История любой из разведок — советской либо западной — в вопросе вербовки интересующих ее лиц опирается на мотивы поведения человека на службе и в обществе. Мотивы составляют основу согласия на сотрудничество в результате неприязни к политическому режиму, материальной заинтересованности или моральной неудовлетворенности в служебных либо других отношениях.

Ранее уже была попытка сделать сравнительный анализ мотивов сотрудничества Пеньковского с западными спецслужбами, но с позиции рабочей гипотезы: Пеньковский — подстава органов госбезопасности. Поэтому речь пойдет об использовании материалов судебного процесса в качестве легенды прикрытия в работе советской подставы Западу. Вернее всего, судебное разбирательство использовалось органами советской стороной в интересах «дела Пеньковского» втемную.

Итак, три взгляда на «легенду прикрытия» работы Пеньковского перед Западом по трем основным источникам:

* легенда прикрытия, прозвучавшая в ходе судебного процесса по «делу Пеньковского» (Судебный процесс 7—11 мая 1963 года. Изд. ПЛ. М., 1963) — «СУД»;

* легенда прикрытия, воспринятая западными спецслужбами при работе с Пеньковским (Шпион, который спас мир. М.: изд. МО, 1993) — «ШПИОН»;

* легенда прикрытия, использованная автором — сотрудником разведки госбезопасности при работе с Западом под легендой «предателя» (Операция «Турнир». М.: Гея-Итерум, 1999) — «ТУРНИР».

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОЦЕНОК ДЕЙСТВИЙ «АГЕНТА» АЛЕКСА (39 СИТУАЦИЙ)

Во-первых, речь идет о мотивах «предательства». Они далеко не однозначны. В этом отношении западным спецслужбам был предоставлен большой «выбор» причин, почему Пеньковский «предал» Родину.

Суд. 1. «В конце 1960 года он предпринял попытку связаться с американской разведкой…»

Шпион. 1. ЦРУ на контакт не пошло, однако проверило личность инициативщика по его работе в Турции.

Турнир. 1. Советская госбезопасность использовала типичный прием западных спецслужб, особенно американских, подставлять «спецконтингент» противнику.

Суд. 2. В апреле 1961 года в Лондоне «Пеньковский (далее П. — Примеч. авт.) имел четыре встречи с иностранными разведчиками… Он был завербован английской и американской разведками — дал письменное обязательство сотрудничать с ними… обратился с просьбой к правительствам этих государств о предоставлении ему в случае необходимости английского подданства или гражданства США».

Шпион. 2. П. с самого начала передал информацию и сообщил о своих разведывательных возможностях. Его отношения с разведками были закреплены официальной подпиской, а просьба о гражданстве усилила доверие к мотивам его сотрудничества, коим был антисоветизм.

Турнир. 2. До канадской стороны было доведено о материальных затруднениях будущего «московского агента», и первый подход к нему о стороны службы был лишь попыткой на возможную удачу с вербовкой.

Суд. 3.«.. желая получить еще более прочные гарантии, набивая себе цену, П. настойчиво требовал от разведчиков организовать ему встречу с высокопоставленным представителем английского правительства…»

Шпион. 3. Такое требование со стороны мнительного агента любая спецслужба воспринимает как законную — эти гарантии являются реалиями его благополучия и безопасности в будущем.

Турнир. 3. Ситуация с требованиям гарантий была использована для создания предпосылок по доверию к будущему агенту: документы за подписью канадского премьер-министра в целях материального благополучия и безопасности на случай побега за рубеж.

Суд. 4. «Я скатился в пропасть и стал негодяем, — заявил П. на суде, — под влиянием причин перерожденческого характера. Низменные качества: зависть, тщеславие, любовь к легкой жизни, женщинам, частое употребление спиртных напитков…»

Шпион. 4. Эти качества (кроме употребления спиртных напитков — с ними он был весьма осторожен) были продемонстрированы П. во время его трех поездок за рубеж — в Лондон и Париж.

