- Возможно она привыкнет к нему. Сопротивляться - это на нее не похоже.

- Я была бы рада посоветовать ей, как бороться с этим.

Он, наконец, ощутил иронию в ее словах и бросил на нее вопросительный взгляд. Ее глаза смеялись. Он подавил желание обнять ее и лишь коснулся руки, очень нежно.

- Вы развлекали их всем, - сказал он, - там внизу.

- Надеюсь, что так. Язык, благодаря вашим пилюлям, не составил проблем. Я чувствую, будто говорю на своем собственном. Но идеи иногда трудно передать. Ваши представления очень отличаются.

- Хотя вы больше не проклинаете их.

- Не делайте ошибок, я продолжаю не одобрять их, но ничего не добьешься голым отрицанием и опровержением.

- Мне кажется вы берете вверх. Именно это и не нравится Железной Орхидеи.

- Кажется, я имею небольшой общественный успех, но это, в свою очередь, приводит к осложнениям.

- Осложнения? - Джерек поклонился О’Кале Инкардиналу в образе королевы Британии, который отдал ему салют.

- Они спрашивают меня мое мнение. О подлинности их костюмов. - Бедное воображение.

- Не совсем. Но ни один не является подлинным, хотя большая часть очень красивые. Знания ваших людей о моем времени очень отличные, по крайней мере поверхностны. Они постепенно опускались все ниже и ниже.

- Хотя это век, о котором мы знаем больше всего, - сказал Джерек. - В основном потому, что я его изучил и сделал новый модным. А что неправильного в костюмах?

- Как костюмы они ничего. Но очень немногие отвечают теме 1869 года. Между некоторыми костюмами лежит расстояние в тысячу лет.

Мужчина, одетый в лиловые парусиновые брюки и несущий поджаренный пирог с мясом (должна сказать, аппетитно выглядевший) на голове, объявил, что он - Гарольд Хардред.

- Первый министр?

- Нет, мистер Корнелиан. Костюм невозможен в любом случае.

- А не может ли он быть этим самым Гарольдом Хардредом. Как выдумаете? У нас есть ряд переодетых путешественников во времени в зверинцах.

- Это маловероятно.

- В конце концов прошло несколько миллионов лет, и так много сейчас полагаются на слухи. Мы полностью зависим от гниющих городов в получении информации. Когда города были моложе, они были более надежными. Миллион лет назад на вечеринке подобной этой было бы намного меньше анахронизмов. Я слышал о вечеринках наших предков (ваших потомков, то есть), которые использовали все ресурсы городов, когда те были в расцвете. Эти маски покажутся невыразительными в сравнении. К тому же чьему-то воображению доставляет удовольствие изобрести прошлое.

- Я нахожу это чудесным. Я не отрицаю, что одновременно и возбуждена, и сконфужена этим. Вы, должно быть, сочтете меня ограниченной…

- Вы слишком много хвалите нас. Я очень рад. что вы находите, наконец, мой мир приемлемым, так как это приводит меня к надежде, что вы скоро согласитесь быть моей…

- О! - воскликнула она неожиданно, показывая рукой. - Там Браннарт Морфейл. Мы должны сообщить ему наши новости.

Глава 11 НЕСКОЛЬКО СПОКОЙНЫХ МОМЕНТОВ В ЗВЕРИНЦЕ

- …И таким образом мы вернулись, - заключил Джерек, протягивая руку к дереву, проплывающему мимо. Он сорвал два фрукта, один для себя другой для миссис Ундервуд, стоявшей рядом с ним. - Достаточно ли эта информация, чтобы компенсировать потерю вашей машины?

- Вряд ли! - Браннарт добавил еще пару футов к своему горбу со времени их предыдущей встречи. Теперь горб возвышался выше его тела, грозя опрокинуть его. Возможно для компенсации Браннарт увеличил размер уродливой ступни. - Фабрикация. Твоя история противоречит логике. Ты показал невежество в реальной теории Времени.

- Я думал, мы принесли новое знание, профессор, - сказала она, наблюдая в тоже время за процессией из двадцати мальчиков и девочек в одинаковых комбинезонах, проплывающих мимо, сопровождаемой еще одной Железной Орхидеей в наряде арлекина. За ними следовал огромный веселый Аргонхерт По в высокой белой поварской шляпе, раздавая съедобные револьверы. - Оно, например, предполагает, что для меня теперь возможно вернуться в девятнадцатое столетие без затруднений.

