– Дело серьезное, Шарлотта, – сказал он повелительно. – Думаю, что бедняга умирает. Тебе надо бы пойти туда и поддержать миссис Стаффорд.
Кэролайн обернулась и взволнованно посмотрела на него.
– Оставайтесь здесь, мама, – ответил Питт на немой вопрос.
Шарлотта встала, вышла вместе с мужем и бегом бросилась к ложе Стаффорда, только юбки развевались. Томас направился в противоположную сторону, в администрацию. Он нашел нужную дверь, резко постучал и вошел, не ожидая приглашения.
Внутри сидел мужчина с великолепными усами. Он сердито посмотрел на вошедшего, который оторвал его от разглядывания очень нескромной фотографии.
– Как вы смеете, сэр! – запротестовал он, слегка привставая. – Это…
– Дело срочное, – отрезал Питт, не потрудившись улыбнуться. – Один из покровителей вашего театра, ложа четырнадцатая, чрезвычайно болен. В сущности, боюсь, что он умирает. Это судья Стаффорд.
– О господи, – обомлел администратор, сильно побледнев. – Как это ужасно! Какой скандал! Люди так суеверны… Я…
– Нечего об этом думать, – перебил его Питт. – В театре есть врач? Если нет, вам лучше послать за ближайшим как можно скорее. Я иду обратно, посмотреть, нельзя ли чем помочь.
– А кто вы, сэр? Ваше имя?
– Питт. Инспектор полиции Томас Питт с Боу-стрит[1].
– О милосердное небо! Какое несчастье! – В лице у администратора не осталось ни кровинки.
– Не будьте идиотом! – отрезал Томас. – Это не преступление. Бедняге внезапно стало плохо, а я случайно оказался поблизости, в другой ложе со своей семьей. Бывает, в театр ходят даже полицейские. А теперь, ради бога, быстрее найдите врача!
Администратор открыл и закрыл рот, не издав ни звука. Затем поспешно собрал фотографии, сунул их в ящик стола, быстро и громко задвинул его и поспешил за Питтом, который уже шагал по коридору.
В четырнадцатой ложе Сэмюэл Стаффорд уже лежал в дальнем углу ложи, чтобы по возможности не привлекать взгляда тех, кто предпочитает реальную драму неторопливо разворачивающейся на сцене. Актеры были достаточно дисциплинированны, чтобы не обращать внимания на волнение и суету в зрительном зале. Ливси снял пиджак и, свернув, подложил его под голову Стаффорда, стоя возле него на коленях и озабоченно всматриваясь ему в лицо. Джунипер Стаффорд сидела в кресле, наклонившись вперед и обратив напряженное лицо к мужу, не приходящему в сознание. Дыхание его становилось все тише и реже, лицо побледнело. Он был уже белый как мел и не двигался, только едва заметно вздымалась и опадала грудь. Конечности больше не подергивались. Шарлотта встала на колени возле Джунипер, обняв ее за талию и взяв ее руку в свои.
– Администратор послал за врачом, – сказал Питт тихо, впрочем, он понимал, что все это без надобности, уже слишком поздно.
Ливси взял Стаффорда за руку, чтобы нащупать пульс, затем поднялся с колен, закусив губу, и взглянул на Питта.
– Спасибо, – сказал он просто. Взгляд его одновременно выражал безнадежность и предупреждал, чтобы инспектор не сболтнул ничего лишнего в присутствии Джунипер.
В дверь очень неуверенно постучали.
– Войдите. – Ливси посмотрел на Питта, потом на дверь. Для врача было рановато, если только он не присутствует в театре, причем в том же самом ярусе.
Дверь отворилась, и Питт узнал гладкое, смуглое лицо Адольфуса Прайса, адвоката суда Ее Величества. Тот был явно смущен. Сначала он взглянул на Джунипер Стаффорд, съежившуюся в кресле и прижавшуюся к Шарлотте, затем посмотрел на тело Сэмюэла Стаффорда, распростертое на полу. Даже в слабом свете, отражавшемся от светильников в ложе и казавшемся еще тусклее по сравнению с блиставшей яркими огнями сценой, которая подсвечивала и зрительный зал, можно было не сомневаться, что Стаффорд находится при последнем издыхании.
– Что случилось? – тихо спросил Прайс. – Я могу чем-нибудь помочь?
Голос у него оборвался. Было совершенно ясно, что никто из присутствующих ничем помочь не может, что тут требуется врачебное искусство, но, возможно, и оно уже не требуется.
