– Помню, – тихо вздохнула я, – или слушаюсь, или психушка. Но почему я должна вас слушаться из-за какого-то недоразумения, вы ведь могли меня даже и не спасать, а все равно с таким же успехом приказать подчиняться.
– Верно, мог бы, – демон склонил голову на бок, поднеся к губам трубку кальяна, – но так было бы не совсем правильно. А теперь у меня есть превосходное оправдание и право на твою душу.
– Вы потрясающе логичны, – обреченно вздохнула я, а в ответ получила очередную струю дыма в лицо.
Интересно, как долго я здесь нахожусь? Ох и попадет мне дома, если я вообще туда вернусь... Ведь о том, чтобы подобрать правдоподобную отмазку, демон вряд ли позаботится. Странно, что я думаю об этом вот так, за родителей совсем не беспокоюсь. Наверное, я все же не умею любить...
– Все хорошо? – Халпас слегка изогнул светлую бровь.
– Как будто вас это интересует, – устало вздохнула я. – Вы о чем-то еще хотели со мной поговорить, или на данный момент не беспокоят никакие желания?
– Хм-м, давай глянем... – задумчиво протянул демон, и в его руках тут же появился какой-то странный хрустальный шар, до боли похожий на огромную кристально-прозрачную каплю воды. Нехорошо это...
Только я успела подумать о предназначении этой штуки, как она резко помутнела и на гладкой поверхности медленно проступили силуэты. Я как-то отстраненно наблюдала за тем, как они превращаются в знакомых мне людей, сменяющих друг друга довольно быстро, так что некоторых я даже не успевала рассмотреть.
– Вот она, – Халпас, видимо, чем-то довольный, указал пальцем на неожиданно появившуюся в шаре Погосян, хитро поглядывая на меня. – Кажется, ты не очень-то жалуешь сию барышню. Так вот, я хочу, чтобы вы подружились. Точнее, стали лучшими подругами. Такие дела.
– Что... – я ошарашенно взглянула на демона. Зачем ему такое? Издевается, не иначе... Или тоже любит за людьми наблюдать? Смешно же это будет выглядеть, наверное...
– Люблю, – утвердительно кивнул Халпас, коварно прищурившись.
– Вы и мысли можете читать?
– Могу. Если они на лице написаны. А теперь иди, надоела, – демон резко спихнул меня с колен, откинувшись на спинку кресла и вновь затянувшись. Шар в его руках исчез.
Быстро же я ему надоела... Хотя это можно понять. Что во мне такого особенного? Разве что он посмеяться хочет над тем, как я, замкнутая и серая даже изнутри, буду пытаться подружиться с пустоголовой ванилью, которая плевать на меня хочет.
И что за дурацкие у него желания? Хотя, пусть желает чего угодно, душу мою ему разбудить все равно не удастся...
А завтра в классе, похоже, будет весело.
Стыдно признавать, но есть такие вещи, о которых я не хотела бы, чтобы меня просили. И если он действительно попросит, это будет куда почище дружбы с Погосян...
Часть 5
Меня не спросили ни о чем, ни где я ночевала, ни что у меня с полуобмороженной-полуразбитой щекой, и вообще ни о чем. Может, потому что „дражайшим родственникам” показалось, что я всю ночь провела дома, а щеку разбила, навернувшись со ступенек или по какой другой причине, я интерес проявлять не стала. Дабы избежать лишних вопросов.
День предстоял не из легких, мало мне предстоящих контрольных по нескольким предметам, так еще и героическая попытка подружиться со шлюхой Погосян, невзирая на атаки прилипчивого, словно самый заправский банный лист, бровастика.
Поспешно собрав портфель с так и не выученными со вчерашнего дня уроками, я отправилась в ненавистную уже школу, и вовсе не потому, что там надо было учиться, писать контрольные и разные тесты, совсем по другой причине ненавистную...
У самого входа я неожиданно остановилась, завернув за угол и прижавшись травмированной щекой к прохладной, мокрой от дождя стене. И плевать, что инфекция в рану попасть может, зато побыстрее на тот свет отправлюсь, там-то уж, надеюсь, меня не будут заставлять бегать за ванильками в жалких попытках снискать расположение. Черт, как унизительно... А может, психушка все же несколько лучшая участь...
