Отважного офицера перевели на Кавказ: в сентябре 1795 г. Екатерина II вынуждена была двинуть в Грузию войска, чтобы остановить нашествие персов.

Витгенштейн отличился при взятии Дербента и был отмечен своеобразной наградой – его направили в столицу с ключами от крепости. По службе его рост после этого был впечатляющ: в 1799 г. он произведен в генерал-майоры, а в следующем году назначен шефом Мариупольского гусарского полка.

Витгенштейн не раз сходился в бою и с поляками, и с турками, и со шведами. Но его имя в истории оставила, без сомнения, Отечественная война 1812 г. К моменту вторжения французов Петр Христианович, переживший при Павле I необоснованное увольнение в отставку и возвращенный на службу императором Александром I, был уже генерал-лейтенантом, кавалером многих орденов, в том числе Св. Георгия 3-й и 4-й степени. В 1-й Западной армии Барклая де Толли он командовал 23-тысячным корпусом, и на него была возложена задача закрыть путь французам к российской столице по линии реки Двины.

Барклай, избегая окружения, с основной частью армии покинул Дрисский лагерь и направился к Витебску для соединения с Багратионом (см. очерк о М.Б. Барклай де Толли). Витгенштейн же остался, выполняя поставленную задачу. На русский корпус навалились корпуса Макдональда и Удино. Французские полководцы намеревались обойти его и замкнуть кольцо с тыла. Петр Христианович принял единственно верное, хотя и рискованное решение – последовательно напасть на войска противника, пока они действовали порознь.

Первым меткость русских орудий и силу русского штыка выпало испытать Удино. Боевое столкновение произошло 18 июля в районе деревни Клястицы. Оно переросло в трехдневное сражение, в котором с французской стороны участвовало более 23 тысяч человек, а с русской – 18. Огонь артиллерии, непрестанное маневрирование войск, четкие и своевременные приказы командующего – все работало на успех. Удино, потеряв до 10 тысяч штыков, вынужден был возвратиться к Полоцку. «Едва ли бы кто сделал лучше», – отозвался на результаты сражения при Клястицах М.И. Кутузов, говоря о нем, как «полной победе». Но и русским успех дался тяжело, за него было заплачено жизнью 4300 человек, в том числе легендарного генерала Я.П. Кульнева. В сражении был ранен в голову и сам Витгенштейн.

Полководец удостоился особых милостей императора. В обход установленного порядка, не имея еще ордена Александра Невского, он получил орден Св. Георгия 2-й степени и ежегодную пенсию в 12 тысяч рублей, а его супруга стала кавалерственной дамой ордена Св. Екатерины меньшего креста.

Но почивать на лаврах времени не было: враг продолжал наступать. В первых числах августа к Удино присоединился генерал Сен-Сир, после чего силы французов выросли до 45 тысяч человек против 17 у русских. Французский маршал вынашивал план, пользуясь почти трехкратным превосходством, дать под Полоцком решительное сражение и не только отомстить за поражение под Клястицами, но и ликвидировать, наконец, преграду на пути к Санкт-Петербургу. Витгенштейн, который поначалу планировал перейти Двину, чтобы обрушиться на корпус Макдональда, вынужден был вносить в расчеты срочные поправки.

Не ожидая наступления со стороны превосходящего противника, он напал первым. Попытался рассечь боевые порядки французов, чтобы отрезать их корпуса друг от друга. Контратаковавшую дивизию Леграна русские приняли в штыки и отбросили к предместьям Полоцка. В атаке был ранен Удино, и командование принял на себя Сен-Сир. 6 августа, предприняв отвлекающий маневр, он атаковал центр и левый фланг русских. Сражение с переменным успехом длилось целый день, и, потеряв примерно по 2 тысячи человек, стороны отошли на исходные позиции. Наполеон, желая вселить в Сен-Сира дополнительное мужество, сделал его маршалом.

Но скорее это была победа русских, ибо враг продолжал топтаться на месте, не в состоянии продвинуться к столице Российской империи. Это в полной мере оценили соотечественники Витгенштейна.

