Лекси снова работает, доставляет людей из обувного отдела в отдел электроприборов, из шляпного в бельевой, из галантереи в кафе на последнем этаже. В четверг достает из сумочки визитку Иннеса, разглядывает. Прячет визитку в карман формы и то и дело нащупывает в свободные минуты. В конце рабочего дня перекладывает ее обратно в сумочку. В пятницу тот же бухгалтер приглашает ее погулять в Гайд-парк, но Лекси отказывает.

В выходные Лекси отправляется в галерею Тейт, гуляет по набережной. Идет с Ханной в кино в Хэмпстеде. Затевает очередную перестановку мебели, чистит обувь, составляет список покупок. Погода портится, пахнет дождем, и Лекси, повесив чулки сушиться на подоконник, сидит у раскрытого окна, смотрит в хмурое небо и удивляется: небо везде одно и то же — что в Лондоне, что дома.

В понедельник вечером, в пять минут седьмого, Лекси выходит из дверей универмага с бухгалтером, а рядом, у тротуара, стоит серебристо-голубой «эм-джи». Хозяин машины, облокотившись на капот, читает газету, за ним тянется шлейф сигаретного дыма. На нем бирюзовая рубашка и диковинные остроносые ботинки с резиновыми вставками.

Лекси застывает как вкопанная. Молодой бухгалтер, держа ее под локоть, умоляет пойти с ним в паб у Мраморной арки. Иннес поднимает голову, переводит взгляд с Лекси на бухгалтера, по лицу пробегает тень. Отшвырнув окурок и на ходу сворачивая газету, он идет по тротуару им навстречу.

— Дорогая, — Иннес обнимает Лекси за талию, целует в губы, — я на машине. Поедем? — Он открывает заднюю дверь, и Лекси, ошарашенная поцелуем, стремительным ходом событий и его необыкновенной рубашкой, садится в машину. — До свидания! — Иннес, помахав бухгалтеру, садится за руль. — Рад был познакомиться!

Лекси решает как можно дольше с ним не разговаривать. Как он смеет запихивать ее в машину? Сначала пропал на неделю, а теперь лезет целоваться!

— Что это за чудище? — бормочет Иннес, когда они с шумом съезжают с бордюра.

— Чудище?

Иннес кивает в сторону тротуара:

— Твой дружок во фланелевом костюме.

— Он… Я… — Лекси подыскивает слова. — Никакое он не чудище, — наконец заявляет она с ноткой надменности. — На самом деле он очень интересный человек. Он скупает разрушенные здания…

— Ах вот как, бизнесмен! — Иннес громко, раскатисто хохочет. — Как я сразу не догадался! Типичная ошибка таких, как ты.

— Что это значит? — взвивается Лекси. — Какая еще ошибка? И что значит «таких, как я»?

— Молоденькая девушка приезжает в большой город, ослеплена блеском делового мира. — Иннес качает головой, они сворачивают на Черинг-Кросс-роуд. — Обычная история. Сама понимаешь, — он тянется к ее руке, — я имею полное право обижаться.

— На что?

— Стоит на пять минут отвернуться — ты уже вертишь хвостом перед спекулянтами! А как же наши с тобой…

— Пять минут? — Лекси отдергивает руку. Она опять сорвалась на крик. Рада бы остановиться, но поздно. — Прошло больше недели! И вообще, кто ты такой, чтобы…

Но Иннес, усмехаясь, потирает подбородок:

— Ага, соскучилась?

— А вот и нет! Ни капельки! И если ты думаешь, что… — Лекси умолкает. Машина свернула в узкий переулок с темными окнами и тусклыми вывесками над дверями. — Куда мы едем?

— В джаз-клуб. Но это потом. Сначала заглянем ко мне на работу. — Впервые за все время лицо его слегка омрачается. — Ты не против? Видишь ли, не могу бросить своих ребят в день рассылки журнала. Посиди, почитай, если хочешь, пока я не освобожусь. Это ненадолго. Книг у нас полно — или у тебя с собой? Понимаю, предложение не слишком-то заманчивое, просто очень уж хотел тебя застать.

Лекси теребит палец перчатки, смотрит на мокрые улицы Сохо, на проносящиеся мимо огни, на велокурьера с корзиной газет на багажнике. Она не хочет признаваться, до чего ей не терпится побывать в редакции, снова увидеть ту комнату, где всегда кипит работа.

— Как угодно, — роняет она небрежно.