– Опа! Ты чего это здесь делаешь, Шишкина? Со стенкой что ль беседуешь? Лол, вы гляньте, со стеной болтает. Ну и как оно? – резкий, неприятно тягучий голос бесцеремонно вывел меня из оцепенения.
Будь это любой другой обычный человек в любой другой обычный день, он немедленно получил бы порцию мрачной и мало обнадеживающей правды о своем интеллекте. Но это была Погосян.
Как-то отстраненно подумалось, что если Халпас сейчас смотрит, то уже умирает со смеху. Еще бы, стоит только на мое лицо взглянуть. А вообще, бессердечный он...
Сделав над собой неимоверное усилие, я обернулась, глядя прямо в глаза Погосян. Уж не знаю, чего она там увидела, но как-то странно отшатнулась, едва не поскользнувшись на обледеневшем пороге, и побежала в школу. Ну вот, и как мне быть теперь? Еще не хватало, чтобы она шарахаться от меня начала.
Тяжело вздохнув о своей нелегкой доле, я направилась в школу вслед за ванилькой.
Как ни странно, реакция пары других школьников очень сильно напомнила погосяновскую. Я все также недоуменно пожав плечами начала подниматься на третий этаж, где предстоял урок географии. Спускавшийся мне навстречу мальчик, видимо, пятиклассник, широко-широко раскрыл рот и, оступившись, чуть было не полетел вниз по лестнице. Слабо повизгивая и оглядываясь на меня через плечо, он ринулся вниз по лестнице, словно бы я дала ему хорошего пинка для ускорения. Неплохое начало дня по сути.
Едва открыв дверь и войдя в кабинет, я застыла как вкопанная, потому что все мои одноклассники, которые там находились, сначала замерли, ошарашенно уставившись на меня, а потом с обеих сторон, словно стерео на меня обрушился оглушающий визг. Даша Шабанова с загробным воем вскочила на парту, приподнимая и без того короткую юбку, а Погосян, указывая на меня дрожащим пальцем тоненько завизжала:
– А я говорила! Говорила!
Оказавшийся рядом Кирилл с криком: „Маша, я спасу тебя!”, кинулся на нее. И утянув за собой бедного, дрожащего от страха очкарика, все втроем с грохотом отправились под парту. Внезапно в классе наступила тишина.
Ко мне с опаской подскочила бровастая и, сделав пафосно печальное выражение лица, сказала:
– Это ничего страшного, что ты теперь зомби, я все равно буду с тобой дружить!
И только тут я осознала, что по всей видимости, Халпас уже воплотил в жизнь свои угрозы, и выскочила из класса, направившись в туалет. Одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы все встало на свои места. Очевидно, очередная бессонная ночь окончательно пагубно сказалась на моем внешнем виде, под усталыми глазами залегли сильно смахивающие на фингалы синяки, резко контрастирующие с болезненно, если не сказать мертвенно бледной кожей, губы растрескались, и на них виднелись остатки запекшийся крови. А разбитая щека прекрасно дополняла образ заправского зомби, за которого меня и приняла недалекая Погосян, которая и рассказала о скором приближении ужаса в моем лице всему классу. Интересно, станет ли Маша дружить с зомби? Я даже усмехнулась про себя, оттирая кровь со щеки и приводя себя в относительно человекоподобный вид.
В этот момент прозвучал звонок.
Кое-как объяснив классу, что я все еще человек, я с некоторым облегчением села на свое место. Пересилить себя и подойти к Погосян за весь день так и не решилась, про себя прикидывая уже, какую отговорку придумать для Халпаса. Впрочем, ничего путного мне на ум так и не пришло.
Когда наконец уроки закончились, и можно было идти домой, что тоже не особенно радовала, я замешкалась в коридоре, убирая в карман наушники. И тут за спиной послышался знакомый уже немного хриплый голос.
Часть 6
Я вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив из рук сумку, и резко обернулась, встретившись лицом к лицу с Халпасом. Как и ожидалось... Он лениво окинул меня каким-то своим особенным скучающе изучающим взглядом с примесью презрения и довольно грубо прижал к стене.
