Мне захотелось ему поверить. Да и вряд ли у меня были какие-то подозрения относительно этого милого мальчика. Он с таким жаром доказывал, что предпринял все возможное, чтобы предотвратить это убийство.

– Я виню себя, – сказал мне Эд, когда мы оказались внизу. – Я не учел одного – окно.

– Вы думаете, ее убили из окна? – спросила я, почувствовав приступ тошноты при воспоминании о Марианне, лежащей там, наверху.

– Да, – коротко ответил Эд. – Я открою вам дверь, а сам останусь здесь.

– Хорошо, – я уже взялась за дверную ручку, но остановилась. – Постойте-ка! – воскликнула я. – Вы ведь сами сказали, что весь дом снабжен камерами, значит, надо всего лишь посмотреть запись! – мне показалось, что моя догадка просто гениальна.

Однако секретарь не разделил моего энтузиазма, он глубоко вздохнул:

– Хозяйка не хотела, чтобы камера снимала ее, когда она оставалась с пластиной. Да, камера есть в кабинете, но за перегородкой ее нет.

– Но все равно, – не унималась я, – все равно, ведь кое-что можно разглядеть и при помощи одной только камеры.

– Что? – спросил он. – То, как мы зашли с ней за перегородку, а затем я вышел, а она осталась? Но так происходило каждый день. Я помогал ей достать пластину, а затем оставлял ее одну.

– Но время смерти! – я решила не сдаваться. – Не может быть, чтобы она даже не вскрикнула, когда ее… – Я сглотнула. – Когда с ней…

– Можете не продолжать, – секретарь провел рукой по глазам. – Да, вы, пожалуй, правы, стоит посмотреть. Может, действительно удастся что-нибудь обнаружить.

Я удовлетворенно кивнула и вышла из дома, направляясь к калитке, у которой меня ждал растерянный Костя, рядом с ним высилась фигура одного из охранников, это я поняла сразу. Я забыла предупредить мистера Скорта, что меня ждут, а охранник не понимал по-русски. Что ж, придется мне самой извиняться перед Костей.

– Костя, – обратилась я к шоферу, при этом детина покосился на меня очень подозрительно, – Костя, тут такое случилось! Марианну Масри убили. Ты ничего такого не видел?

– Что ты говоришь, Ира?! Убили эту дамочку? Но как? Когда?

Мне пришлось рассказать, детина все еще стоял, как приклеенный, и всматривался в наши лица.

– Ну? – снова вернулась я к своему вопросу. – Ты не видел ничего подозрительного?

– Да нет, – пожал плечами Костя.

И тут солнце над нами на мгновение закрыла какая-то тень – и мы посмотрели вверх. В не по-зимнему синем небе планировал дельтаплан.

– Что это? – довольно глупо спросила я.

– Похоже, тут у них база неподалеку, – откликнулся Костя. – За то время, что я тебя жду, уже пару раз пролетали.

– Дельтапланы?

– Ну да, – кивнул Костя.

Я нахмурилась. Странно, неужели еще есть люди, летающие на дельтапланах?

– Так как? – напомнила я.

– Ну, сначала выехал со двора какой-то парень в синей «Ауди», а затем вышел старик и пошел вон туда, – Костя махнул рукой в направлении заросшего лесом склона. – А потом выскочили четверо, один из них, – он покосился на подозрительно молчаливого секьюрити, – все время был здесь. Остальные все туда, – снова взмах рукой на склон, – побежали. Чего-то кричали не по-русски.

Я вздохнула.

«Не зря мне не хотелось приезжать сюда, – с грустью подумала я, – стоило все же довериться интуиции».

– Костя, я вызвала «Скорую» и милицию. Похоже, нам придется задержаться и дать показания.

– Понимаю, – со вздохом отозвался Шилов.

– Я сейчас схожу за секретарем, он скажет этому детине, чтобы оставил тебя в покое. Я быстро.

Я направилась обратно к дому, на ходу раздумывая над нашествием дельтапланов – как раз сейчас в небе кружил еще один. Откуда они? Я посмотрела на крутой склон и, кажется, поняла – откуда.

Ну и в историю ты вляпалась, дорогая!