– с таким легко объяснимым пафосом отозвался о нем В.А. Жуковский в поэме «Певец во стане русских воинов»[33].

Петербургское купечество поднесло полководцу 150 тысяч рублей. А от жителей Пскова он получил не менее дорогой дар – икону с изображением покровителя города Св. благоверного князя Гавриила и девизом «Чести моей никому не отдам». Государь повелел внести эту надпись в фамильный герб полководца.

Петр Христианович хорошо понимал, кому обязан такими почестями. Извещая корпус о подношении псковитян, он писал в приказе: «Я остаюсь в совершенной уверенности, что каждый из воинов 1-го корпуса, защищая милую родину свою, подобно Св. князю Гавриилу Псковскому, надписавшему на мече своем: “чести моей никому не отдам”, докажет и впредь, что честь, Отечество и слава августейшего монарха нашего дороже жизни и всего нашего достояния».

10 августа русские войска отошли за реку Дриссу, готовые на новых позициях противостоять неприятелю. Но ни Макдональд, ни Сен-Сир не предпринимали больше решительных действий. В течение почти двух месяцев стороны ограничивались лишь беспокоящими друг друга набегами. В кампании 1812 г. наступал перелом. 7 октября Наполеон покинул Москву и стал откатываться назад. Обстановка кардинально изменилась не только на московском, но и других направлениях.

Портрет генерал-фельдмаршала князя П.Х. Витгенштейна

К этому времени Витгенштейн имел под началом уже 36 тысяч человек и ожидал прибытия еще одного корпуса в 12–13 тысяч, в то время как французы располагали 32 тысячами штыков. 6 октября Петр Христианович перешел в наступление и на следующий день с тяжелыми боями занял Полоцк. Еще заблаговременно от императора был доставлен пакет с повелением не вскрывать его до взятия города. Распечатав пакет в точном соответствии с предписанием, полководец обнаружил в нем рескрипт о производстве в чин генерала от кавалерии.

Отступление из Москвы поставило фланговые корпуса французов в тяжелое положение. На своем театре военных действий этим воспользовался Витгенштейн. 11 октября, как только в Полоцке был наведен надежный мост, его корпус перешел на левый берег Западной Двины и стал преследовать французов. 18 октября при Чашниках он разбил войска Виктора, поспешившего из Смоленска на помощь своим, и Сен-Сира. 25 октября взял Витебск, а 2 ноября нанес новое поражение Виктору при деревне Смольне (Смолянцы).

Жарким оказалось дело: шесть раз деревня переходила из рук в руки, русская пехота неоднократно бросалась в штыки. Обращаясь к войскам по случаю этой победы, Витгенштейн говорил в приказе: «Враги кичливые, изнуренные гладом, усталостью и холодом среди самой Москвы, изумленные чрезвычайной храбростью войск и неимоверными пожертвованиями соотчичей наших… уже бегут из пределов наших… Друзья! Довершим, с помощью Всевышнего, великий подвиг наш, оправдаем доверенность нам государя и Отечества, преодолеем все труды, еще предстоящие и… заставим удивленную Европу воскликнуть вместе с нами: “Велик Бог Русский! Кто против Бога и России!”»[34].

Петр Христианович отличался храбростью, был любим войсками, хорошо понимал природу боя. Все же он не смог утвердиться как военачальник, плодовитый на оригинальные идеи и способный вести крупные самостоятельные операции. (Советский историк Е.В. Тарле даже назвал Витгенштейна «третьестепенным полководцем»[35], хотя это уж слишком.)

Так или иначе, но он, действуя совместно с адмиралом П.В. Чичаговым, мог бы у Борисова победно завершить войну. Главная квартира поставила перед ними задачу воспрепятствовать переправе французской армии через Березину 15–16 ноября. До тех пор Витгенштейну и Чичагову приходилось соперничать на поле брани с наполеоновскими маршалами и генералами, а здесь в поединок с ними вступил сам Бонапарт. Имитируя строительство моста южнее Борисова, французский император организовал действительную переправу к северу от города, у Студянки, и так и ускользнул с небольшой частью войск.