Мне пришлось признать поражение:

– Нет.

– Вот видишь, – потер руки экс-супруг. – Вполне вероятно, что история про мужнины колотушки была рассказана не случайно.

Я ринулась в бой.

– Я видела синяки на теле Ленки. И она была напугана.

Куприн в мгновение ока задал следующий вопрос:

– Кем?

Я начала злиться.

– Юрой.

– Хорошо знаешь его? – наседал Олег. – Он агрессивен? Хитер? Не контролирует себя? Или, наоборот, вежливый тихоня, способный пнуть исподтишка?

– Я больше общалась с Леной, – забубнила я. – Мы в основном встречались в кафе, без Юрия. Макеева я видела всего пару раз. Но он не убийца, нет! Синяков Ленке наставил от того, что она…

– А если это не он? – перебил меня Куприн. – Знавал я дамочку, которая сама лупила себя зонтиком, потом демонстрировала любовнику «увечья» и жаловалась на супруга-монстра. В конце концов милый друг пришил законного муженька.

– Лена не чудовище! – окончательно вышла я из себя.

Олег накрыл мою руку ладонью.

– Вилка, знаю, как ты относишься к своим друзьям, но давай смотреть правде в глаза. У Макеевой на теле нашли знак киллера. Значит, она не случайный посетитель лавки. Маньяк дотошен, он не стал бы рисковать и убивать простую свидетельницу, он все просчитывает.

– Убиты две женщины, – сказала я, – так киллер раньше не делал.

– Верно. Но одинаковые чеки и идентичная картинка сообщают: в понимании преступника Елена и Наталья являются одной жертвой. Пятой. Кстати, судя по пятиугольнику, он все-таки весьма своеобразно считает убитых им людей, хоть это и не порядковые номера. И Лена была задушена, а не застрелена.

– Почему? – прошептала я.

– Интересный вопрос, – протянул Куприн. – Ответа на него нет. Серийные маньяки почти никогда не изменяют своим привычкам. Некоторые нюансы бывают, когда человек еще неопытен, учится убивать, так сказать, шлифует мастерство. Но на пятом трупе он уже уверен в себе. Короче, в этом деле пока одни загадки. Ясно лишь одно: негодяй не остановился, продолжает отстрел людей. И он теперь уничтожает по два человека. Что общего могло быть у Натальи и Елены?

– Понятия не имею, – растерянно ответила я. – Сомневаюсь, что они вообще раньше встречались.

– Нам бы понять, по какому принципу убийца подбирает жертв, – пробормотал Олег.

– Между прочим, почему ты считаешь убийцу мужчиной? – спросила я. – Вполне вероятно, что это женщина. Тогда отчасти можно объяснить, по какой причине убитые спокойно позволяли ей приблизиться к себе. От хрупкой, приятной на вид особы плохого не ждут. Если тебя в темном переулке окликнет парень в черной толстовке с капюшоном, который скрывает его лицо, ты мигом заподозришь неладное и удерешь. Но тоненькая женщина в коротком платье не вызовет паники.

– Тараканова, серийные маньяки в подавляющем большинстве мужчины, – снисходительно пояснил подполковник, – таковы данные статистики.

– Есть выражение: «Врет, как статистика», – заспорила я. – А Салтычиха? Она кто?

– Когда это было, – отмахнулся Олег.

– Джейн Топпан, медсестра, призналась в убийстве более чем тридцати своих пациентов, – не успокаивалась я.

– Ага, – протянул Куприн, – знаю, какую книгу ты прочитала. Ее издал американский психолог, сотрудник ФБР, занимающийся анализом поведения преступников. Штатники называют таких спецов профайлерами, у нас их нет, или я с ними не встречался. Книжка интересная, я ее тоже изучил и помню, что упомянутая тобой дамочка работала медсестрой и лишила жизни тех, чье физическое состояние было очень тяжелым, не оставалось никакой надежды на выздоровление. Она совершала, по ее мнению, милосердный акт.

– Но она их убила! – воскликнула я.

– Давай не будем уходить в сторону, – начал злиться Олег. – Лучше скажи, о чем вы говорили с Еленой и что ты видела?

Я старательно пересказала нашу беседу. Бывший муж молча выслушал меня и уточнил:

– Незадолго до того, как Макеева пошла в лавчонку, ей пришла эсэмэска?

– Ну да, – подтвердила я. – Телефон Лена положила на стол, во время нашего разговора он молчал, а под самый конец издал характерный звук.

