— Конечно, нет, бабушка. Часа два назад я увидел ее в первый раз в жизни, — невозмутимо отвечал лорд Винчингем. — Ее отец был моим другом, а девочка находится под моей опекой, вот и все.

— Звучит слишком благородно, — быстро сказала бабушка. — Я ни на секунду не поверю, что ты говоришь мне правду или по крайней мере всю правду. Я давно знаю тебя, мой мальчик. Приличные девушки тебя не интересуют, какими бы привлекательными они ни были.

— Ты говоришь так, как будто я воплощение вселенского разврата, — с упреком произнес граф.

— Если нет, то, ведя такую жизнь, обязательно таким воплощением станешь, — коротко ответила герцогиня. — Но эта девочка дает мне надежду. Какую же сумму она унаследовала? — продолжала леди Хертингфорд уже шепотом. — Я знаю, что Николас был очень богат.

— Я не знаю, насколько он был богат и тем более какое наследство он оставил ей, — откровенно признался лорд Винчингем.

— Тина была его единственной дочерью?

— Насколько мне известно, да.

— Я думаю, те, кто знал его во время заграничных путешествий, будут другого мнения, — со злой усмешкой заметила герцогиня. — В любом случае мисс Крум будет иметь большой успех. Неужели какой-нибудь богач, просаживающий целые состояния за карточным столом, откажется от такой невесты? Посмотри на большинство богатых девиц. Любой мужчина, будь он в трезвом состоянии, содрогнется, представив любую из них своей женой.

— Бабушка, вы всегда говорите что думаете, — сказал лорд Винчингем.

Эти слова рассмешили герцогиню.

— Тебя всегда поражала моя прямота, — воскликнула она. — Сам же ты стал лжецом и мотом, а все из-за твоих женщин и азартных игр. Будем надеяться, что Тина не такая скромная тихоня, какой кажется, а то она слишком быстро надоест мне.

— Я же надеюсь, бабушка, — сказал лорд Винчингем, — что вы должным образом представите ее в обществе. Не хотелось бы наблюдать за ее провальным дебютом в высшем свете из-за недостойной компаньонки.

Герцогиню охватил приступ гнева, который, правда, сразу же сменился возгласом удивления:

— И ты еще смеешь сомневаться во мне! Ты же прекрасно знаешь, что ничто не даст девушке такого преимущества над остальными дебютантками, как мое покровительство. По крайней мере ей намного лучше будет находиться под моей опекой, чем под присмотром нашей славной Энн.

Закончив свою речь, герцогиня обернулась и увидела Тину, которая ждала ее у двери.

— Сколько можно ходить за шляпкой? — воскликнула она. — Я жду тебя уже целую вечность. Пошли скорее! У нас много дел.

Леди Хертингфорд спешно прошла через комнату и от двери, не оборачиваясь, крикнула внуку:

— Проследи, чтобы список всех необходимых дел был готов к моему возвращению! Нужно будет пригласить лучший оркестр в Лондоне, и я надеюсь, что у тебя хороший повар: молодым нужны развлечения, а старикам, знаешь, всегда хочется чего-нибудь вкусненького.

С этими словами обе женщины удалились, но еще долго лорд Винчингем слышал голос своей бабушки, дающей приказания слугам.

— Идиот! Безмозглый глупец! — бранил он самого себя, нервно расхаживая по комнате. Яркое солнце за окном лишь усиливало его отчаяние.

Тем временем Тина была на седьмом небе от счастья. Она понимала, что поступает неправильно, что вся ее затея — безумная, невероятная авантюра почти без шансов на успех, но не в ее силах было устоять перед соблазном дорогого бархата, блестящей тафты, развевающихся лент и почти невесомой материи из прозрачного газа. Этот калейдоскоп цветов и красок не давал Тине думать ни о чем другом, и она уже не подсчитывала затраты, не выбирала, а просто наблюдала за тем, как мадам Раше с герцогиней одевали ее в самые лучшие наряды, которые только имелись в Лондоне.

Когда карета сворачивала на Бонд-стрит, Тина спросила у леди Хертингфорд тихим и испуганным голосом:

— Можно узнать, мадам, где мы будем покупать платья?

