Прежде чем приступать к изучению мистических наук в надежде добавить что-то к своему публичному статусу или побольше набить денежные сундуки, стоит на минуту задуматься об общественном, финансовом и житейском положении тех, кого в минувшие века считали представителями оккультизма и философии. Граф Калиостро, годами томившийся в тюрьме; маршал Ней — изгнанник, живший под вымышленным именем; аббат Виллар, убитый за сочинение «Роман о гномах», — это лишь немногие примеры, показывающие, какова награда общества тем, кто пытается дать ему образование. Чтобы служить с большей пользой, очень немногим посвященным (таким, как граф де Сен-Жермен и Фрэнсис Бэкон) отводилась роль, обеспечивающая им власть в этом мире. Но вместе с более высоким положением появлялась и большая ответственность. Венец духовного служения намного тяжелее короны материального правления. Использование оккультизма для достижения личных целей составляет черную магию.
Именно поэтому претендента спрашивают: «Что побуждает вас взяться за изучение этих искусств и наук? Владеет ли вами величайшее и всепоглощающее стремление бескорыстно служить человечеству?» Некоторые отвечают на эти вопросы так: «Я готов с радостью умереть за истину». И тогда они слышат в ответ: «Этого недостаточно. Готовы ли вы жить ради истины?» Всего лишь несколько мгновений — и мученичество свершается; несколько секунд боли — и душа человека становится недосягаемой для палача. Славная смерть — это огромная жертва, но повседневная жизнь в окружении проблем и забот, каждый год приносящая разочарования, — высший критерий бескорыстия. Пока душа не научится находить радость в дарении, идеальную компанию — в одиночестве, удовлетворение — в истине, а богатство — в признательности немногих и презрении большинства; пока это состояние не достигнуто, ученик не созрел. Он не готов сойти с накатанной дороги, по которой идет мир, и вступить на тернистую тропу, ведущую к сознательному бессмертию.
Мастера тратят годы на испытание сердец кандидатов. На пути тех, кто идет к духовному раскрытию, встают всевозможные трудности: спокойное течение жизни человека разлетается вдребезги, искатель встречается со множеством искушений. И только победно поднявшись над всем этим, он сможет быть полезен в великом плане прогресса человечества. Эгоизм человека ограниченного составляет небольшое прегрешение, но, прояви такой человек большой ум и управляй он судьбами тысяч людей, этот небольшой грех (если он не преодолен) представляет огромную опасность. Бессильный эгоизм невежества превращается в мощную тиранию власти.
Время от времени нам встречаются люди, которые, если не ограничены Природой каким-то образом, становятся отъявленными злодеями. Но Природа, как Далила[106], срезала их локоны. Одного примера будет достаточно, чтобы наглядно продемонстрировать этот принцип. Некоего язвительного иконоборца, чей язык, подобный обоюдоострому мечу, безжалостно и даже с радостью убивал надежду, любовь и веру в сердцах других людей, разбил паралич. Он поразил язык и сделал речь этого человека медленной и мучительной для него самого.
Его сердце по-прежнему полно яда; фактически он стал еще злее, чем прежде, но он лишен возможности причинять боль другим. Все люди рождаются со множеством парализованных способностей и членов. Некоторые наполнены злобой, которую сдерживает лишь неспособность сорвать ее на ком-то. У всех человеческих существ есть скрытые способности и силы, но не всем дается привилегия проявить их в настоящее время. Прежде чем станет безопасным дать волю языку злобного создания, именующего себя человеком, необходимо преобразовать горечь в его сердце.
Аналогично, прежде чем целесообразным станет освободить человека от естественного паралича невежества, должна прийти уверенность, что вновь пробужденные способности станут благом для людей, а не проклятием. Прежде чем Мастера предоставят человеку возможность развязать язык, должно быть очищено его сердце, чтобы данная ему способность не разрушила план подлинного духовного раскрытия. Этим в действительности и объясняется необходимость испытательных периодов. В эти периоды ум и сердце очищаются от тех вещей, которые, имея возможность выразиться, причинили бы зло. Когда вновь воскрешенному посвященному даются в руки высшие силы Природы, его сердце, ум и душа должны принять эти дары с божественным смирением, без тени мысли о себе, и использовать их ради величайшего блага множества людей.
