Литмир - Электронная Библиотека

Ирина Лобусова

Флер Д’Оранж: Сердце Замка

© Ирина Лобусова, 2013

© Irina Lobusova, 2013

Max E-Publishing

2252 Keylon Dr.,West Bloomfield, MI 48324

Телефон +1 (248) 366-8311

Факс +1 (775) 542-2405

http://www.maxepublishing.com

http://www.maxepublishing.ru

Max E-Publishing – торговый знак компании Innovation Systems, Inc.

Все права защищены.

Ни одна часть этой книги не может быть воспроизведена или передана в какой-либо форме или какими-либо средствами, включая электронные, механические, фотокопирование, запись или другие, без письменного разрешения издателя. За информацией о получении разрешения на перепечатку или цитирование обращайтесь по адресу [email protected].

1

Я лежала на самом краю обрыва. На моих губах был бензин. Я очень долго ощущала его отвратительный горький привкус. Наверное, именно из-за этого мерзкого вкуса я и пришла в себя. Впрочем, я плохо помню, как открыла глаза. Сразу был только вкус. И еще – край обрыва. Щеку ранило острой, похожей на камыши или осоку, травой. Было что-то общее с крапивой, если б не острые, зауженные кверху края, от губ до глазниц распоровшие мою щеку. Сначала я решила, что боль от крапивы – возможно, я коснулась ядовитого растения лицом, но, скорее всего, это было просто моим возвращением к жизни. На острых краях растения оставалась плотная корка засохшей крови. Засохшей крови… Очевидно, здесь я лежала давно. И все-таки… все-таки эта трава не была крапивой! Я совершенно не разбиралась в травах.

Рядом был обрыв. Очень близко, можно было протянуть руку над пропастью. Сильно несло дымом. Справа догорал бок нашего «форда». Теперь это была груда искореженных, черных железных костей, выплескивающих в воздух порции черного дыма. Груда обгоревшего бесполезного металлолома, вспыхнувшая сразу же во время взрыва. Я не знала сколько времени прошло, сколько догорал черный остов. Все, что я могла – только радоваться, что в мою сторону не долетают искры. Я помнила, сколько вылилось бензина. Очевидно, так произошло, когда мы летели в каньон. Острый запах вызывал рвотные позывы. Я совершенно не помнила взрыв.

Взрыв. То, что произошло, могло выглядеть так только со стороны. На самом деле все обстояло иначе. И правда заключается в том, что произошедший взрыв был моим приговором. Я убила человека. И, если я останусь жить, меня обвинят в убийстве. Рассудок четко сформулировал эту мысль. Я воспринимала ее на физическом уровне почти как реальное существо… Я совершила убийство. Сегодня я убила человека. Убила точно так же, как если бы на глазах у толпы выстрелила в него из пистолета или задушила – своими собственными руками. Боль… Сквозь боль хоть как-то можно воспринять эту реальность, заключенную всего в двух словах: выхода нет.

Интересно, сколько мне дадут? Лет пятнадцать? Может, если денег хватит на хорошего адвоката, и десять? Если кто-то вытащит меня отсюда, на «пожизненное» я точно не потяну… Впрочем, возможно, я уже отсюда не выйду. Вернее, не выползу. Скорей всего, меня добьют сразу, и если они так поступят, то, честное слово, я их пойму. Представляю себе суд: психопатка в инвалидном кресле! Да посмотреть на это зрелище сбегутся жители всех стран! «Известная журналистка оказалась убийцей…» – глупые заголовки газет… Наверное, бесплатная реклама имени – не так уж плохо. «Встать, суд идет!» – и я, в инвалидном кресле… тьфу, Господи! Если все это повод для шуток – значит, дела мои совсем плохи. Хуже просто не бывает. Значит, я останусь жить, и мне дадут целых пятнадцать лет…

Запах гари доносился волнами, изредка накрывая с головой плотным облаком невыносимой вони. Боль тоже накатывала приливом – то есть, то ее нет. Каньон. Мертвые цветы. Мои мертвые цветы, которые снились по ночам столько времени! Белые цветы снятся к убийству. К смерти. Теперь я знаю это точно.

