— Постой барин, не можно нам кривду говорить. — Ответил Егор.

— А вас никто душой кривить и не заставляет. Нраву я действительно сурового, это вам и Борис Самуилович подтвердит, да и сами вы видели, как я со Стёпкой поступил. И если бы, не ваше вмешательство, то, всех бы его дружков порубил. А насчёт приказа, так вы сами его слышали….

Поближе к вечеру, когда Юрий встретил десяток егерей (они были вызваны через посыльного, отосланного Билли сразу по завершению утреннего инцидента), явился воевода, с ним прибыли два десятка стрельцов и тиун. Последний, имел очень страдальческий вид, а голову его украшала повязка, на которой области лба, имелись следы просочившейся сквозь неё крови.

— Иван Осипович, вот этот душегуб меня, чуть насмерть не зашиб! — Степан, изображая саму боль и страдания, указал на Юрия. — А затем ещё и холопов своих натравил, мы еле от них ноги унесли.

Воевода уже был знаком с Гавриловым, был ознакомлен с его документами, и полномочиями данными Петром. Поэтому он поздоровался с Юрием.

— Здоров будь Юрий Витальевич, что же ты натворил любезный друг. — Говорил он спокойно, и уверенно. Теперь будь добр, сдай оружие, пора за свои дела ответ держать.

— Иван Осипович, что-то я за собой никакой вины не знаю. — Гаврилов положил правую руку на катану, давая понять, что готов пустить её в ход.

Воевода улыбнулся, погладил рукой свои роскошные усы и сказал с укоризной:

— А кто человека, лично мной назначенного покалечил. Ведь он, только мне подотчётен и мою волю до всех доносит. Так что трогать его, некому нельзя.

— Иван Осипович, так это вы его, надоумили меня оскорбить? Это с вас мне теперь за обиду спрашивать?

— Не ведаю я, о чём вы говорите?

— А вы у своего Степана спросите, что за выражения он позволил себе, обращаясь ко мне. Я, например, не привык терпеть такого. И пусть будет доволен, что я не захотел его поганой кровью, свой меч пачкать. А только так — проучил слегка, отходив плёткой для коня.

Тут Стёпка сыграл на руку Юре:

— Барин, так я не знал кто вы такие! Да и…

— А ты молчи Степан, тебе ещё не давали права слово молвить. — Воевода оборвал на полуслове своего порученца, при этом брезгливо посмотрев на тиуна.

Тот сжался под его взглядом, отошёл за спины стрельцов и умолк. Как разительно он отличался от того наглого образа, в коем он блистал ещё днём.

— Всё равно Юрий Витальевич, сдай оружие. Это мой человек, мой порученец, и ты, не имел права его трогать. Ибо он мою волю исполняет.

Егеря, по условному знаку, поданному их командиром, не дожидаясь окончания его фразы, взяли свои ППШ наизготовку. А Юрий, с явными нотками призрения в голосе, произнёс.

— Так, если это твой порученец, то значит это он для тебя, с царской казны деньги воровал?

— Ты это, говори, да не заговаривайся. — Внешне воевода оставался спокойным. — Какие деньги?

— Судя по отчётам, на средства выплаченные Стёпке, должно быть построено не меньше двух мануфактур. Так что будем предъявлять государю, когда он приедет посмотреть на выполненную работу. А мы здесь, все слышали, как ты говорил о том, что тиун выполнял твои особые поручения. На лбу воеводы, появились бисеринки пота.

— Я слуга государев, и мне, никто здесь не указ. — Продолжил излагать свои доводы Гаврилов. — Так что, я найду виновных и за шкирку притащу на царский суд. Заодно и тех, кто покровительствует этим казнокрадам, присваивающим государевы деньги. Все знают, что особо Пётр не жалует тех, кто у его армии крадёт. А мы, артель по производству оружия задумали здесь построить. И уже стараниями этого тиуна, многие убытки понесли.

— Так он только служит у меня, да и не мне принадлежит, а соседу моему, Даниилу Александровичу. — Начал оправдываться воевода….

Поутру, посёлок строителей, возводивших заводики, собравшись в огромном дворе дома, принадлежавшего Иванову, «гудели» в полном составе. Юрий, за помощь, оказанную в нужный момент, пожаловал мужикам половину содержимого кошеля. Того, который кидал на землю как приманку для Степана. А Билли, в знак своей благодарности, дал выходной и решил накрыть им хороший стол. Как говорится, на его улице был праздник.

