«История Армении» Павстоса — в то же время и замечательное эпическое произведение. Центральная идея книги — защита отечества. Воскрешая в памяти своих современников героические страницы истории, автор весьма искусно и широко использует богатейший фольклорный материал — древние эпические и исторические песни, народные сказания, мифы, предания, церковные легенды, мартирологи, жития святых, которые органически сливаются с историческими фактами, составляя с ними единое художественное целое. Сочинение Павстоса наиболее близко к эпосу. Ему присущи простой, безыскусный стиль народных сказаний, замедленность повествования, повторы. Автор произведения использует иногда разговорный язык. Сочинение Павстоса определило дальнейшее развитие повествовательного стиля древнеармянской исторической прозы: его отличает углубленная и четкая художественная индивидуализация исторических личностей (цари Аршак II и Пап, царица Парандзем, спарапеты армянского войска Васак, Мушег, Манвел, персидский царь Шапух II и др.). Ряд эпизодов написан с подлинным поэтическим вдохновением,
например рассказ об испытании Шапухом верности Аршака, которого персидский царь заманил к себе якобы для заключения перемирия. Автор опирается здесь на один из древнеармянских мифов, аналогичный мифу об Антее.
В «Истории Армении» Павстоса заметна определенная тенденция возвышения представителей княжеского рода Мамиконянов — потомственных спарапетов армянского войска. Но это прославление Мамиконянов связано с утверждением идей защиты отечества, освободительной борьбы, воинской доблести, верности царям Аршакидам, которые по понятиям того времени олицетворяли независимость родины.
Так, для Манвела Мамиконяна величайшая трагедия — умереть не на поле брани. Умирая, он завещает сыну: «С радостью прими смерть за страну, подобно твоим храбрым предкам».
Рыцарственно величествен образ храброго, великодушного, обаятельного полководца и воина-патриота Мушега Мамиконяна. В бою он жестоко расправился с военачальниками вражеского войска и со всеми вельможами, но никому не позволил оскорблять жен персидского царя Шапуха. Он приказывает приготовить для них паланкины и всех их отпускает на свободу, к их мужу. Персидский царь удивился доброте, храбрости и благородству Мушега. У Мушега был белый конь, и персидский царь Шапух велел изобразить на чаше Мушега на белом коне, во время веселья он ставил эту чашу перед собой и говорил «Белоконный пусть пьет вино».
Павстос не раз прибегает к гиперболе, например крупные армии врага терпят поражение за поражением от небольших отрядов армян. В подобных гиперболах, восходящих к народному эпосу, ярко выражается высокий патриотический пафос «Истории Армении». Образцом своеобразного психологического анализа может служить описание самоубийства армянского царя Аршака.
Павстос Бузанд впервые в армянской литературе обращается к сатирическому изображению отрицательных персонажей, в частности духовенства. «Случилось [епископу] Иоанну раз куда-то поехать. Повстречался ему молодой мирянин верхом на коне... Он ехал своей дорогой, быть может с разбоя. А конь, на котором он сидел, был рослый и хорошей масти... Когда всадник подъехал к нему, Иоанн вдруг схватил за узду лошадь и сказал: „Слезай сейчас же с коня, мне надо поговорить с тобой“. Незнакомец ответил: „Ни ты меня не знаешь, ни я тебя, о чем это ты хочешь говорить со мной? “ Иоанн принудил его слезть с коня и отвел в сторону от дороги. Там он велел человеку стать на колени и сказал: „Рукополагаю тебя во священники“. А тот в ответ: „Я с младых лет занимаюсь разбоем, убиваю людей, совершаю злодеяния, веду распутную жизнь, я и теперь занимаюсь этим делом, не достоин я этого“. Человек очень упрямился, но Иоанн еще сильнее принуждал его. Наконец епископ повалил его на землю, положил на него руку в знак рукоположения его в иереи и сказал: „Иди в свое село и будь иереем в этом селе“... Потом Иоанн подошел к коню и, положив на него руку, сказал: „А этот конь пусть будет мне платой за то, что я рукоположил тебя в священники“».
Такое сатирическое раскрытие образа, несомненно, связано с народной традицией.
Сочинение Павстоса ознаменовало новый этап в развитии древнеармянской исторической прозы. «История Армении» Павстоса Бузанда переведена на русский и европейские языки.
