Второй, в отличие от первого, особым стилем одежды не отличался: носил короткое, по колено, кашемировое пальто, причем цвет его попеременно менялся в усталых глазах подполковника Быкова от темно-синего до черного, опять же костюм от Армани, то ли темно-серый, то ли черный, белая рубашка, черный шарф. И как у первого – черные лакированные туфли в двадцатиградусный мороз. Последнее свидетельствовало о том, что оба прибыли в ГУВД на своих авто. Работали мужчины в разных направлениях бизнеса и познакомились лишь благодаря случаю, из-за которого в кабинете и оказались.

Третий, присутствовавший в помещении, подполковник Быков, являлся его хозяином и занимал пост начальника Управления собственной безопасности.

Первый прибыл к воротам ГУВД на «Феррари», второй – на «Мерседесе». Определить, что дороже, возможным не представлялось, и сотрудники ГУВД нынче утром, проходя мимо припаркованных прямо под знаком «Только для служебных машин», гадали, кто из сотрудников потерял страх.

Общение началось со странного для хозяина темно-синего пальто приветствия. Притормозив перед входом в кабинет, высокий, атлетически сложенный мужик, как выяснилось позже – вызвавший их подполковник, осмотрел обоих, ткнул пальцем в соседа «темно-синего» и сказал:

– Как я догадываюсь, вы – Харчиков. Что означает, что вы – Зибарев. Заходите.

Уже несколько раз они скользили унылыми взглядами по шкафу с тонированными стеклами, где пряталась верхняя одежда Быкова. Разговор был скучный и неприятный.

– А потому я спрашиваю – с чего вы оба взяли, что человек, сорвавший в «Эсмеральде» джекпот, был из ментов? – закончил Быков и, внимательно рассматривая обоих, с удовольствием присосался к сигарете.

Гости тоже когда-то курили, но мода на здоровый образ жизни у состоятельных людей заставила их бросить дурную привычку, ибо дымящаяся сигарета в руках партнера по бизнесу в момент заключения сделки – несомненный моветон. С начала девяностых они и пить стали меньше. Из дурных привычек остались лишь тяга к азартным играм, выражающаяся в посещении казино, таких как «Эсмеральда», да пара косяков канабиса в день по окончании рабочего дня. Одного из них, «норкового», Быков знал давно, когда еще в начале девяностых работал начальником уголовного розыска во Владимире. Тогда Рома Харчиков был просто Харчком, разводящим на Центральном рынке города приезжих китайцев. Роме было двадцать, и у него была красная «девятка». По сто сорок восьмой ему влепили четыре года и «девятку» отняли. Он вышел через два и на следующий день купил синюю «девятку». Через два месяца его снова «приняли» по тому же делу, влепили пять, синюю конфисковали так же, как и красную, после чего он вышел через два года и купил черную «девяносто девятую», которую последующие полгода торговцы из Владимира называли не иначе как «Черная вдова». Каждый, к кому она приезжала, сиротел на свой бизнес.

Рому опять закрыли, он вышел уже в две тысячи пятом и, кажется, взялся за ум. За чей именно, Быков пока не знал, но то, что у Харчикова своего не хватило бы ни на туфли от Тестони, ни тем паче на желтый «Феррари», подполковник знал наверняка. Как бы то ни было, претензий ни от властей, ни от граждан к Роману Алексеевичу в последнее время не было – проверкой этого и занимался Быков те полчаса, что гости сидели под его дверью. Не было претензий и ко второму, лицо которого советник видел впервые в жизни.

– Зибарев Владислав Павлович, – представился он, и даже по взгляду его читалось, что ни в зону, ни даже в «крытку» он не заезжал ни разу. Это имя, отчество и фамилия не сказали Быкову ровным счетом ничего, но это мало что значило, потому как начальник УСБ мог в течение одной минуты вспомнить несколько десятков ярких случаев из своей прокурорской практики, когда имя ему не говорило ничего, а шлейф поступков, тянущийся за ним и не отмеченный ни в одной регистрационной книге УВД, был длиною с милю.

– Так почему вы решили, что человек, сорвавший джекпот, из ментов? – повторил Быков.

– Видите ли, – размеренно, словно восхищаясь собственной догадливостью, ответил Зибарев, – из нагрудного кармана его пиджака виднелся уголок красного удостоверения.

