В целом нартский эпос — типичный и высокохудожественный образец героического эпоса, сохранивший, однако, весьма архаические черты мифологической фантастики.
Во многом сходный характер имеют архаические сказания грузин об Амирани и абхазцев об Абрскиле. В наиболее полном сванском варианте Амирани — сын богини охоты Дали от охотника. Дали, умирая оттого, что ревнивая жена охотника отрезала у нее золотые косы, велит вынуть из ее чрева ребенка, держать его в желудке быка, а затем оставить у родника Иамани. Иамани, нашедший Амирани, воспитывает его вместе со своими родными сыновьями Бадри и Усыби, которых затем связывает с Амирани нежная дружба и взаимопомощь. В некоторых восточногрузинских вариантах умирает не мать, а отец Амирани, иногда Амирани — сын престарелых родителей. Амирани, богатырская натура которого проявляется с ранних лет, вместе с братьями побеждает многочисленных дэвов и драконов (например, страшного Бакбак-дэва, из мести за родича некоего Цамцуми). Дэвы обычно указывают Амирани на живущую в летающей башне красавицу Камар, которую он добывает после победы над ее отцом — правителем демонов Каджей. Во время поединка Камар помогает Амирани, дав совет поразить противника снизу. Повсеместно распространен и часто бытует в виде отдельной легенды рассказ о том, как Амирани был наказан богом за гордыню и прикован к горе. Христос в качестве крестного отца Амирани дал ему необыкновенную силу. Амирани, упоенный этой силой, дерзает померяться с самим Христом, но не может вытащить из земли посох Христа, и в наказание его закрывает гора. Иногда гора открывается, и проходящие мимо пастухи видят Амирани в пещере. Согласно некоторым вариантам, крылатая собака Курша лижет и ослабляет цепь, которой прикован Амирани, но, когда кузнецы ударяют по цепям в своих кузницах, цепь эта укрепляется.
Сказания об Амирани весьма популярны в Грузии и Южной Осетии. М. Я. Чиковани, изучавший этот эпос, считает основными две формы его бытования: прозаическую и стихотворно-прозаическую. В стихах обычно встречаются второстепенные эпизоды (отправление на охоту, монолог Бакбак-дэва, диалог Камар с отцом и др.). Исследователь сообщает также о песенно-хоровом исполнении стихотворных фрагментов сказаний об Амирани во время народных празднеств и обрядов в некоторых горных районах. Ряд точек соприкосновения с народным эпосом об Амирани (сходство имен и некоторых элементов сюжета) имеет рыцарская повесть XII в. «Амиран Дареджаниани» Мосе Хонели. Соотношение народных сказаний и книжного образца героико-романического эпоса составляет особую проблему «амиранологии». Некоторые исследователи (В. Кекелидзе, А. Барамидзе, Ю. Абуладзе) склоняются к примату книжного источника, а другие (М. Чиковани) стоят за приоритет фольклорной версии. Е. Вирсаладзе обнаружила глубокие связи «Амираниани» с грузинским охотничьим мифологическим эпосом, в котором Дали и охотник Беткил напоминают божественную пару типа Афродиты и Адониса, Кибелы и Аттиса. Очень близко стоит к «Амираниани» абхазское сказание об Абрскиле. Абрскил — сын знатной девушки, забеременевшей от небесной силы. Он завоевывает славу богатыря, борца против врагов Абхазии, защитника угнетенных. Он не дает расти папоротнику и другим сорнякам, поэтому луга покрываются сочной травой и развивается скотоводство. Абрскил не хочет ни перед кем склонить голову, перечит творцу, и ангелы приковывают его в пещере. Встречаются и другие прикованные герои в фольклоре народов Кавказа — бородатый адыгский великан, перечивший богу Тха, имеретинское демоническое существо Рокапи, армянские богатыри Артавазд, Шидар и Мгер. Еще античные писатели обратили внимание на то, что древнегреческий титан Прометей прикован к горам Кавказа и что на самом Кавказе есть сходные предания. Кавказская локализация легенды о Прометее весьма отчетлива в послеэсхиловский период.