События жизни одного из учеников Маштоца — Егишэ (410/415—475/480) известны нам из преданий. Образование он получил в Александрии, где усовершенствовался и в переводческом искусстве. После возвращения на родину он поступил на службу к главнокомандующему армянского войска Вардану Мамиконяну в качестве секретаря (дпрапета) и воина, принимал активное участие в войне Варданидов. После Аварайрской битвы Егишэ постригся в монахи. В годы подвижничества он написал свою знаменитую книгу «О Вардане и войне Армянской» и другие произведения.
Книга Егишэ (не позднее 60-х годов V в.) посвящена «великой войне» 451 г. против сасанидского владычества и ассимиляторской политики. В ходе этой войны армяне ставили перед собой цель восстановить армянское царство. Книга Егишэ — не только достоверное историческое сочинение, но и прекрасный памятник древнеармянской исторической прозы, сыгравший исключительную роль в становлении этого жанра и развитии армянского художественного мышления. Эпопея о народном героизме отличается масштабностью, гражданским пафосом, проникновенным лиризмом. Егишэ сам называл свое произведение «утешением для любимых, надеждой для надеющихся, ободрением для доблестных, добровольно идущих на смерть». Говорит ли Егишэ об энтузиазме людей, преданных христианской вере и отчизне, или бичует изменников родины, воспевает взлелеянные им идеалы или пригвождает к позорному столбу поработителей родного народа, он всегда выступает перед нами как автор, глубоко убежденный в истинности своих идей.
Рассуждения автора часто разворачиваются в широкую картину, художественно воссоздающую события прошлого, а также живые образы исторических лиц. Порой ему достаточно одного-двух эпитетов, чтобы определить основные черты того или иного героя: «великий Вардан», «храбрый Вардан», «доблестный полководец». Эпитетами «злобный старик», «исполненный злобности старик», «старый злоядовитый вишап», «желчный старец», «ядовитый дракон» Егишэ характеризует Михрнерсеха — виновника многих бед, выпавших на долю армян. Автор не воссоздает сразу полный портрет, а старается по мере развития событий раскрыть новые черты в поведении или характере персонажа. Некоторые из созданных им образов напоминают образы народных эпических сказаний, таков, например, персидский царь Ездегерд. Художественно убедительно рисует Егишэ батальные сцены. С большим мастерством он повествует о беспримерном мужестве армянских женщин в войне. В своих поэтических картинах Егишэ иногда умело использует образы природы. Тяжелое положение армянских женщин он подчеркивает описанием весны: «Многих зим растаяли льдины. Настала весна и прилетели новые ласточки, увидели их и возрадовались жизнелюбивые люди, но эти никогда не увидели любимых. Весенние цветы напоминали благоверных их супругов, и их очи затосковали по желанной красоте их лица».
Словесная структура произведения Егишэ дифференцированна и сложна. Здесь и риторические фигуры, и живой разговорный язык, и диалоги и т. д.
Стиль Егишэ энергичен, изящен, лаконичен, в нем много метафор, неожиданных поэтических оборотов, афористических сентенций. Автор великолепно владеет риторическим искусством, он часто обращается к сравнениям, антитезе, анафорам, риторическим вопросам. Встречаются в книге Егишэ многочисленные афоризмы: «Слепой лишен лучей солнца, а невежество лишено совершенной жизни. Лучше быть слепым глазами, чем слепым разумом. Как велика душа в сравнении с телом, так зрение умственное больше, чем телесное»; «Страх есть признак маловерия» и т. д. Некоторые афоризмы и слова Егишэ употребляются и поныне. Речь его образно насыщена и напряжена, порою это сплошная развернутая метафора. Все время меняется ритм повествования — то он спокойный и плавный, то прерывистый, энергичный и стремительный. Порой автор воспроизводит события в диалогической форме, которая напоминает театральное действо и значительно оживляет изложение. Несомненно используя традиции античной историографии, Егишэ иногда приводит речи исторических личностей. Эти речи органически вплетаются в текст повествования. Они стилистически сложны и многообразны (прямая, косвенная, коллективная, анонимная речи). Некоторые речи, включенные в книгу Егишэ, по глубине мысли и красоте слога представляют собой великолепные образцы древнеармянского ораторского искусства (речи иерея Гевонда перед Аварайрской битвой, католикоса Овсепа и др.). В произведение включены различные документы — послания, царские указы, письма, грамоты и т. п. Хотя достоверность значительной части этих документов не подтверждена, они, однако, вполне соответствуют духу эпохи, помогают ее живому воссозданию.
