- Да они прямо как младенцы, с чего это они резвятся! - Удивилась Ифика.

  - Побочный эффект зелья, оно повышает боевые качества, но человек как бы впадает в детство. - Хмуро ответила Гризетка.

  - А нам ты его не дала! - Произнесла девушка-рабыня, смазывая при этом маслом свою обнаженную, полную грудь. Она это делала чтобы во время боя, ей не отсекли блестящий как рубин сосок, клинок особенно если затупиться в схватке должен просто соскользнуть с золотисто-оливковой лощенной кожи.

  - Вы достаточно храбры, нет нужды дурманить мозги. Сейчас я их встречу огоньком. - Монашка-терминатор бросила на поле тигриный взгляд.

  Армия ханства была крупной, выходили все новые солдаты, они шли колонами, почти все в доспехах и со щитами. Некоторые даже не прикрывались сетками, видно настолько уверенны в силах. Центурионы проревели:

  - Стреляйте твари!

  Стрелы полетели, врезаясь в щиты, в сетки, а то и просто в землю. Эффект был практически нулевой, армия казалась неуязвимой. Щиты был особые не железные, а покрытые расславленным кристаллом. Их не брали даже громадные луки, которые растягивали сразу три протогоблина. Одновременно солдаты стали петь, громко и устрашающе, слова впрочем, не разобраться, больше похоже на лай псов охраняющих подступы к преисподней.

  Играли громадные волынки, их мелодия раздражала барабанные перепонки и пилила по мозгам.

  Войска приближались, огонь открыли вражеские лучники, извергая громадные стрелы сотнями.

  Гризетка вместе со юношей-дьяволицей натянула рогатку и выстрелила. Горшок ударил в ряды, разбился. Однако воины даже не пошевелись, казалось, пламя на них не действует. Тогда монахиня повторила выстрел, рабы в свою очередь плевались стрелами беспрерывно, уже более движимые отчаянием, чем рассчитывая на победу.

  Гризетка уже приблизительно подсчитала количество врагов шествующих колоннами:

  - Их тут не меньше двух тысяч.

  Анжа философски заметила:

  - Чем больше врагов, чем легче их убивать.

  - Они что неуязвимые применили? - Воительница-монашка, почесал себе большой лобик. - Возможно, сильную магию и перестали бояться огня. Это очень плохо, наш главный козырь выбит и теперь город не удержать.

  - Выходит, мы должны погибнуть. - Равнодушно произнесла Дьяволица.

  - Я постараюсь, чтобы ты выжил. Надо сказать, что слишком много усилий уходит, чтобы выучить одного монаха, так что отступление в крайней ситуации, изменой не считается. - Утешила Гризетка.

  - Не берет огонь, попробуем камни! - Анжа подняла тяжелый валун.

  Действительно когда лавина приблизилась к стене, касаясь остриями мечей, вниз полетели огромные валуны. Они казались убийственным оружием, с грохотом ударяясь в щиты. Крупные гвардейцы лишь чуть-чуть пошатнулись, но устояли на ногах, а вот по протогоблинам лучники нанесли прицельный удар.

  Они получили возможность бить прицельно, и плохо прикрытые чудовища, стали заваливаться. Кое-кто падал на настил, другие валились со стены, где их легко добивали, один из раненых застрял между камнями и вопил. Ему врезали дубиной по башке. Тем не менее, разгоряченные протогоблины не сдавались, продолжая метать, а те, кто был ранен, возвращались в строй. Казалось, что твердость защитников поколебала атакующих.

  Но тут неожиданно поднялись щиты, и в протогоблинов полетели емкости, глиняные бутылки с горючей смесью и зажженными фитилями. Теперь огонь обрушился на защитников, рабов и их хозяев.

  - Вот дьяволы, переняли наши приемы. - С явно выраженной досадой, выкрикнула Гризетка.

  - Учиться, сражаясь, все равно, что спать наряжаясь! - Изрекла софистскую мудрость Анжа. С болью в голосе добавила. - Они, похоже, поняли эффективность нашей тактики.

  На стенах началась паника, особенно пострадали рабы; не прикрытые шерстью, они получали страшные ожоги, а поток камней и стрел практически прекратился. Враг добрался до стены и стал выбрасывать лестницы, теперь его остановить стало нечем. Один из центурионов трусливо завопил:

  - Мы сдаемся, пощадите наши жизни.

