На возрождении языческих принципов, гармонизирующих взаимодействие духовных и материальных начал в человеке, основываются ратоборческие общины: Национальный клуб древнерусских ратоборств (А.К. Белов Святогор); Центр древнерусских ратоборств и воинской культуры «Святогор» (А. Егоров Велигор). Одновременно А.К. Белов считается главой Московской славяно-языческой общины, а А. Егоров старейшиной Коломенской ведической общины. Идейномировоззренческое обоснование возрождаемым национальным воинским искусствам дано в трудах А.К. Белова. Для них характерно неприятие христ-ва, к-рое он считает искусственной, космополитичной и чужеродной религией. Христ. религия называется религией духовного порабощения, не способной выполнять роль духовного стержня доктрины национальной независимости и справедливости. Христ-ву вменяется в вину навязывание русскому человеку комплекса неполноценности, разрыв преемственности времен и культур, однобокость видения отечественной истории, ограничивающейся только рамками тысячелетия, а в рамках тысячелетия только ортодоксальностью, без всякого внимания к пережиткам язычества в народной среде. Христ-во, с его идеологией непротивления, расценивается как культивирование слабости, как идеология, нейтрализующая бойцовские кач-ва человека и его способности к сопротивлению. Неспособность к борьбе, по А.К. Белову, имеет своим следствием снижение выживаемости нации. В противовес христву борьба характеризуется как фундаментальный способ бытия, обеспечивающий выживание, а жизнестойкость оказывается условием личной и государственной независимости. Ратоборство на практике и в теории возрождает дохрист. мировоззрение и веру в древних славянских богов, среди к-рых выделяется покровитель воинства Перун. В большей своей части языческий комплекс реконструируется, ибо в целостном виде ни мифология, ни религ. система дохрист. славян не сохранились. А.К. Белов оперирует не мифом, а толкованиями собственной реконструкции, в крой опирается на те же источники, что и ученые, при этом его построения выглядят более цельно и убедительно, чем у нек-рых исследователей. Видимо, здесь играет свою роль сохранение живой преемственности с народными учителями техники и «философии» рукопашного боя. Правда, в текстах присутствует указание на некие закрытые источники кастовых воинских тайн. Однако историческими источниками не подтверждается наличие замкнутых воинских, жреческих и тем более земледельческих каст в славяно-русском об-ве, в связи с чем А.К. Белов настаивает на существовании разных вариантов древнего язычества. В целом же учению традиционных ратоборств не свойственны склонность к исключительности и замкнутости на самих себе. Лояльность к оттенкам идейного своеобразия различных убеждений вытекает из принципиального отказа от доктринерства, что предполагает свободу творческого развития учения и сглаживает очевидные противоречия среди совр. приверженцев Н. Само язычество рассматривается как опыт освоения законов мироздания, как обретенная форма равновесия интересов человека и сообщества, социума и природы. Идеи гармонии, справедливости, порядка, равновесия между добром и злом ключевые положения учения. Установки на гармонизацию имеют своим онтологическим основанием уравнивание духовных и физических первоначал бытия. Увлечение инородными модными школами борьбы, не связанными с традиционным мировосприятием, расценивается как один из способов истребления генофонда нации.

В текстах А. Егорова очень убедительно передано живое образно-поэтическое мироощущение совр, язычника. В теории славянская архаика соседствует с индоевропейскими ведическими понятиями и образами «Велесовой книги». Неоднократные публикации текстов «Велесовой книги», появившиеся в 50-х гг. за рубежом, а после 1976 и у нас, сыграли роль сильного катализатора в массовом увлечении язычеством. Эта книга, по объяснению ее публикаторов (Ю.П. Миролюбова, А. Кура и С. Лесного), представляет собой прорись и дешифровку надписей на дощечках, открытых в 1919 белогвардейским офицером В.А. Изенбеком близ Харькова. Ревностным популяризатором и одновременно новейшим переводчиком и комментатором «Велесовой книги» в нашей стране является А.И. Асов (Бус Кресень), а инициаторами и заказчиками изданий выступают различные языческие общины (напр., Нижегородская областная, Московская и др.). Совр. наука категорически отрицает подлинность этой языческой летописи (О.В. Творогов, Б.А. Рыбаков, Л.П. Жуковская). Сомневаются в достоверности «Велесовой книги» и нек-рые совр. язычники, хотя для большинства неоязычников тексты книги являются безусловно авторитетными. Есть категория авторов, для к-рых «Велесова книга» стала частью довольно эклектичной концепции, объединяющей идеи книги со славянской, скандинавской, иранской, индийской и др. типами мифологических традиций. Здесь надо назвать А. Платова, А. Критова и В. Щербакова. В их текстах присутствуют заметные тенденции к интернационализации язычества. При самом широком участии А. Платова осуществляется регулярная публикация альманаха «Мифы и магия индоевропейцев», в к-ром преобладают неоязыческие идеи эзотерического и оккультного содержания. Составитель альманаха неоднократно напоминает, что все авторы не просто идейные, но практикующие язычники. Среди авторов-практиков с «родным» славяно-русским язычеством оказываются связаны те, кто по роду своей деятельности осуществляет преемственность в рамках традиционной культуры.

Кроме ратоборческих общин здесь можно назвать представителей Верхневолжской Братчины, организовавших при Ивановском отделении фонда культуры Этнографическую мастерскую Тропы Трояновой. Представляющий это направление А. Андреев собрал немногое из сохранившегося сакрального наследия «хитрой науки» скоморохов. Перенять эту архаичную традицию от едва ли не последних ее хранителей в простонародной среде удалось с большим трудом из-за недоверия и скрытности информаторов. Осн. понятия здесь следующие: пребывание в игре приравнивается к творению мира; игра возжигает свет сердца, очищающий и преображающий человека; очистительная сила скоморошин способна разряжать опасные в человеке страсти и желания. По утверждению А. Андреева, игра скомороха выявляет божественное начало в мире и характерный для язычества круговорот жизни, представленный творческим воплощением («проигрыванием»).

В целом следует констатировать наличие разных тенденций Н. В разработке нового языческого учения в совр. России четко обозначились две тенденции: поиски национальных форм, напрямую связанных с сохранением элементов традиционной культуры и соответствующего ей мировоззрения, и увлечение универсальными комбинированными моделями, пригодными для целей оккультной практики.

Возрождению язычества способствуют следующие факторы: недовольство противоречиями внутри Русской Православной церкви; выплеснувшееся в средства массовой информации соперничество различных религ. направлений (особенно сект); отрицание освященных церковью принципов взаимоотношений человека с природой и социумом, особенно по причине нарастания переживаний катастрофичности совр. эпохи; неразрешимость экологического кризиса и соц. противоречий в рамках существующих мировоззренческих систем; религиозные поиски, являющиеся следствием кризиса государственного атеизма; недовольство космополитизмом господствующих церк. доктрин и поиск форм традиционной религиозности и национальной духовности.

В.В. Мильков

Нетрадиционные религии и культы в России («новые религиозные движения»). В 50 — 80-х гг. 20 в. в ряде стран Азии (Япония, Индия, Южная Корея и др.), а также в США, странах Западной Европы (Франция, Германия, Англия и др.) появилось и получило достаточно широкое распространение множество новых, нетрадиционных для той или иной страны или народа культов, к-рые стали называться «религиями нового времени», «молодежными религиями», «деструктивными (тоталитарными) культами». Среди этих культов есть такие, к-рые посягают на духовную свободу личности, воздействуют на ее поведение, психику и т. д. и несут в себе заряд тоталитарного контроля, но есть и такие, к-рым не свойственны данные черты.