В редакции тишина. В первый миг комната кажется Лекси пустой. Но Иннес, лавируя между захламленными столами, обращается к кому-то: «Ну как?» — и Лекси, шагнув в комнату, видит: на полу, среди кип журналов и конвертов, сидят трое — мужчина и две женщины. Иннес опускается рядом на колени, берет журнал, кладет в конверт и кидает в стопку.

— Иннес, ради бога! — восклицает одна из женщин, хватаясь за голову; Лекси находит это чересчур театральным.

— Сюда, — подсказывает мужчина, постукивая пальцем по другой стопке. — Готовые сюда. Список у Дафны. У нее почерк лучше всех. Мы проверяли, самый разборчивый.

Иннес кладет в конверт еще один журнал и бросает женщине, которая сидит к Лекси спиной.

— Вам помочь? — предлагает Лекси.

Все оборачиваются. Дафна, та, что со списком, вынимает изо рта ручку.

— Все-все-все, это Лекси, — указывает на нее Иннес. — Лекси, это все-все-все.

Лекси приветственно поднимает руку:

— Всем здравствуйте!

Наступает молчание. Мужчина откашливается; вторая женщина смотрит на Дафну, потом отводит взгляд. Лекси поправляет форменный жакет, откидывает волосы со лба.

— Проходи, садись. — Иннес указывает на пол рядом с собой. — Поможешь разложить журналы по конвертам, но только если ты не против. Лекси — звено работы универмага, — объясняет он остальным. — Не хотелось бы ее утомлять, но от помощи мы никогда не отказываемся, ведь так?

Лекси и Иннес раскладывают журналы по конвертам. Дафна, сверяясь со списком, пишет адреса. Мужчина, который представился Лоренсом, наклеивает марки. Вторая женщина, Амелия, приносит еще журналы и конверты, заваривает чай, а когда у Дафны кончаются чернила, приносит новый флакон. Иннес рассказывает, как вчера обедал с хозяином картинной галереи, который со дня их прошлой встречи успел перекрасить волосы. Лоренс расспрашивает Лекси, где та работает, где живет. Иннес расписывает пансион Лекси — если ему верить, пансион будто сошел со страниц романов Колет.[5] Лоренс и Амелия затевают спор о выставке в Париже. Дафна заявляет, что оба несут чушь. Говорит она очень мало, и Лекси, пользуясь случаем, украдкой приглядывается к Дафне: миниатюрная, каштановые волосы аккуратно уложены; на ней длинное платье с узким лифом и широкой юбкой. Дафна оборачивается, ловит взгляд Лекси.

Когда все адреса подписаны, а марки наклеены, Лоренс сваливает конверты в большой почтовый мешок, цепляет на брюки прищепки, какие носят велосипедисты, и машет на прощанье. За Амелией заходит друг. Дафна нарочито долго собирается, надевает плащ, проводит расческой по волосам. Лекси и Иннес молчат, Лекси разглядывает грязно-голубые цветы на ковре. Уже в дверях Дафна оборачивается.

— Кстати, Иннес, — говорит она с легкой улыбкой, — твоя жена звонила.

Если Иннес и смущен, то не подает виду. Он листает бумаги в папке.

— Спасибо, Дафна, — отвечает он, не поднимая глаз.

Дафна делает еще шаг к выходу.

— Я хотела тебе сказать, — она вскидывает подбородок, — да забыла. Она просила перезвонить.

— Ясно. — Иннес переворачивает страницу. — Ну, счастливо! Спасибо, как всегда, за хорошую работу.

Дафна уходит, полы плаща развеваются. Иннес возвращает папку на место, проводит пальцем по каминной полке, садится в кресло, снова встает. Лекси по-прежнему сидит в кресле, нога на ногу, руки на коленях, и смотрит на голубые цветы, которые будто живут своей жизнью, движутся, лепестки на сером фоне подрагивают, синие стебли колышутся.

Иннес устраивается напротив нее за письменным столом, Лекси поднимает на него глаза.

— Итак, — начинает он вполголоса, — карты на стол — думаю, пора. — Взяв со стола стопку визиток, он тасует их, как колоду карт. Тасует он ловко, карты так и свистят в его руках.

Он выкладывает на стол одну, лицом вниз.

— Во-первых, — говорит он, — у меня есть жена. Я собирался тебе сказать, но Дафна, хитрюга, меня опередила. — Помолчав, он продолжает, взвешивая каждое слово: — Я женился на Глории еще юнцом, лет мне было, сколько тебе сейчас. Шла война, и казалось, так будет правильно. Она… как бы сказать, чтобы ее не оскорбить?.. кошмарней человека трудно вообразить. Вопросы есть?