Бедняжку привела в ужас мысль о том, что ей придется ходить в розовом атласе и носить такой же вызывающий, безвкусный тюрбан, как у Абдула.

— Мадам Раше шьет самые лучшие платья в Лондоне, и мы направляемся именно туда. Теперь ты довольна?

— Да, конечно. Благодарю вас, миледи, — ответила Тина.

— Хватит угодничать передо мной, — неожиданно сказала герцогиня. — Ты не так глупа, как может показаться с первого взгляда. Я поняла это, как только, увидела тебя в первый раз, и мне хотелось бы услышать от тебя откровенный рассказ о том, как ты одна, без компаньонки, приехала в Лондон и пришла в дом моего внука. Интересно, о чем думали люди, которые присматривали за тобой?

— Понимаете, мадам, все получилось следующим образом, — начала Тина, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь убедительное. К счастью, внимание герцогини отвлек мужчина в симпатичном парном экипаже, который ехал навстречу.

— Лорд Хью Уоррен, — произнесла она, высовывая голову из кареты. — Превосходный жених. Древний титул, обширные поместья, но недостаточное количество денег, чтобы содержать их в надлежащем порядке. Нужно обязательно напомнить Стерну, чтобы он пригласил его на бал.

Тина глубоко вздохнула.

— Уверяю вас, мадам, — сказала она, — лорд Хью Уоррен ничем не сможет заинтересовать меня. Я намерена выйти замуж только за очень богатого человека. Я никому не дам поводов говорить, что я снизошла до охотника за приданым.

Тина понимала, что такое заявление было очень смелым шагом. Ее голос был спокоен, но лицо залилось краской. К своему удивлению, девушка обнаружила, что герцогиня достаточно благосклонно отнеслась к такому решению.

— Наверное, ты права, — ответила она. — Какую жалость вызывает мужчина, который угодничает перед женой, потому что она, а не он распоряжается деньгами. Только за очень богатого человека, значит? Их в Лондоне очень много. Я не говорю, что все они придутся тебе по вкусу. Большинство из них увлечены только собой.

— Все же мой муж должен быть очень богат, — твердо и смело сказала Тина. Но на самом деле она была напугана. Что будет, если ничего не получится? Она знала, что бал будет стоить огромных денег. Еще неизвестно, сколько уйдет на ее платья. Эта сумма пугала Тину еще до того, как карета остановилась у мадам Раше. Тогда она еще не знала, как много всего ей понадобится и насколько экстравагантно будет выглядеть каждый наряд.

На обратном пути Тина и леди Хертингфорд чувствовали себя настолько уставшими, что не сказали друг другу и двух слов. Позже Тина поняла, что это был самый подходящий момент, чтобы рассказать герцогине всю правду, прежде чем эти сказочно дорогие наряды были доставлены на Беркли-сквер.

— Добрый день, мистер Грейчерч, — обратилась герцогиня к секретарю лорда Винчингема тоном, в котором уже звучало недовольство. — Я надеюсь, его светлость объяснил вам, у нас очень мало времени. В последний раз, когда я к вам обращалась с просьбой, мне, помнится, пришлось ждать ответа несколько недель.

— Уверяю вас, ваша светлость, что это было не по моей вине, — невнятно ответил мистер Грейчерч.

Ее светлость взяла лист, на котором был список гостей, прочитала вслух несколько фамилий и потом сказала:

— Я просмотрю его вечером, чтобы быть уверенной, что никого не забыли. А пока что надо готовить приглашения. Поскольку бал должен состояться послезавтра, их нужно разослать незамедлительно.

— Послезавтра?! — удивленно воскликнул лорд Винчингем. — Мы с Грейчерчем думали насчет следующей недели.

— Тогда вам обоим нужно головы снести! — резко ответила герцогиня. — На следующей неделе будет королевский бал. Тину должны на него пригласить, так же как и на другие вечера. Так что поспешите с приглашениями, мистер Грейчерч, поспешите!

С этими словами она буквально выставила из комнаты секретаря, для которого такая новость оказалась полной неожиданностью.

— Этот человек с ума меня сведет, — сказала леди Хертингфорд еще до того, как за Грейчерчем закрылась дверь. — До сих пор не могу понять, как ты его терпишь. Кстати, как тебе Тина?