Турнир. 4. Эти качества легко демонстрируются, но в основе доверия к П. у западных разведчиков лежал антисоветизм, который на суде упорно отрицался из-за пропагандистских целей. Указанные отрицательные качества у «московского агента» канадцев отсутствовали, но, как у делового человека, было желание тайно найти источник дополнительного дохода.

Суд. 5. «Он пролез в семью ответственного военного работника, у которого одно время состоял в порученцах. Женился на его дочери…»

Шпион. 5. Факт семейной близости был воспринят западными разведчиками как возможность П. бывать в среде крупных военачальников и получать устную информацию важного значения.

Турнир. 5. Достаточно типичная уловка при подставе: выход через связи на ценных источников информации.

Суд. 6.«.. никогда у меня не было никаких разногласий с политикой партии и правительства, никогда не брюзжал…»

Шпион. 6. На Западе при контактах со спецслужбами П. упорно и многократно подчеркивал, что он ярый антисоветчик, которым стал в результате разочарования в политике государства. Корни такой убежденности — в прошлом его отца — белого офицера, из-за которого к нему несправедливо относятся в армии и ГРУ.

Турнир. 6. Эта легенда антисоветчика, обиженного советской властью, хорошо работала на всех встречах с западными разведчиками и в Лондоне, и в Париже.

Суд. 7. «А что же привело П. в лагерь агентов англоамериканской разведки? Различие взглядов на пути развития нашего общества? Нет, думаю, что не это… В результате мелкой, непринципиальной обиды на действия своих непосредственных руководителей, которые, по его мнению, препятствовали его дальнейшему продвижению по служебной лестнице…»

Шпион. 1. В большинстве печатных западных изданий о «деле Пеньковского» подчеркивается его карьеристское отношение к службе как мотив перехода в стан противника: боевой офицер в годы войны не был понят и оценен по заслугам в мирное время.

Турнир. 1. Все время работы с Западом П. отлично демонстрировал легенду мотивов по двум направлениям: отец — белый офицер, и потому его не продвигают по службе; антисоветизм вплоть до готовности любой ценой свергнуть советский строй (предложение о взрыве мини-ядерного заряда в центре Москвы).

Суд. 8.«.. его неудовлетворенность служебным положение и озлобленность как раз и были порождены тем, что ему не предоставляли службу за границей».

Шпион. 8. По советским меркам это был серьезный мотив личной претензии к своему руководству, а значит, причина для решительного протеста даже путем предательства, когда работа за рубежом — это материальное благо.

Турнир. 8. Вывод П. «под крышу» в ГК КНИР — это высокое доверие к офицеру ГРУ, лояльному власти. Невыездных там не держали, особенно оперативников из спецслужб (КГБ, ГРУ). Кратковременные командировки за рубеж — это трамплин для поездки туда на длительное время. П. знал об этом, и ему не было необходимости «мстить» своему руководству в ГК КНИР в форме предательства, тем более что его руководством были офицеры в ГРУ.

Суд. 9. «Исключительный карьеризм, эгоизм и честолюбие П. проявлялись давно. Он постоянно вращался вокруг и около людей, имеющих власть и влияние…»

Шпион. 9. Это заявление на суде означало для западных разведчиков, что П. имел контакты в высших кругах и информация его от них достоверна.

Турнир. 9. Такое заявление на суде имитирует одну из оставляющих разведвозможностей агента — работу через связи.

Суд. 10. «…во всех переговорах с иностранными разведками и в Лондоне, и в Париже доллары и фунты стерлингов фигурировали непременно…»

Шпион. 10. Это естественное желание агента иметь уверенность в хорошо обеспеченном завтрашнем дне.

Турнир. 10. Из всех основ: политическая — антисоветизм, морально-психологическая — жажда самоутверждения и материальная — последняя является наиболее естественной и понятной для западных спецслужб, а для игры в подставу — наиболее разнообразной. Она и была использована «московским агентом» для вовлечения канадской спецслужбы в операцию «Турнир».