— Варьяш, Варьяш... — бормотал старик. — С какого времени она у нас проживает?

— Вчера вечером приехала.

— Тогда она у нас не останавливалась, — проговорил старикан. — Не числится у нас такая.

— Быть того не может. Я уверен, что она именно здесь. Посмотрите, пожалуйста, еще раз.

— Я же вам говорю: такая у нас не проживает. Я внимательно просмотрел списки.

«Здесь она, раз машина перед гостиницей стоит, — размышлял Эндре. — Другой гостиницы, насколько мне известно, в городе нет. Может, ей комнаты не дали и она сидит в баре? — Он почесал в затылке и вдруг вспомнил о подполковнике, который сопровождал Жофию: — Как же его звали? Вроде Миклош, а фамилия, кажется, начинается на букву «Л»... Точно, Лонтаи».

Старик не задумываясь ответил, что и такой гражданин в гостинице не проживает. Но Эндре охватили сомнения: слишком поспешно отвечал швейцар. Сказать так может лишь тот, кто хорошо знает подполковника. «Готов спорить, Лонтаи здесь, но почему старик скрывает это? Почему?»

— Старина, посмотрите еще раз в своей книге.

Швейцар явно забеспокоился.

— Никакой я вам не старина, молодой человек! — обиженно проворчал он. — Мы с вами гусей вместе не пасли.

— Извините, уважаемый, я не хотел вас обидеть. Будьте добры, посмотрите еще раз в книге.

— Я вам уже сказал, что такой военный у нас не проживает. Зачем же настаивать?

Эндре облокотился о стойку:

— А вы что, на память знаете всех проживающих?

Старика охватил приступ бешенства. Схватив журнал проживающих в гостинице, он подвинул его Эндре со словами:

— Тогда ищите сами, есть тут такая фамилия или нет! Прошу...

Эндре дважды пробежал список глазами, но фамилии подполковника Лонтаи действительно не нашел. Однако инстинктивно он чувствовал, что тут что-то не так, да и старик, судя по всему, не зря так занервничал.

«Иначе надо было его просить, — с сожалением подумал Эндре. — Нужно было сказать: «Уважаемый, посмотрите повнимательнее, подполковник приехал на «мерседесе», что стоит у подъезда, значит, он здесь...» А если бы старик и в этом случае не открыл правды, следовательно, на то есть веская причина. Тогда пришлось бы придумывать что-нибудь другое, чтобы заставить его заговорить...»

— Вы правы, фамилия подполковника в вашем журнале действительно не значится, и это довольно странно.

— Ничего странного в этом нет, — заявил старик и захлопнул журнал. — Еще что-нибудь желаете?

— Я хотел бы позвонить от вас по служебному делу. Можно воспользоваться вашим телефоном?

— А куда вы собираетесь звонить?

— В Кевешд, в штаб полка. Я должен немедленно доложить своему начальнику об исчезновении подполковника и просить дальнейших указаний. Меня послали к подполковнику по важному делу... Дежурный офицер направил меня сюда, так как, уезжая из полка, подполковник сказал, что остановится именно в этой гостинице. — Подвигая к себе телефон, Эндре не переставал наблюдать за стариком, лицо которого становилось все более озабоченным.

— Я не имею права... не могу разрешить говорить по этому телефону... Вон там телефонная будка...

— А я не могу разговаривать по служебному делу из телефонной будки. Соедините меня со старшим администратором или с директором, а не то через несколько минут может произойти большой скандал. Как позвонить в полицию?

— Зачем вам понадобилась полиция?

— А это не ваше дело. Я спрашиваю только номер телефона местной полиции. Попрошу, чтобы объявили тревогу.

— Не нужно устраивать скандала, — произнес швейцар совершенно иным, дружеским тоном, а на его лице появилась улыбка, правда, довольно противная. — Какую фамилию вы называли?

— Миклош Лонтаи.

— Ах, Лонтаи! А мне послышалось Хоркаи... Пожалуй, пора сходить к врачу, слух у меня день ото дня ухудшается... Да... подполковник Лонтаи у нас остановился. Я его сейчас разбужу.

Эндре решительно схватил швейцара за руку:

— Я сам это сделаю. В каком номере он остановился, старый обманщик? Я вам покажу! Быстро говорите номер!

