Алжирская сборная показала, что может играть в современный футбол, что ее техника, ее тактическое мастерство, ее настроенность на бескомпромиссную борьбу не уступают «по всем параметрам» команде ФРГ. Пресса писала, что из миллионов спорщиков на футбольном тотализаторе всего два чудака заранее обрекли команду Западной Германии на поражение в том матче. Чудачество обернулось баснословными выигрышами.

«Алжир разоблачает команду ФРГ как ложного фаворита», «С такой командой Дерваль должен возвращаться домой» — был отклик западногерманских газет.

— Если бы меня спросили, готовы ли вы поплатиться жизнью, если ваша команда проиграет алжирцам, я, без сомнения, ответил бы, что готов поставить две жизни за то, что этого не произойдет, — заявил почитаемый обозреватель из Бонна.

Произошло, однако! Вспомнил услышанное в Алжире:

— У нас хорошо известно имя советского тренера Рогова, который сумел за короткий срок передать футболистам все то, что за долгие годы накопила советская футбольная школа. Команда успешно провела отборочные игры. Увидите, как покажет она себя в Испании. Футбол всегда любили в Алжире, но сейчас он затмил своей популярностью все другие виды спорта. А будущих тренеров нам помогает готовить другой советский мастер Маркаров, тот самый, который играл в «Нефтчи» и в «Арарате», потом был тренером «Арарата», в свое время слыл лучшим бомбардиром советского футбола. Это настоящие энтузиасты, их трудолюбие, преданность футболу передаются игрокам, готовится команда так, как не готовилась никогда раньше.

Любо-дорого было смотреть, с каким одушевлением, с какой верой в свои силы, с каким демонстративным честолюбием и неуступчивостью брала верх незнакомая команда над командой, которую многие прочили в чемпионы. День шестнадцатого июня стал в Алжире днем национального ликования. Заочно чествовали игроков и очно — их близких и дальних родственников. В ночь на семнадцатое дошел черед до родственников дальних родственников, то было трогательное проявление чувств, и пусть кто-нибудь другой попробует с улыбкой написать об этом.

Австрийцы, которым предстоял матч с командой Алжира, хорошо запомнили урок, порой на чужих ошибках мы учимся не менее усердно и успешно, чем на своих (считалось, что сборная ФРГ поплатилась зато, что недооценила силы и возможности соперников)… подошли к матчу предельно мобилизованными, настроенными нетрудную борьбу. Она была трудной. Она была равной. Уступили с минимальным счетом спортсмены Алжира. Это была единая дружная команда и в час торжества, и в час горя. На протяжении этих двух игр ни один самый-самый маститый, ни один самый-самый искусный не сделал ни одного замечания своим партнерам, не развел руками, провожая взглядом адресованный ему, но не дошедший до него мяч, ни один не спорил с судьей и не поучал его, ни один не хватался за голову, подчеркивая промашку партнера. И никто не смотрел на бутсы (мол, они во всем виноваты!) после того, как неудачно пробил штрафной.

Писали и говорили, что это советский тренер, выведший алжирцев в финал, преподавал им уроки непоказного, но одинаково чтимого во всех землях спортивного товарищества. У сборной Алжира оставалось много надежд на выход во второй этап чемпионата. Предстоял матч с аутсайдерами — футболистами Чили. Ни у кого не было сомнения в исходе этой игры. Но как трудно выиграть, когда это обязательно надо сделать, даже у команды, уступающей тебе почти по всем статьям. И снова показали себя бойцами футболисты из Африки. Казалось, дело сделано, четыре очка из шести — гарантия на одно из первых двух мест в группе, а значит, и на выход в следующий круг.

Мудро поступила Международная федерация футбола, приняв предложение своего президента Авеланжа допустить к финальным играм чемпионата Испании не шестнадцать, как бывало раньше, а двадцать четыре команды. Сколько хороших неизвестных раньше сборных высветило яркое испанское солнце! Камерун, Гондурас, Кувейт делегировали спортсменов, которые, хоть и уступали в технике и тактическом мастерстве фаворитам, подчас превосходили их страстью, темпераментом, духом. Их интересно было смотреть, они запоминались!