- Вы все еще хотите вернуться, Амелия?

- Почему нет?

- Я полагал что вы довольны.

- Я принимаю неизбежное спокойно, мистер Корнелиан - это не обязательно довольство.

Браннарт Морфейл фыркнул. Его горб закачался, начал наклоняться, по затем выправился.

- Почему вы двое намерены уничтожить работу столетий? Джеггет всегда завидовал моим открытиям. Он сговорился с тобой, Джерек Корнелиан, сконфузить меня.

- Но мы не отрицаем ваших открытий, дорогой Браннарт. Мы просто узнали, что они частичны, что существует не один закон времени, а много!

- Но вы не принесли доказательства.

- Вы слепы к ним, Браннарт. Мы являемся доказательством. Мы стоим здесь не подверженные вашему изрядному но непогрешимому эффекту. Он приложим к миллионам случаев, но иногда…

Большая зеленая слеза покатилась по щеке ученого.

- Тысячу лет я старался нести факел истинного знания, в то время, как все вы остальные посвящали свою энергию фантазиям и капризам. Я тяжело трудился, в то время, как вы просто эксплуатировали плоды труда наших предков. Я старался продолжить их работу, пожалуй, самую великую работу в познании тайны.

- Но это всегда справедливо оценивалось, Браннарт, самый упорный из исследователей, членами гильдии, которую я упоминал.

- …Но вы препятствуете мне даже в этом, с вашими придуманными историями, этими ужасными анекдотами, этими явно состряпанными рассказами о зонах, свободных от влияния моего дорогого эффекта, о группе индивидуалистов, которые утверждают, что время имеет не одну природу, а несколько… О, Джерек! Разве заслуживает такой жестокости тот, кто только искал знания, который никогда не вмешивался - критиковал немного, но никогда не вмешивался в действия других людей?

- Я хотел просто рассказать…

Мимо проходила миледи Шарлотина в огромной корзине лаванды, из которой виднелась только ее голова. Она окликнула на ходу:

- Джерек! Амелия! Удачи вам! Удачи! Не надоедайте им слишком много, Браннарт!

Браннарт злобно сверкнул глазами.

- Смерть приближается, но вы все танцуете насмехаясь над немногими, кто может помочь вам.

Миссис Ундервуд поняла. Она пробормотала:

- Уэлдрейк знал об этом профессор Морфейл, когда писал одну из своих последних поэм:

Одинокий, в моего гранитного постамента,

Я видел, как пирующие проезжают мимо

Их лица в масках,

Одежды в драгоценностях,

Плащи подобно крыльям ангела в

Полете, сверкая дьявольским огнем!

И красные губы пили из пурпурных чаш,

И блестящие глаза горели жестокостью

Неужели это старые друзья, которых я обнимал?

Неужели это мечтатели моей юности?

О, Время побеждает больше, чем плоть!

(Оно и его свита Смерть)

Время забирает душу тоже!

И Время побеждает Разум,

Время правит!

Но Браннарт не смог ответить ее понимающей, сочувствующей улыбке. Он выглядел озадаченным.

- Очень хорошо, - сказал Джерек, помня об успехе капитана Вестейбла.

- О, да… Я кажется вспоминаю ее сейчас, - он поднял неискренние глаза к крыше, как делали они, когда он это заметил. - Вы, как-нибудь должны мне почитать Уэлдрейка еще.

Взгляд, который она бросила на него искоса, не был безразличным.

- Ха! - сказал Браннарт Морфейл. Маленькая галерея, на которой он стоял, резко накренилась, когда он переступил ногами. Браннарт выправил ее. - Я больше не желаю слушать чепуху. Помни, Джерек Корнелиан, сообщи своему хозяину, лорду Джеггету, что я не буду играть в его игры! С этого момента я буду проводить свои эксперименты в секрете! А почему бы и нет? Разве он рассказывает мне о своей работе?

- Я не уверен, что он находится с нами в Конце времени. Я хотел спросить…

- Достаточно!

Браннарт Морфейл заковылял прочь от них, нетерпеливо топал о пол платформы своей чудовищной ступней.