– Отлично! – неожиданно обрадовался Олег. – Дальше.

– Все, – пожала я плечами. – Лена побежала в павильончик за конфетами.

– От кого пришло сообщение? – спросил Куприн.

– Макеева сказала, от матери больного ребенка. Она ждала врача, – ответила я.

– Значит, на телефон прилетела весточка, и твоя подружка заспешила в магазин, – подвел итог экс-супруг.

– Хочешь сказать, что Лена договорилась с кем-то о встрече? Получила эсэмэску, подтверждающую, что ее ждут в магазине, и рванула туда? Полная чушь! – рассердилась я. – Макеева нервничала из-за скандала с Юркой, не зная, как ей себя вести.

– И поперлась за конфетами? – Олег хмыкнул. – Где логика?

– Чем ты меня слушал? – возмутилась я. – Лена не хотела приходить в чужой дом с пустыми руками, а…

– Я помню твой рассказ, – оборвал меня Олег. – Но что она могла найти в лавке? Соевые батончики? Покрытое серым налетом ассорти с истекшим сроком хранения? И с тем, и с другим стыдно идти в гости.

– Она не хотела приезжать в незнакомый дом без презента, – упорно повторила я, – качество товара ее не беспокоило, она собиралась просто соблюсти приличия.

Олег показал на большое окно, сквозь которое просматривалась привокзальная площадь.

– У автобусной остановки сидят бабки, одна с цветами, другая с ягодами в кузовке. Полагаю, они там каждый день маячат.

Я пожала плечами.

– Старухи пытаются заработать, торгуют тем, что вырастили.

Куприн оперся локтями о стол.

– Зачем покупать дрянь, платить большие деньги за конфеты, которые никому не понравятся? Лучше подарить букет или лукошко с крыжовником. Но Макеева рвется в магазин. Полагаю, конфеты лишь повод, чтобы туда заглянуть. Кстати, почему она пошла, а ты осталась?

Я растерялась.

– Не знаю. Лена вскочила и сказала: «Вилка, подожди меня в кафе, вернусь минут через десять». На улице стояла жара, солнце висело прямо над площадью, мне было лень идти по раскаленной… Погоди!

Я уставилась на Олега.

– Магазин обращен дверью к лесу, и это очень глупо, потому что она расположена напротив здоровенного забора. Смотри, он тянется, насколько видит глаз. Чтобы сделать покупки, люди подходят к лавке с задней стороны, огибают дом. Вчера я заметила, как из-за угла вынырнул парень, весь в черном: брюки, толстовка с капюшоном и копеечная сумка с логотипом аптеки. На улице жара, а он оделся, как осенью, вот я и подумала: явно алкоголик или наркоман. А потом укрепилась в своих предположениях, потому что его стошнило прямо на площади. Через пару минут после того, как маргинал исчез, появилась тетка с сумкой на колесах, которая потопала в магазин. А потом я пошла туда же искать Лену.

В кармане Олега зазвонил телефон, Куприн вытащил трубку. Разговор состоялся очень содержательный.

– Да. Да? Да!!! Да??? Спасибо.

– Важные новости? – спросила я.

– Нет, просто новости, – буркнул он.

Олег явно сказал неправду. Кто-то сообщил ему нечто интересное. Куприн же быстро вернул нашу беседу к прежней теме.

– Значит, опознать парня ты не сумеешь?

– Извини, нет, я видела лишь одежду, а она неприметная, – расстроилась я.

– Почему тогда ты решила, что незнакомец молод? – не успокаивался Олег.

– Пожилые люди так не одеваются. И них другая походка – шаг мелкий, часто сгорбленная спина, нет уверенности и быстроты в движениях.

Куприн пригладил рукой волосы.

– Меня нельзя считать юнцом, но я бегаю быстро, ноги прекрасно работают, и спина не крючится.

Я возразила:

– Ты служишь в полиции и обязан поддерживать хорошую физическую форму, поэтому занимаешься в тренажерном зале, сдаешь всякие нормативы. Но в основном мужчины твоего возраста…

– А большинство женщин обожают настаивать на своем, глупом, мнении, – неожиданно нахамил Олег. – Видят на один сантиметр, а считают, что охватили проницательным взором гектар. Возможно, тот кадр военный, спортсмен, циркач или просто любитель фитнеса, ему за сорок, но издали он кажется студентом. Вилка, я понимаю, почему ты столь ажитированна, но категорически приказываю не лезть в это дело.