Но система выявления двенадцати наиболее достойных из этих двадцати четырех, тех двенадцати, которым было дано повести борьбу на последующем этапе, оказалась, как бы выразиться поделикатнее, не очень хороша. И это подтвердил день двадцать пятого июня. Парадокс системы заключался в том, что в матче сборных ФРГ и Австрии счет один-ноль устраивал и победителя и… побежденного. Искусство, а вместе с ним и достоинство вышедших на поле команд приносилось в жертву простейшему расчету: сделав первые удары по мячу, обе команды уже знали конечный результат матча: счет один-ноль выводил их по лучшей разнице забитых и пропущенных мячей в предварительных играх в следующий этап, оставляя за бортом сборную Алжира.

На этом матче не было аплодисментов. Не было борьбы. Была курортная игра. Когда команды достигли «нужного счета», новые, неведомые раньше футболу идеи завладели игроками противоборствующих, так сказать, команд; не дай Бог случайно забить гол. Стали перекидывать друг другу мяч в середине поля. В боксе или борьбе соперников тотчас наказали бы за «пассивное ведение поединка» и сняли бы с ринга ил и с ковра. Но на зеленом ковре, увы, такого рода антиспортивная игра правилами не воспрещена. Команды приобретали «права», но теряли лицо.

Договорный матч — презренный матч. Где бы, на каких широтах он ни проходил. И я хорошо понимал того полицейского чина из ФРГ (об этом написали испанские газеты), который возбудил судебный иск против тренера своей команды за то, что тот нанес урон престижу его страны.

Глава V

Сын и правнук Сергея Есенина

Любителям спорта был о хорошо известно имя Константина Сергеевича Есенина, сына поэта, умевшего находить поэзию в такой, казалось бы, прозаичной сфере, как «статистика футбола». В его рабочем кабинете было бесчисленное множество книг, газетных и журнальных вырезок, справочников, хранящих историю отечественного футбола. На испанских стадионах мы часто оказывались рядом. Перед матчем с поляками за право выхода в полуфинал он говорил:

— Такого благоприятного расклада для нашей команды не былой не будет никогда. Выбыли аргентинцы, бразильцы, англичане… Сколько поколений мечтало о таком раскладе. Только выиграть у Польши, и — полуфинал. Понимают ли ребята, что могут увековечить имена? Они должны показать в матче с поляками свою лучшую игру.

Вздохнул. И высказал сожаление, что проводится чемпионат не в восемьдесят первом году, когда сборная СССР достигла высшей своей формы.

А теперь. Нет в команде Буряка, Кипиани и Хидиятуллина. Травмы обидны всегда, но в особенности перед чемпионатом.

Хидиятуллин ее получил на последней секунде (!) контрольного матча первой и второй сборных СССР в Лужниках перед вылетом в Испанию. Это значило, что у капитана Чивадзе не будет рядом в защите партнера, к которому он уже привык и, надеясь на которого, совершал дальние рейды к чужим воротам: теперь он вынужден будет делать это с оглядкой и с большим, чем раньше, риском.

Кто владеет серединой поля, тот владеет и игрой. В середине поля из тех, на кого привыкли полагаться, остался лишь Бессонов. Но и он выходит на игры после тяжелой травмы.

Пока все таймы, которые последовали за первым таймом с бразильцами, давались через силу. Разве что с новозеландцами сыграли более или менее уверенно. Но те ниже классом всех других команд. Матч с шотландцами в подгруппе был драматическим. В безобидной ситуации споткнулся и не попал по «принадлежавшему ему мячу» Чивадзе, такую ошибку, случается, прощают в «домашнем розыгрыше», но не в чемпионате мира. Шотландцы перехватили мяч, забили гол, нетрудно было догадаться, каким эхом отозвался он в сердце капитана. Но он же и показал, как должен вести себя настоящий спортсмен в трудной ситуации… Это он сумел забить в ворота соперников такой трудный, такой важный гол, который принес желанную ничью, а вместе с ней — продление испанской прописки.