Автомобильная катастрофа. Так подумает любой досужий сплетник, если случайно забредет сюда со стороны дороги. Очередное ДТП? Ничего подобного! Самое натуральное убийство! Я никого не хотела убивать, но этого человека… Существуют свидетели. Сколько их было, в той комнате? А сколько было тех комнат? Одна или две? Оленьи рога и столы для бильярда, и еще такая забавная лампа в виде охотничьей винтовки… Они все расскажут… Ни о чем не станут молчать. Кажется, падая, я повредила не только тело. Я повредила рассудок. И это мой рассудок теперь разговаривает обвиняющим вторым голосом, нахально разделяясь на множество голосов… Можно подумать, мне есть до него дело! Я и без этого уже успела себя обвинить. И не только сама себя. Разумеется, в этом списке сразу же прибавятся другие. Другие. Свидетели. Сколько их было? Зачем я разговаривала с ними? Зачем?

Холод… Холод в глазах… Я еще подумала тогда, что в душный июльский вечер холод в глазах – не так уж плохо, что – то типа вентиляции! Я еще могла думать.

– Зачем ты впутываешь во все это постороннего человека? Ты хоть понимаешь, что обрекаешь его на смерть?

– А кого я должна впутывать? Тебя? Может, тех, кто в соседней комнате? Каждого, кто сюда приехал? Ты думаешь, я сразу не поняла, что ни один из вас не тронется с места, чтобы отвезти меня в каньон? Привыкли прятаться за чужой спиной, так и будете сидеть всю жизнь в тепле, на чужой шее… Стая! Стая стервятников! Не двинетесь с места, так посмакуете мою смерть!

– Не сходи с ума!

– Уже давно сошла! Во мне нет ни капли рассудка! Как ты думаешь, если бы он был, я бы разговаривала сейчас с тобой, здесь?

Тогда я ошибалась. Рассудок был. Еще какой! Способный на длинные обвинительные лекции! Чтобы узнать это, мне нужно было пережить взрыв… Так. Мое психическое состояние можно оставить в стороне. Что же было потом?

– Ну хорошо, почему именно он?

– А ты сам как думаешь? Во-первых, из местных жителей он здесь в единственном экземпляре! А во-вторых, у него есть машина. И на этой машине он отвезет меня в каньон.

– Он будет знать, зачем?

– Думаю, нет. Конечно, нет! Я не такая сумасшедшая, как ты думаешь! Он будет твердо уверен в том, что я просто хочу снять окрестности для мистической телевизионной передачи. Это, собственно, все, что ему полагается знать.

– Ты хоть понимаешь, что если ты ведешь человека в пекло, не предупредив об опасности, то будешь ответственна за его смерть?

– Не говори глупостей! Это даже хорошо, что в машине нас будет двое. И если там, в каньоне, меня собираются убить, я постараюсь сделать все так, чтобы убили его, а не меня. Я подставлю его на свое место! И если его убьют, значит, такая у него судьба. Так и будет! Уж поверь, я не стану оплакивать его смерть!

– Ты страшная…

– Знаешь, я прошла слишком тяжелый путь, чтобы теперь, в конце этого пути, думать о пустых сантиментах. И я слишком многое поставила на карту. Можно сказать, все. И если я не привезу доказательства из каньона, для меня ничего уже не будет. Можно сказать, меня не будет тоже! Это мой последний шанс. Другого у меня нет. Поэтому мне все равно. Умрет он, не умрет – какое значение это может иметь? Какое значение имеет жизнь его, и таких, как он? Таких миллионы… Я достану доказательства во что бы то ни стало! И если ради этого мне нужно будет послать на смерть этого человека – я пошлю его на смерть! И не надо смотреть на меня такими глазами! Ты заложил бы душу дьяволу, только чтобы оказаться на моем месте! Но ты на нем не окажешься, не беспокойся! Об этом я точно позабочусь!

– Ты ошибаешься. Я не претендую на твое место – ни в эфирное время, ни в жизни. Почему ты везде ищешь врагов?

– Хочешь сказать, что я не права? Тогда зачем ты приехал сюда со мной? Твоя поездка была не обязательна. Просто ты уже знал, что я веду расследование, и что съемки мистической передачи – только повод…

– Я приехал по многим причинам. И про одну из них я уже говорил. Вторая: все-таки я – директор съемочной группы, и я отвечаю за людей. И третья: я хочу тебя удержать. Если не от глупостей, то хотя бы, от убийства.

1
{"b":"201035","o":1}