Страшнее всего для меня было то, что творилось с Гейл и Джеффом. От постоянной сырости у обоих началась простуда. Сам я тоже кашлял и чихал, но что мое здоровье по сравнению с тем, что жена с каждым днем все больше походит на сухую былинку? Голубые глаза поблекли, она куталась в теплые шали и растирала немеющие от холода руки.

Джефф спал по двенадцать часов в сутки и все равно казался усталым. Кожа бледная, под глазами темные круги. Неужели этот тощий, полуживой мальчишка — мой сын?

А потом у него начались кошмары. Жалобные крики Джеффа заглушали даже оглушительно грохочущий гром. Света не было, и мы с Гейл с фонарями в руках бросились к нему в комнату.

— Джефф, милый, проснись, это только сон!

— Индеец, — стонал измученный мальчик, пряча лицо в ладонях.

— Какой индеец?

— Он предупредил тебя...

— Не понимаю, о чем ты...

— Шаман из Колорадо. — Гейл резко повернулась ко мне, и на впалых щеках заплясали тени.

— Ах, тот колдун...

Во время путешествия мы заехали в какой-то полувымерший городок, чтобы заправиться, и наткнулись на группу туристов. Раскрыв рты от удивления, они глазели на очередное индейское шоу. Хижины, шаткие столики с нехитрым товаром: пояса, бусы, барабаны. Может, подойти? Какой-то одетый в лохмотья старик, на вид лет ста, не меньше, разложил чуть ли не на дороге камешки и танцевал по кругу, напевая что-то непонятное.

— Что происходит? — спросил я женщину с большим фотоаппаратом.

— Шаман вызывает танцами дождь.

Я поднял усталые глаза к безоблачному небу. Голова раскалывалась от долгого вождения и жары. Сколько придорожных базарчиков мы видели! Индейцы обирают туристов, чуть ли не силой заставляя покупать фальшивые амулеты, искусственную бирюзу и низкопробное серебро. А теперь вон за пару звонких монет дождь вызывают! Вот тебе и любовь к традициям...

Плевать мне на то, что мы сделали с их народом! Да они мстят нам каждый день! Сбывают всякое барахло, а потом ухмыляются...

От древнего псевдошамана сильно пахло виски.

— Пап, он правда может вызвать дождь? — спросил Джефф.

— Он шарлатан! — объяснял я. — Чашу, в которую сейчас посыплются монеты, он купил в «Мейси».

Кое-кто из туристов меня слышал.

— Ну, поняли, что вас дурачат?

Старик перестал скакать.

— Шарлатан? — гневно переспросил он.

— Я не хотел вас обидеть, простите...

— Я сам сделал эту чашу!

— Да, да, конечно!

Индеец подошел ко мне, и запах спиртного стал еще отчетливее.

— Вы ведь не верите, что я способен вызвать дождь?

— Можете сколько угодно дурачить туристов, но мой сын должен знать правду.

— Хотите, докажу?

— Послушайте, я же извинился...

— Белые всегда извиняются!

Нерешительно оглядываясь по сторонам, Гейл дернула меня за рукав.

— Бак полон, поехали скорее!

Я шагнул к машине.

— Вы еще увидите дождь! Будете молиться, чтобы он закончился! — орал старик.

Увидев, что Джефф испуганно жмется к матери, я взбесился.

— Хватит, замолчи! Не видишь, ребенка испугал!

— Я не могу вызвать дождь?! Почаще смотри на небо, а когда увидишь молнию, вспомни меня! Танцую специально для тебя, белый!

К внедорожнику пришлось чуть ли не бежать.

— Не бери в голову, Джефф! На солнце последние мозги высохли, вот и мелет черт знает что, старый идиот!

... — Да, он мне угрожал, и что дальше? Гейл, ты же не веришь, что эту грозу вызвал шаман! Своими плясками? Чушь какая-то!

— Тогда объясни, что происходит!

— Если метеорологи теряются в догадках, то что могу объяснить я?

— Почему гроза следует за тобой по пятам?

— Это...

Я хотел сказать «совпадение», но слово застыло у меня в горле. Глядя на жену и сына, я понял, что в случившемся они оба обвиняют меня. Двое против одного!

— Папочка, сделай так, чтобы дождь прекратился! — сонно зашептал Джек. — Ну, пожалуйста!