Почувствовав, как крепко парень сжал его руку, старик перепугался не на шутку:

— Сынок, ради бога, не поднимай шума... В конце концов, я здесь только швейцар. Черт бы побрал эти деликатные дела! Подполковник приказал никому не говорить, что он здесь... Как я мог ослушаться?

— А вместе с приказом сколько форинтов ты положил в свой карман?

— Сынок, милый, это же... Да отпусти ты мою руку, мне же больно...

— Хватит болтать! В каком он номере?

— В сто третьем, да я сам позову его...

— Оставайтесь здесь!

Теперь Эндре был уверен, что сестру надо искать в номере Лонтаи. Правда, он не знал, как поступит потом. Он ведь не предполагал, что может оказаться в подобном положении, хотя в голову ему не раз приходила мысль, что рано или поздно его сестра станет чьей-то возлюбленной — как-никак ей исполнилось двадцать лет. Он вспомнил о Дьерди, за которой небезуспешно ухаживал уже второй год. Но Жо всегда казалась ему не похожей на современных девушек, и уж если она будет кому-то принадлежать, то обязательно тому, кого по-настоящему полюбит. Этого же подполковника она наверняка не любит, в противном случае он, Эндре, знал бы об этом, ведь он знал обо всех увлечениях сестры. О Лонтаи Жо никогда ему не говорила. Не может же она, в конце концов, лечь в постель с нелюбимым мужчиной. В таком случае она вполне заслуживает пощечины. Нет, Жо этого не сделает! А если она все-таки окажется в номере подполковника, значит, он ее напоил и тогда сам заслуживает хорошей оплеухи. Но сможет ли он, рядовой, ударить офицера? Разумеется, сможет, только тогда придется отвечать за содеянное. У Эндре даже живот свело судорогой. «Как было бы хорошо, если бы я ошибся! — подумал он. — Как было бы хорошо, если бы Жо не оказалось в номере».

Глубоко дыша, Эндре начал медленно подниматься по лестнице.

Поужинав, Миклош Лонтаи распрощался со всей компанией и вместе с Жокой спустился в бар. Их не удерживали, напротив, даже обрадовались их уходу: теперь можно было держаться непринужденно, не надо было следить за каждой фразой.

В баре Лонтаи выбрал укромный столик в углу и подвел к нему Жоку. Потом он попросил у подскочившего к ним официанта две рюмки коньяку и две чашечки кофе.

Жока, раскрасневшаяся после ужина, принялась внимательно осматривать зал. «Неужели во всех провинциальных городках люди веселятся подобным образом? — думала она. — Повсюду при таком же мрачном освещении сидят за столиками парочки и мужчины угощают женщин вином и признаются им в любви. Интересно, как будет вести себя Миклош? Он, конечно, не влюблен в меня, просто я ему нравлюсь. А если подполковник начнет вдруг признаваться в любви, это мне, пожалуй, не понравится... Он меня просто разочарует...»

Миклош молчал. Он решил дать девушке осмотреться.

Неожиданно Жока дотронулась до его руки:

— Будьте добры, дайте мне прикурить. А где мы будем ночевать?

— Здесь, в гостинице. Мне удалось достать номер. — Миклош подвинул пепельницу поближе к Жоке.

— А вы где будете спать?

— В номере две кровати. Старый Тубои за сотню форинтов закрыл глаза на то, что мы с вами не супруги. Я всегда здесь останавливаюсь, когда бываю в этих краях.

— И всегда платите сотню, когда ведете с собой женщину?

— Это было со мной лишь однажды, — откровенно признался офицер. — Я не люблю случайных знакомств.

— Это немного успокаивает.

В этот момент оркестр заиграл какой-то современный танец и несколько пар с искаженными лицами задергались в такт музыке, остальные танцующие, тесно прильнув друг к другу, затоптались на месте.

— Не хотите потанцевать? — спросил Миклош и взял Жоку за руку.

— Нет, у меня что-то нет настроения падать в объятия, — отклонила она его предложение, но руки не отняла. — Так как же мы будем спать в одной комнате?

— Давайте сначала выпьем, — уклонился он от ответа, заметив направлявшегося к ним официанта. — Сейчас нужно за что-нибудь выпить. — И Миклош ласково улыбнулся.