  Гризетка выстрелила из лука в затылок предателю, тот затих. Тем не менее, сама монахиня была в панике. И зазвучал сильный и звонкий голос Ифики, девушка запела, а юноша дьяволица Анжа, тут же подхватила, юноша-дьяволица стала исполнять древний мотив со своими, придуманными на ходу словами:

  В неволе не пристало нам томиться,

  Возьми меч в руки, устремившись в бой!

  Парней, девчат светлее стали лица,

  Цена свободы будет дорогой!

  Но это не смущает, тех, кто верит,

  Про то, солнце светит равно всем!

  И то, что человек сильнее зверя,

  Был раньше раб, теперь душою лев!

  Хочу девичьей страстно я любови,

  Не утихает вал в груди страстей!

  И хоть накрыли волны бурной крови,

  Ты будешь навсегда мечта моей!

  Жестоко сеча, трупов море в поле,

  Под светом лунным, бьюсь жестоко я!

  И радости настанет еще боле,

  О буря чувств к тебе, вся жизнь моя!

  Пыль юных лет наивных обещанья,

  Она легка как тополиный пух!

  Но принял крест любви я без роптанья,

  Горящий факел в сердце не потух!

  Верь, никогда тебя я не забуду,

  Плохое сгинет как печальный сон!

  Ношу священный образ твой повсюду,

  А если струшу, буду осужден!

  Дерусь в пределах жутко отдаленных,

  Жестокий Марс пирует, в пасть как дичь!

  Блеск тяжкий ран, на нас запечатленных,

  Дай силу Бог, мрак Ада сокрушить!

  Каких мучений стоит час разлуки,

  Моей вконец источенной душой!

  В мозолях, язвах у солдата руки,

  Но отдаст за мир страны Родной!

  В баталии есть благо вдохновенья,

  Вперед орлиный устремляя взгляд!

  Черпаю в битве, удаль, вдохновенье,

  Победным будет в славе результат!

  . ГЛАВА Љ 29

  Янешь почувствовал, что наклон труб изменился, и его увлекло наверх. Раненная нога стала болеть гораздо сильнее.

  - Надо сделать перевязку. - Пробормотал паренек про себя.

   Продвинувшись еще не много, он оказался в уютном, выложенным пластиком подвале, выкрашенном в зеленый с серебристой крапинкой цвет.

  - Я, кажется, куда-то попал, не пойму только туда ли куда мне надо! - Растеряно произнес мальчик. Янешь поднялся, отряхнул пыль, подошел к лестнице и начал карабкаться вверх. Затем заметил часового аккуратно обошел его и завернул влево.

  - Тут надо сначала подумать, а лишь затем двигаться.

  Про себя произнес мальчишка. Потом Янешь прополз по лестнице, другой часовой, судя по сплюснутой роже негр оказался в тылу, у него была большая уродливая рация, и только ее наличие остановило Янеша от выстрела, в противном случае, почему бы и не убить, ведь автомат бьет бесшумно.

  Когда он уже оказался в коридоре и окоченевшие от сырости, босые, детские ноги погрузились в пышный ковер. Мальчишка ощутил огрубевшими ступнями блаженство, таким приятным было щекотание, мягкими как бархат ворсинками ковра из натурального меха редчайших зверей иных миров. Юный боец резко вскинул автомат, послышалось движение и прямо ему на встречу выплыло неведомое животное. Оно было овальным словно яйцо и передвигалось на тонких ножках. Передняя часть у него была полосатой, а задняя в клеточку. Янешь впервые видел такого зверя и не стал стрелять, а лишь замер, застыв истуканом. Он лихорадочно обдумывал свое дальнейшее поведение. А вдруг этот зверь подымет тревогу. С другой стороны не хотелось убивать столь забавное существо, что он изверг что ли. Мальчик продолжал стоять, животное поползло к его ноге, потерлось об царапину на коленке. В ответ Янешь протянул руку, мягко погладил. Зазвучала музыка похожая на перезвон колокольчика, и тут паренек заметил, что поцарапанная крысами рука моментально заживает.

  - А он музыкальный. Хорошая киска! - Янешь не нашел другой более удачной ассоциации.

  Зверек подполз к раненой ноге мальчика, где сиротливо торчали покореженные детские пальчики. Он мягко потерся, и сломанные кости стали срастаться, а кровь исчезать.