Факультет метеорологии невелик: профессор и два помощника. Пару лет назад мы с профессором довольно тесно общались, даже в теннис играли, поэтому я и решился обратиться к нему.

И снова парковка темнеет от дождевых капель. Бегом, пока не промок до нитки! Я предварительно позвонил, поэтому, надеюсь, меня ждут.

Сорок пять лет, яркие веснушки, почти полное отсутствие волос. Зато в отличной форме, похоже, до сих пор не бросил теннис.

— Опять дождь, — с отвращением проговорил профессор.

— У тебя есть какое-то объяснение?

— Ты не первый задаешь такой вопрос: мол, раз профессор, должен знать! А на самом деле твое объяснение может быть ничуть не хуже моего! Еще немного — и начну гадать на кофейной гуще!

— Не в суевериях ли... — «все и дело», хотел сказать я, но закончить не хватило смелости.

— Что-что?

— Отчего бывает гром?

— Сталкиваются два атмосферных фронта, — пожав плечами, принялся объяснять профессор, — один — горячий и влажный, другой — сухой и холодный. Гром — звук от столкновения, молния — электрический разряд, а дождь — осадки.

— А в нашем случае?

— В том-то и проблема: двух фронтов здесь явно нет. Если бы были, обязательно двигались бы благодаря ветру, который создает вакуум. А наша гроза кружится в радиусе километра... Признаюсь, я в тупике, хоть законы заново пиши.

— Даже не знаю... — нерешительно начал я и рассказал бывшему приятелю все.

— И ты веришь? — нахмурился он.

— Жена с сыном верят, тем более что внятных объяснений у меня нет. Думаешь, такое возможно?

Отложив документы в сторону, профессор налил две чашечки кофе, а потом стал прибираться на столе. Похоже, отвечать он не спешит.

— Так возможно? — настаивал я.

— Только не вздумай ссылаться на то, что я сейчас скажу!

— За кого ты меня принимаешь?

— В шестидесятых, когда я учился в аспирантуре, нас посылали на стажировку в Мексику. В горных долинах особые метеорологические условия: в одной выпадает столько осадков, что деревни затапливает, а в другой, милях в десяти от первой, — засуха. Короче говоря, лучшего места для написания кандидатской не придумаешь! В долине, куда заслали меня, вообще неизвестно что творилось: раньше было много снега и дождей, а за последние семь нет ни капли. Зато в соседней — картина с точностью до наоборот. Никакого научного объяснения я подобрать не смог, хотя, видит бог, старался, из кожи вон лез! Бедным крестьянам пришлось оставить свои дома и переехать туда, где можно хоть что-то вырастить. Но тоска по родине была так велика, что они решили вернуться, а предварительно пригласили шамана, который называл себя потомком местного святого. Прибыл старик, одетый чуть ли не в перья, помолился на все четыре стороны света, потом в самом центре деревни сложил круг из камней и устроил пляски. Представляешь, на следующий день пошел дождь. Сначала я думал, что этот хитрец каким-то образом узнал о приближении дождя, своевременно прибыл в деревню и устроил спектакль, но потом... Таких туч я никогда больше не видел. Они не двигались, пока по пересохшим руслам не побежали ручьи, а колодцы не наполнились водой. Что это, совпадение или вмешательство каких-то сил? Не знаю... Но как вспомню ту долину, сразу не по себе становится.

— Значит, тот индеец мог вызвать грозу?

— Слушай, я ведь ученый, привык оперировать фактами. Хотя, как только научных знаний не хватает, мы тут же вспоминаем о суевериях.

— А если гроза не прекратится?

— Тем, кто живет в зоне ее действия, придется что-то предпринять, иначе все погибнут.

— А бывает, что гроза кого-то преследует?

— Ты правда в это веришь?

— Но ведь почему-то она меня преследует!

— Когда-нибудь слышал о супергрозе?

Близкий к отчаянию, я только головой покачал.

— Редко, но бывает, что фронты не сталкиваются, а наслаиваются один на другой, образуя ужас до семи километров высотой.

У меня чуть сердце не остановилось.

— А наша гроза, наверное, даже не семь, а десять километров высотой. Еще немного — и ветер начнет вырывать дома вместе с фундаментами. И это при том, что фронт действует в радиусе километра.