– Миссис Стаффорд?
Джунипер ничего не ответила, только устремила на него взгляд огромных глаз, в которых застыло отчаяние.
– Было бы очень любезно с вашей стороны принести стакан холодной воды, – твердо сказала Шарлотта, – и убедиться, что карету миссис Стаффорд беспрепятственно подадут к подъезду, чтобы, когда нам можно будет уехать, ей не пришлось ждать…
– О, конечно! Да-да, конечно, я все сейчас сделаю…
Казалось, Прайс был глубочайше благодарен, что может оказать практическую помощь. Он задержался на мгновение, чтобы еще раз взглянуть на Джунипер, затем быстро повернулся и вышел так стремительно, что задел на ходу низенького рыжеватого взлохмаченного человечка с очень маленькими, полными и чрезвычайно чистыми руками.
Войдя, тот инстинктивно понял, что главная персона здесь Ливси, и обратился к нему:
– Я доктор Ллойд. Администратор сказал… Ах! Вижу! – Он устремил пристальный взгляд на Стаффорда, который уже почти не дышал. – О, боже мой, боже! Да! – И опустился на колени, внимательно вглядываясь в его лицо. – Что с ним, вы не знаете? Хотя тут и спрашивать нечего – вероятно, сердечный приступ.
Он стал прощупывать пульс лежащего, и лицо его с каждой секундой становилось все более озабоченным и мрачным.
– Судья Стаффорд, вы сказали? Боюсь, мне не очень нравится его вид. – Доктор потрогал бледное лицо Стаффорда. – Цепенеет, – объявил он, выпятив губу. – Вы можете объяснить, сэр, что произошло? – Последние слова относились к Ливси.
– С самого начала болезнь развивалась очень быстро, – отчетливо, но тихо ответил тот. – Я находился в соседней ложе, когда увидел, как он сильно наклонился вперед, и вошел узнать, не требуется ли помощь. Сначала я подумал, что у него нелады с желудком или что-нибудь в этом роде, но теперь боюсь и предполагать… Видимо, это были симптомы чего-то гораздо более серьезного.
– Его как будто не рвало, – заметил доктор.
– О нет, нет, – согласился Ливси. – Это действительно похоже на сердечный приступ, как вы и сказали. Но он не жаловался на боль, пока был в сознании, и сложилось такое впечатление, что почти с самого начала он пребывал в каком-то оцепенении. Словно ему хотелось спать… так, во всяком случае, могло показаться.
– Он был очень красный, когда я вошел, – заметил Томас.
– О? А вы кто, сэр? – спросил Ллойд, поворачиваясь и хмуро глядя на Питта. – Извините, я вас не заметил. Полагаю, джентльмен каким-то образом имеет отношение к происходящему?
– Меня зовут Томас Питт, я полицейский инспектор с Боу-стрит.
– Вы из полиции? Боже милостивый!
– Но здесь я нахожусь частным образом, – продолжал Питт спокойно. – Я присутствую на спектакле вместе с женой и тещей, наша ложа недалеко отсюда, и я просто хотел предложить свою помощь или вызвать врача, когда заметил, что мистеру Стаффорду стало плохо.
– Весьма похвально, – фыркнул Ллойд и вытер руки о свои панталоны. – Но зачем тревожить еще и полицию по такому случаю?.. Господи боже! Ситуация и без того трагична. Может, кто-нибудь будет настолько любезен, чтобы позаботиться о миссис… э… Стаффорд? Здесь она, бедняжка, ничем не может помочь.
– Неужели я… я? О, Сэмюэл! – Джунипер осеклась и поднесла платок ко рту.
– Я уверена, что вы уже сделали все возможное, – ласково ответила Шарлотта, взяв ее за руку. – А остальное уж дело доктора. А если мистер Стаффорд будет пребывать в бессознательном состоянии, то все равно не хватится вас. Пойдемте со мной; позвольте отыскать для вас местечко поспокойнее, где можно подождать, пока нам не сообщат что-нибудь новое о его состоянии.
– Вы так думаете? – Джунипер повернулась к ней, в голосе прозвучала отчаянная мольба о помощи.
– Да. Не может быть никаких сомнений на этот счет, – ответила Шарлотта, бросив на Томаса молниеносный взгляд, и затем опять обратилась к Джунипер: – Пойдемте со мной. Может быть, мистер Прайс найдет для вас стакан воды и даже отыщет вам экипаж.