Милиция прибыла через полчаса, «Скорая» – через тридцать пять минут. Мы с Костей честно рассказали все, что видели и слышали, но органы взяли на заметку всех, в том числе и нас, поскольку речь шла об убийстве не кого-нибудь, а богачки мирового уровня, к тому же гражданки США. Таким образом список подозреваемых составился сам собой. Я, Костя Шилов, Эд Проханов, Генри Скорт с пятью своими охранниками – ведь они тоже были здесь, мистер Маккински, племянник Дмитрий, несмотря на то что уехал почти сразу после полудня. Всех нас просили не покидать город, и все мы дружно дали подписку о том, что явимся по первому требованию следователя.

Однако, как только появилась бригада милиционеров, выяснилась интересная деталь – мистер Генри Скорт, оказывается, был еще и частным сыщиком. Он извлек из кармана свое удостоверение, а среди милиционеров даже нашелся один, молоденький, неплохо разбирающийся в английском. Получалось, что Марианна Масри действительно опасалась Жреца Смерти, если привезла с собой из Штатов персонального сыщика.

После этого труп увезли, а нам разрешили разъехаться по домам. Перед тем как покинуть дом Марианны, я попросила Эда звонить, если что-то понадобится. Бедный мальчик, он был так подавлен, что мое сердце сжалось. Эд обещал звонить, поблагодарив меня, он сказал, что у него здесь нет абсолютно никого из знакомых.

Да, о мистере Маккински. Как вы думаете, чью тень мы видели с Эдом на склоне? Это был этнограф, объяснивший охранникам, нашедшим его у подножия, что просто гулял. Их такое объяснение удовлетворило. Однако ни меня, ни милицию – нет. Зачем это понадобилось старику, и неужели он назвал обычную прогулку тем важным делом, под предлогом которого удалился? Впрочем, никакого оружия: ни лука, ни арбалета при нем не было, не было его и в лесу, который милиционеры, при помощи собак, прочесали. А больше-то, насколько мне известно, выпустить стрелу не из чего.

Мы с Костей, совершенно расстроенные, вернулись в город уже в шестом часу вечера. Ехать на работу не имело смысла, а потому Костя довез меня до дома.

– Ирин, – спросил он, – как ты думаешь, это действительно сделал Жрец Смерти?

– Да, похоже, и очень не хотелось бы подозревать в этом Маккински.

– Ты думаешь, это он? Старикашка-профессор? Но зачем ему? – удивился Шилов.

– Не знаю. Впрочем, я ничего не знаю, – пожала я плечами. – Но Эд и начальник охраны были со мной. Может, завещание что-нибудь объяснит…

– Значит, ты все-таки не считаешь, что убили ее из-за этой пластины? – не унимался Костя.

– Да ничего я не считаю! – взвилась я. Костя вздрогнул, я устыдилась. – Извини, Костя, я пойду. Очень устала.

– Я понимаю, пока.

– Пока.

Дома я почувствовала, что совершенно разбита. Володьки не было, а я так нуждалась в отдыхе, потому, наспех приняв душ и отключив телефон, нацарапала мужу записку с просьбой не будить и рухнула в постель, приняв успокоительное. Здоровый крепкий сон, вот что мне сейчас было необходимо, иначе вся эта история грозила превратить меня в неврастеничку. Перед глазами все еще стояло тело Марианны Масри со стрелой в шее, а в мозгу настойчиво пульсировал вопрос: «Кто?»

Я проворочалась до тех пор, пока снотворное не начало действовать. Кажется, часы показывали около восьми вечера, когда я погрузилась в сон, успев еще подумать: а где же пропадает мой муж?

Утром меня разбудил Володя.

– Где ты вчера пропадал? – вот первое, что я спросила у супруга.

– Я не пропадал, – улыбнулся Володька. – Я пришел около восьми часов, помнишь, я говорил тебе о студентах, с которыми мне предложил позаниматься Валерка? – Я кивнула.

Валера Белоусов, бывший однокурсник моего мужа, периодически поставлял ему левый заработок в виде нерадивых студентов, ничего не понимающих в химии большую часть учебного года, но стремящихся все-таки сдать экзамены на «отлично» и хотя бы пару раз за год произвести впечатление на преподавателей.

– Так вот, – продолжал муж, удобно расположившись на кровати у меня в ногах, – я вчера два часа долбил этим балбесам, что такое химия.

– И как успехи? – спросила я. – Удалось хоть что-то вдолбить?