– Дядя Федя не озоровал. А этот прямо зафреник, – послышался утомленный Настин голос.
– Никакой он не зафреник. Зафреник! Просто дурью мучается, – лениво возражала Муся.
– Нет, не скажи! Мне сама племянница говорила. И сестра Нюрка. Запирали, говорит, его… на испыток. И что же? Он один воюет с чугунами да с горшками. А ты говоришь – не зафреник…
«Ну, вот и дома…» – приятно думал я, засыпая.
1970