Быков пожевал губами, сухо сплюнул на пол непонятно откуда взявшуюся на языке при курении «Кэмел» табачную крошку и стал рыться в ящиках стола. Найдя нужное, он перегнулся через стол и сунул это в нагрудный карман пиджака соседа Зибарева. И теперь из-за накрахмаленного платка владельца дорогой итальянской иномарки выглядывал краешек синего удостоверения. Обладатель платка и какого-то нового предмета выглядел вполне спокойно и даже не моргнул, когда с ним проделывали эту малоприятную манипуляцию.

– Теперь скажите мне, господин Зибарев, кто сидит рядом с вами.

Тот повертел глазами, посмотрел на соседа и ответил, как отвечают примерные школьники:

– Это господин Харчиков.

– Это не просто господин Харчиков, – голосом учителя, смиряющегося с непроходимой тупостью ученика, произнес Быков. – Это постоянный посетитель библиотечного фонда ГУВД Свердловской области.

Рома Харчок вынул из кармана удостоверение, прочитал на нем: «Читательский билет», – и аккуратно, даже чересчур аккуратно, положил на стол следователя. В библиотеке он был один раз, во Владимире. Приходил посмотреть, нельзя ли выкрасть что-либо из старины типа рукописи «Песни о вещем Олеге». Пришел и попросил почитать «что-нибудь очень древнее». Женщина с очками в роговой оправе на носу и формулярами в обеих руках спросила, какое направление читателя интересует. «Мне что-нибудь из Конана Дойля, – сказал Рома и, заметив поднявшиеся над оправой брови, уточнил: – Из раннего». Оказалось – библиотека научно-техническая.

– И если господин Харчиков ездит на «Феррари», то он что, Михаэль Шумахер? – добавляя к читательскому билету весу, усилил свои позиции Быков.

– Да что вы меня все машинами попрекаете? – взорвался Рома. – Что, и эту отнять хотите? Не выйдет! Я добропорядочный гражданин, имею свой бизнес и к миру криминала теперь никакого отношения не имею!

При последних словах господин Зибарев сделал едва уловимое движение, напоминающее отстранение в сторону вместе со столом.

– Если бы вы, начальник, тогда на суде не просили судью «тачки» у меня конфисковывать, то у нее самой ума бы ни за что не хватило!

– Не надо на себя имущество оформлять, Харчиков, – посоветовал Быков, и Зибарев засуетился. По всему выходило, что он присутствует на встрече старых знакомых, причем не самых хороших, и в контексте ситуации его репутация лучше не станет.

– Так что, Зибарев, если у человека из кармана край красной ксивы выглядывает, он обязательно мент? – словно прочитав его мысли, развернулся к нему следователь.

– Да гонит он, – буркнул Харчиков и полоснул острым взглядом соседа. – Торчал из кармана… Краешек… В «Эсмеральде» тот мусор завсегда роился с ему подобными. Его вся охрана знает – какой-то шишкарь из ГУВД Екатеринбурга. В «Азов-сити» чуть ли не прописался. Что ты луну крутишь перед ним? – раздраженно бросил он Зибареву, кивнув на Быкова. – «Мерс» лишний в гараже завелся, что ли?! Я его десять лет знаю, еще во Владимире вместе начинали…

– Вместе? – окончательно опешил владелец темно-синего пальто. – Начинали?..

– А я не говорил, что вместе – в прокуратуре, – под расслабленную улыбку подполковника пояснил Харчиков. – Этого мента в «Эсмеральде» знает каждый посетитель, не то что крупье. И вы посмотрите, как ему каждый раз везет, – на лице бизнесмена появилась ехидная усмешка, – менее чем без штуки баксов в кармане не уходит! Хоть самому в ГУВД Екатеринбурга устраивайся… Аура там какая-то денежная…

– Меня больше интересует, как Крыльников ушел с… – Накинув на нос очки, Быков стал читать цифру с листа: – Тремя миллионами девятьюстами девяносто пятью тысячами и восемьюстами долларами.

– Ну как… – Харчиков пожал плечами, ища поддержки у Зибарева. – Насколько я помню, Гайка пригласил его наверх, там расплатился и полковник спустился.