– Скажите лучше, откуда вам знать, если вы появились здесь только два дня назад? – с достоинством парировал мистер Пикок. – Юная леди клятвенно заверила нас в правдивости своих слов. И сказала, что, если вы ничего не предпримете, мэр закроет ваш так называемый пансион из соображений санитарной безопасности.

– Так и сказала?

– Так и сказала. А я сообщил ей, что плита в соседнем доме не работает.

– Да, я в курсе, – перебила его Роми, чувствуя, что еще минута, и она провалится сквозь землю от стыда. – Я уже поговорила с четой Макмиллан, снимающей это помещение, и пообещала принять необходимые меры.

– Да уж будьте добры! И сразу по вашему приходу давайте-ка составим договор о компенсации, которую вы выплатите нам за перенесенные неудобства и испорченный отпуск. Иначе неприятности вам гарантированы. Верить вам на слово я не собираюсь. Мы свои права знаем!

На этой нелицеприятной ноте мистер Пикок закончил разговор и, коротко кивнув Роми и любезно пожав руку Клоду, двинулся дальше, преисполненный достоинства.

– Я не предполагал, что вы сдадитесь без боя, – заметил Клод, с интересом глядя на девушку.

– А что мне полагалось делать? – пробормотала она. – Лгать? Коттеджи ведь действительно не подготовлены для вселения в них отдыхающих, и я не могу отрицать очевидного.

– Многие на вашем месте попытались бы сделать именно так.

– Значит, я не принадлежу к этим многим, – огрызнулась Роми.

– Да, вы в крайне неприятном положении, – задумчиво сказал Клод. – Каждую субботу будет приезжать новая партия отдыхающих, день спустя они будут требовать компенсацию за неудобства... Ваша матушка хоть оставила после себя журнал прихода-расхода по пансиону?

– Н-нет... Я ничего подобного не нашла.

– Остается надеяться, что туристы оплачивают проживание в пансионе по приезде... Чертовски некрасиво со стороны матери оставить дочь в такой ситуации, – покачал головой Клод.

– Но она ничего не могла сделать! – вяло откликнулась Роми.

– Порядочная мать ни за что не оставила бы свою дочь в таком неловком и двусмысленном положении. Или вы думаете иначе?

Роми ничего не ответила, потому что слова Клода вторили самым ужасным ее подозрениям, а именно – что мать сознательно бросила ее здесь, предоставив самой расхлебывать эту кашу. Если бы это сказал кто-то другой, а не Клод...

– В вас говорит предубеждение, а потому вы склонны думать о ней только самое плохое, – возразила она.

– Боже! Неужели вы настолько слепы и упрямы?..

– Пока мне не известны факты, я оставляю за собой право на сомнение. У мамы были причины поступить так, а не иначе. Она вскоре свяжется со мной, и тогда я спрошу ее обо всем...

– А если не свяжется?

Это было невозможно. Ведь мать обещала...

– Тогда я буду действовать по своему усмотрению.

Клод прищурил глаза.

– А до того?

– Это вопрос нескольких ближайших дней, – твердо сказала Роми. – Посмотрю, как пойдут дела в течение недели или около того. Мне не впервой переносить подобные испытания, как-нибудь выкручусь.

Роми вспомнила, как в школе ее несколько раз обвиняли в проступках, к которым она не имела никакого отношения, просто она была удобным козлом отпущения, и за нее никто и никогда не заступался... Разнервничавшись, она вытащила из сумки плитку шоколада и впилась в нее зубами.

– Вы хватаетесь за сладкое, чтобы восстановить душевное равновесие? – с усмешкой спросил Клод. – Я лично делаю это другими способами...

– Я имею привычку перекусывать между завтраком и ланчем, – попыталась оправдаться Роми.

– А вот я в таких случаях иду в гимнастический зал, – сообщил Клод. – Замечательный способ разрядиться. Не могу жить без движения, есть за мной такая слабость, знаете ли.

Действительно, энергия так и исходила от него. Роми без труда могла себе представить, как этот красавец разминается в гимнастическом зале или выплескивает энергию другим, еще более приятным способом... Она представила его обнаженным, и сердце ее сладко заныло.