Аполлоний Родосский (III в. до н. э.) упоминает даже Амарантские горы на Кавказе в стране колхов, где правит Аэт и где дракон стережет золотое руно. В этой связи любопытно наличие рудиментов сюжета похищения огня в сказаниях об Амирани, так же как и упомянутое выше его соотношение с мифологическим охотничьим эпосом. Скорее всего между сказаниями о Прометее и об Амирани — Абрскиле имеется не только типологическая аналогия, но и частичное генетическое единство. Не исключено даже, что сюжет прикованного великана или героя вошел в мифологию Прометея из кавказских источников.
Общее у Прометея и Амирани — героизация богоборчества в противоположность некоторым иранским и армянским традициям.
Как бы то ни было, не вызывает сомнения исключительная архаичность образа Амирани и сказаний о его борьбе с дэвами и богоборчестве. И борьба с чудовищами, и богоборчество чрезвычайно характерны для эпической архаики (ср. не только нартские сказания, но и аккадский эпос о Гильгамеше).
Весьма архаические эпические сказания обнаруживаются и в составе армянского эпоса, сложившегося в единый цикл при Багратидах, после национально-освободительного движения против арабского Халифата в VIII—IX вв. Очень ценным источником являются фольклорные по своему генезису предания, пересказанные «отцом армянской историографии» Мовсесом Хоренаци (предположительно V—VI вв). Таковы предания о родоначальнике-эпониме Хайке и его сыне (тоже эпониме) Араме и о борьбе Хайка с Бэлом (ассирийский бог Бел-Мардук) и Арама с Баршамом; о мифических богатырях Торке и Ваханге. Может быть, сюда следует отнести и рассказы о борьбе исторических царей Арташесидов с марами (вероятно, индийцами), отождествляемыми с мифологическими вишапами. Царь маров Ажадхак тождествен древнеиранскому дракону Ажи Дахаку (ср. Заххак в «Шах-наме» Фирдоуси). Однако не следует отождествлять с народным эпосом множество исторических летописных преданий и фрагментов панегирической поэзии, вошедших в своды Мовсеса Хоренаци, Бузанда, Петроса Кертога и других историков.
Для понимания путей формирования армянского эпоса большое значение имеет анализ древнейших ветвей классического армянского эпоса о «неистовых сасунцах» («Давид Сасунский»). Хотя борьба с арабами составляет там общий эпический фон, но образы братьев-близнецов — основателей Сасуна и богатырей обоих Мгеров (отца и сына, возможно первоначально составлявших один образ) — восходят к архаической эпической традиции и в своем генезисе могут быть сопоставлены с нартами и Амирани. Санасар и Багдасар, рожденные Цовинар (букв. — морская) от воды, выпитой ею из чудесного морского источника, заставляют вспомнить об Ахсаре и Ахсартаге — тоже братьях-близнецах и родоначальниках, родившихся от морских донбеттров. Этот архаический сюжет был дополнен затем библейским по своему происхождению (не исключен его самостоятельный армянский извод) о Сенекириме и его сыновьях. Санасар и Багдасар — родоначальники и устроители эпической богатырской страны Сасуна (где в исторические времена был центр отпора силам Халифата), строго локализованной. Рассказы о взаимопомощи братьев, о недоразумениях между ними и о подвигах героического сватовства напоминают героические и волшебные сказки, в том числе сюжет № 300 по Указателю сказок, о котором уже упоминалось в связи с Ахсаром (Ахсартагом). В архаическую эпику уходят своими корнями и сказания о Мгерах (отце Давида Сасунского и его сыне). Мгер-старший имеет черты богатыря-исполина, который вырывает с корнем деревья, ломает хребты коням, побеждает льва и страшного Белого дэва (дива), после чего он женится на пленнице дэва. Младший Мгер — такой же богатырь-силач, он совершает подвиг мести за отца, низвергает горные утесы и спасает город от наводнения. И. Орбели справедливо сравнивает его с такими архаическими богатырями, как Геракл, Гильгамеш и Амирани. Как Святогора в русской былине, Мгера не держит земля. Он совершает множество подвигов во имя установления справедливости, но так как несправедливость остается, то Мгер-младший раскалывает мечом скалу и входит в нее. Иногда он выходит оттуда, но, убедившись в том, что зло в мире не устранено, снова туда возвращается. Очень возможно, что сюжеты о богоборчестве Мгера (и Артавазда у Мовсеса Хоренаци) и Амирани имеют единую основу. Что касается главного героя эпоса о сасунцах — Давида, то архаические богатырские подвиги отнесены к его «героическому детству», а главные его подвиги —