5) Кандидат должен остерегаться любого рода парапсихологических явлений и феноменальности. Оккультизм предназначен не для того, чтобы дать ученику возможность видеть ауры, элементалов или мыслеформы. Он также не имеет отношения к процессам установления связи между усопшими и их безутешными родственниками на материальном плане. Оккультизм — это, во-первых, этическая философия, а во-вторых, действенная наука. Когда кандидат подчиняется законам, что предписаны мистериями, и добросовестно исполняет принятые на себя новые обязанности, он постепенно и последовательно раскрывает различные стороны своей натуры. Его способности настолько обостряются, что на каждом этапе своего развития он может видеть то, что ему необходимо видеть, и чувствовать то, что ему необходимо чувствовать. Ясновидение — это следствие, а не причина; это результат определенной упорядоченности жизни и постепенной регенерации физических органов. Подлинное оккультное развитие протекает так медленно, что иногда раскрытие способностей почти незаметно, подобно тому, как незаметно раскрывает лепестки цветок. Ускорять эти естественные процессы, переступая определенный предел, — значит подвергать опасности психику и здоровье кандидата.
Так называемое ясновидение способно принимать многообразные формы. Учащийся может достичь сравнительно высокого уровня ученичества и по-прежнему оставаться в полном неведении относительно какого бы то ни было расширения чувственного восприятия, которое обычно ассоциируется с духовным развитием. Человек же, обладающий многими экстрасенсорными способностями, может совершенно не годиться даже на то, чтобы вступить на путь ученичества. Один из верных признаков подлинного оккультного раскрытия — характерное расширение чувственного восприятия или умственное ощущение осведомленности, которое можно назвать «яснознанием». Обычный человек описал бы это состояние как некую форму ясности, или остроты, ума. Вместо того чтобы обнаруживать себя посредством органов зрения или слуха, оккультная познавательная способность порой проявляется в чисто интеллектуальной форме, когда ум узнает оккультные и философские истины без какого-нибудь участия чувств.
Приведу пример: ученик хотел бы узнать, каким цветом мерцает невидимый орган или невидимая часть тела, — ум мгновенно отвечает, что это красный. Никакого цветового ощущения ум не создает, информация поступает скорее в виде слов, отпечатанных в сознании, чем в какой-либо иной форме, но сам ум в этот момент не фиксирует никаких слов, произнесенных физически или духовно. Очевидно, сам ум объявляет, что этот цвет — красный.
В вещах, касающихся оккультной философии, эта способность, по-видимому, составляет исключительную награду учителя. Если новоиспеченный, непрофессиональный наставник действительно контактирует с высшими мирами, то, объясняя тему, он сам познает гораздо быстрее и больше своих учеников. Причем «яснознание» спонтанно раскрывает то, к чему способности ума при обычных условиях не могли бы прийти логическим путем и за многие месяцы. Это единственная так называемая парапсихическая способность, появление которой невозможно предвидеть. Преждевременное раскрытие ясновидения и экстрасенсорных способностей является серьезной помехой духовному развитию ученика, которому, вероятнее всего, суждено блуждать, сбившись с пути, в малоизученных областях астрального плана и кончить в тупике трансцендентности.
6) Кандидат должен ясно понимать, что с увеличением знания пропорционально возрастает ответственность. Одновременно с овладением знаниями у изучающего должна появиться проницательность, чтобы он мог максимально разумно использовать полученную информацию. Почти все, кто берется за изучение оккультизма, рано или поздно становятся преподавателями его трудных для понимания наук. И это закономерно, потому что, сами когда-то обу-ценные, они всего лишь выплачивают естественный долг, становясь наставниками других. Однако такому несовершенному учителю следует отдавать себе отчет в том, что он в ответе за то, каким образом другие люди будут использовать переданное им знание. Он не может переложить бремя ответственности на мистериальные школы, он должен нести его сам. И по той же причине он должен стать мудрым как боги, если хочет уберечься от кармических следствий работы тех сил, которые он позволил другим людям привести в действие.