– Тогда вам нужно пробежать марафонскую дистанцию – и немедленно! – едко заметила она. – А я тем временем как-нибудь сама разберусь со своими делами – без ваших добрых советов.

– Пожалуй, так и сделаю, – серьезно заявил Клод. – Ощущаю, знаете ли, настоятельную потребность в физической разрядке. С чего бы это? – Роми лишь фыркнула и отвернулась от него.– Итак, насколько я понял, у вас впереди куча дел, – тем не менее, не отставал он. – Дома нуждаются в ремонте, для этого потребуются деньги... Что вы намерены делать?

Роми сразу поняла, куда он клонит: сейчас предложит купить у нее дома быстро и за бесценок. Конечно, соблазнительно вот так взять и сбросить со своих плеч это тяжкое бремя, но... Пока она не переговорила с матерью и не расставила точки над «i», руки у нее связаны.

– Придется немного поработать, – нехотя сказала она.

– Не думаю, чтобы у нее оставался в перспективе какой-то иной выход, – сказал Клод.

– Почему же? Вы не единственный покупатель недвижимости во Франции.

– Зато единственный из покупателей, кто готов предложить вам более-менее приличную цену за несколько ветхих, разваливающихся на глазах строений, – пояснил он. – Для меня эти коттеджи представляют интерес по причинам сугубо сентиментальным. Других таких романтиков, вам здесь вряд ли удастся сыскать. Современные, не слишком обеспеченные французы при первой возможности переселяются из дедовских домов в новые комфортабельные квартиры либо, если у них есть деньги, покупают особняки со всеми удобствами, садом, бассейном...

– Я почему то уверена, что и в этой стране есть люди, которые готовы заплатить деньги за возвращение на свою малую родину – парировала она.

– Возможно, – саркастически заметил он. – Правда, склонность к пасторалям и восстановлению руин присуща скорее англосаксам.

– Я не стану спешить! – не сдавалась Роми – Не может быть, чтобы ситуация была так безнадежна. Вы преувеличиваете. Я все-таки питаю некоторые надежды на рынок недвижимости...

– Вы специалист в этой области? – с иронией в голосе поинтересовался Клод. правовые аспекты, оценка состояния жилья, земельная инспекция... Нет, вряд ли. Вы слишком не похожи на сухую деловую женщину, чтобы разбираться в столь скучных вопросах, и так, поскольку продажа слишком хлопотное для вас дело, не стоит ли подумать о себе и не принять мое предложение, пока разъяренные туристы не растерзали вас?

Роми тоскливо отвела взгляд в сторону, рассматривая происходящее на площади. Какой-то фермер торговался с хозяином бара, предлагая ему корзину свежесобранной клубники. Кряхтя и чадя сизым дымом, проехал мимо допотопный колесный трактор: за рулем сидел водитель в популярной среди местных мужчин синей рубашке. Над колокольней выстроенной в романском стиле церкви как угорелые носились ласточки и стрижи.

С трех сторон площадь окружали крохотные наполовину каменные, наполовину деревянные дома, а с четвертой стороны она выходила на стены и чугунные ворота замка Ла-Рош.

Все это притягивало и очаровывало ее, не хотелось думать о неприятном и тягостном, а уж тем более не хотелось расписываться в собственном бессилии, и уезжать прочь.

Во-первых, она не переговорила по этому поводу с матерью, во-вторых, ей хотелось вволю насладиться покоем и тишиной здешних мест, кроме того, она впервые была за границей, по большому счету это вообще было ее первое в жизни путешествие.

Как несправедливо, что ее здесь, походя причислили вслед за матерью к нежелательным персонам, да еще навесили на шею долги, к которым она, Роми, не имела ни малейшего отношения!..

– Господи, что же мне делать? – вырвались у нее слова отчаяния.

Рука Клода дружески легла на ее плечо.

– Позвольте предложить свои услуги и освободить вас от свалившейся на вас собственности и всех связанных с нею хлопот. Я договорюсь со всеми визитерами, если потребуется, всем им лично заплачу компенсацию. Единственное, что от вас требуется, – принять от меня приличную сумму денег в качестве платы за дома. С вашей стороны было бы чистым сумасшествием отказываться от такого предложения. Впрочем, вы не хуже меня знаете это.