать.