По совету Юрия, хозяин с гостями, сидели за отдельным столом. А работники, рядом, неподалёку. Но последним, это совершенно не мешало возносить здравицы в адрес своего барина и его гостя. Больше всего Юрия поразило то, что, несмотря на выставленную бочку с медовухой, крестьяне почти её не пили. Это так не вязалось с его представлением о том, что русские, испокон веков много пили. Видать историки, здесь чего-то сильно напутали, или, всё это начнётся немного позже.

— Боря, я к тебе своих мастеров пришлю. — Гаврилов решил совместить застолье с делами. — Приставь к ним учеников, из числа своих молодых крепостных. Будет тебе свой кирпичный завод. И делай его сам столько, сколько тебе нужно. И ещё, построй небольшую лечебницу. У наших девчонок, уже есть, кого к нам послать доктором и сестрой милосердия. Сейчас, они усиленно натаскивают кандидаток на эти должности.

— Юра это всё хорошо, но, у меня и так большая нехватка людей. На полях некому работать. И что я воеводе скажу о том, что, не посоветовавшись с ним, сам строю для себя мануфактуру.

— Вот насчёт этого не переживай. — Юрий улыбнулся и на правах старшего, немного потрепал юношу за его светлую шевелюру. — Иван Осипович, теперь у нас с руки есть будет. Шутка ли дело чуть на каторгу не угодил. Не зря же я перед ним такой спектакль разыграл. А то, что Стёпка со своими дружками, скоро пойдут на каторгу, в том они сами виноваты. У русских есть хорошая поговорка — «На чужой каравай, рот не разевай».

Юрий осмотрелся, и, наклонившись к уху собеседника тихо произнёс.

— С негласного разрешения Петра, я тайно посылал вербовщиков во Францию и Германию. Так вот, на этой неделе, в Берберовку прибывает десять семей с немецкими бауэрами (крестьянами). Себе из их числа, никого не возьму, а отправлю их к тебе и Жан-Полю. Пусть строятся, подъёмные я им выдам, и продуктов для зимовки и зерна к севу тоже выделю. Ваша задача, дать им земельные участки для основания своей немецкой слободы.

Глава 13

Чарльз сидел в карете с наглухо зашторенными окнами. Ему уже опостылели этот бесконечный и однообразный лес, с очень редкими поселениями по пути его следования. Казалось, он ехал по этим диким местам целую вечность. От постоянных толчков, вызванных ухабами на разбитой дороге у него начала болеть спина. Он, конечно, читал, что эта Тартария состоит из бесконечных лесов, потому что населена сплошь дикарями. Но то, что он увидел, многократно превосходило все его ожидания. Поначалу прибыв в Архангельск, он испытал небольшое облегчение: портовый городок хоть и был маленьким и сплошь построенным из дерева. Но в нём был паб, где отдыхали его соотечественники (моряки с торговых судов), кормили ещё сносно, но вот эль, был просто ужасен: Чарли, ещё никогда и нигде, не пил такого ужасного поила.

Также подтвердились слова сэра Вильяма, что на данный момент, Московиты сильно враждуют меж собой. Чарльз заметил, с какой злобой смотрели стрельцы вслед капитану Свиридову, когда он проходил мимо них. Этот офицер, повторно, после воеводы, проверил документы у Чарльза — представителя Московской торговой компании. На жутком английском, неизвестно зачем, задал несколько вопросов о цели визита: внимательно выслушал ответы. Затем, собственноручно сделал соответствующую запись, в толстенной амбарной книге. А после, «по-дружески» за небольшое вознаграждение, любезно предложенное английским «купцом» отвёл в таверну, где можно было снять на ночь комнату. А поутру, организовал экипаж, и пристроил к первому же каравану, отходившему в столицу (Чарльз сетовал, что ему нужно как можно быстрее оказаться в Москве, поэтому и пожертвовал таможенному служащему некую сумму — за хлопоты). И если судить по солдатам, которые их сопровождали до таверны (они также как и их командир, были одеты в суконные мундиры европейского образца). Те в свою очередь, сильно недолюбливали стрельцов, так что, когда понадобится, этим нужно будет обязательно воспользоваться.