Элизабет Адлер родилась в Англии, а ее муж Ричард — в Америке. Они жили в Бразилии, Англии, Канаде, Ирландии, но несколько лет назад переехали в Калифорнию.

Книги, кошки и путешествия — вот самые любимые увлечения Элизабет Адлер. Многое из увиденного она переносит в свои произведения. Названия кафе, гостиниц, ресторанов, улиц, магазинов, где находятся персонажи, почти все подлинные. Работая над романом «До встречи в Венеции», она побывала в Шанхае, Париже и, конечно, в великолепной Венеции.

В основном она пишет в жанре любовного триллера. Идея новой книги рождается у Элизабет Адлер в голове внезапно, и она уже не может остановиться и не сочинять дальше. Вероятно, все потому, что в детстве она была очень застенчивой и компании сверстников предпочитала мир собственных фантазий.

Не ведая об опасности, Ана Юань села в поезд, направлявшийся из Шанхая в Сучжоу. В двухэтажном вагоне, битком набитом пассажирами, эта молодая женщина с простоватым лицом, в голубом шелковом платье и легких босоножках не привлекала к себе особого внимания.

За окнами расстилался чарующий пейзаж: ровные прямоугольники рисовых полей, залитые водой, поблескивали на солнце словно зеркала. Вскоре вдали показался Сучжоу — утопающий в зелени город, изрезанный вдоль и поперек узкими каналами, над которыми высились ажурные мосты. Недаром еще в XIII веке путешественник Марко Поло, побывавший в этом городе, назвал Сучжоу «Венецией Востока».

Поездка длилась часа полтора, но, когда Ана вышла на перрон, солнце скрылось и зарядил дождь. Летом погода переменчива, у Аны на всякий случай был при себе зонтик, но в босоножках по лужам идти не очень-то хотелось, поэтому она взяла такси.

Попросив остановить машину на берегу канала, Ана расплатилась с водителем и быстро пошла по мощеной дорожке, тянувшейся вдоль канала. Смеркалось, вокруг не было ни души. Дождь все усиливался, под кронами деревьев сгустилась зловещая тьма, и Ана невольно ускорила шаг — тишину нарушало лишь дробное постукивание ее каблучков. Прячась под зонтиком, зябко поеживаясь от холода, она не замечала, что кто-то тайно следует за ней, укрываясь в тени деревьев.

Дойдя до арочного моста, похожего на знаменитые мосты Венеции, она остановилась. И в это время неизвестный подкрался к ней сзади и резко ударил по ногам. Ана рухнула как подкошенная, ударилась головой о камни мостовой и потеряла сознание. Незнакомец подтащил бесчувственное тело к краю канала и столкнул в воду. А ливень тем временем прилежно смывал с мостовой кровь, пока не осталось и следа. Идеальное убийство.

На следующий день в канале нашли утопленницу. Тело молодой женщины в ярко-голубом платье прибило к прибрежным камышам. Должно быть, произошел несчастный случай, решили все. Поскользнулась на мокрой дороге, упала в воду и утонула.

Ане Юань устроили пышные похороны, как и подобает наследнице богатого рода. Ее красивый молодой муж, американец Беннет Юань, был сражен горем и плакал над гробом навзрыд. «Какой удар судьбы! — шептались на похоронах. — Молодая, богатая женщина, ей бы жить да жить. И вообще, с какой стати она поехала в Сучжоу, что ей там понадобилось?!»

Лили Сун завтракала в чайном ресторане «Веселая птичка», что возле улицы Ренми. В этом заведении были повсюду развешаны клетки с певчими птицами, с раннего утра и до позднего вечера они услаждали слух посетителей. Каждое утро, ровно в восемь, Лили приходила сюда и заказывала завтрак — сегодня перед ней стояла тарелка с креветками в кляре и зеленый чай с манной крупкой. Остальные завсегдатаи ресторана, в большинстве своем мужчины, сидели, уткнувшись в газеты, ели традиционную лапшу и, казалось, вовсе не замечали ее присутствия.

Лили, стройная, миниатюрная женщина, с карими глазами и черными как смоль волосами до плеч, выглядела эффектно. У нее было бледное красивое лицо, как у матери-европейки, и точеный нос — как у отца-китайца. Что бы она ни надевала: строгий западный костюм, купленный в дорогом бутике, или традиционное для Китая парчовое платье — вся ее одежда тщательно подгонялась по фигуре в маленьком ателье у Дороги Бурлящего Ключа. При одном взгляде на нее становилось ясно: перед вами уверенная в себе, преуспевающая женщина.

Однако сегодня она оделась попроще — на ней были облегающие черные брюки, черная льняная блузка, волосы собраны в хвост, а дополняли все это большие солнцезащитные очки. В таком наряде легко было затеряться среди шанхайской толпы. Через некоторое время в ресторан вошел очередной посетитель, судя по всему, иностранец — высокий, солидный, в бежевом костюме с иголочки. Она помахала ему рукой.

Мужчина подошел к ее столику и сел напротив. Буркнув «доброе утро», он положил на стол кожаный чемоданчик. Лили попросила официанта принести гостю зеленый чай. От еды ее спутник вежливо отказался. Он был родом из Швейцарии и терпеть не мог китайскую кухню — будь его воля, он ни за что не выбрал бы чайный ресторан для деловой встречи.

— Моему клиенту будет интересно все, что вы можете предложить, — начал швейцарец. — При условии, что вещи подлинные.

Лили уже имела с ним дело раньше. Имя клиента ей было неизвестно, впрочем, это вполне устраивало Лили. Торговля антиквариатом, в основном краденым, дело небезопасное, а именно этим занималась Лили с шестнадцатилетнего возраста.

— У меня есть вещи, которые, возможно, вам понравятся, — тихо сказала она. — Вскоре я ожидаю поступления очередной партии товара — это перегородчатая эмаль, расписной фарфор восемнадцатого века, статуэтки…

— Когда именно вы их получите? — деловито осведомился швейцарец.

— Недели через две-три. Кроме того, там будет еще одна, совершенно уникальная вещь. — Лили открыла сумочку, достала фотографию и передала швейцарцу.

Он долго изучал снимок и наконец произнес:

— Моего клиента не интересуют ювелирные изделия.

— Думаю, эта вещь его заинтересует, как только он узнает ее происхождение.

Лили отпила из чашки, поставила ее на место и только после этого продолжила, пристально глядя в глаза собеседнику:

— Ваш клиент, конечно, слышал о вдовствующей императрице Цыси по прозвищу Дракон. Она была императорской наложницей, но взошла на престол и единолично правила Китаем почти полвека. Императрица жила, окруженная неслыханной роскошью, в Запретном городе и еще до смерти начала строить себе подземную гробницу, состоящую из множества залов, украшенных золотом и драгоценными камнями. Там ее и похоронили, в пышном одеянии, в короне, усыпанной самоцветами. По традиции, чтобы уберечь тело от тления, в рот умершей положили редкой красоты жемчужину, размером с яйцо малиновки.

Пока Лили все это рассказывала, швейцарец украдкой посматривал на снимок, и, хотя лицо его оставалось по-прежнему бесстрастным, Лили поняла, что он заинтересовался жемчужиной.

— Через двадцать лет, — продолжила она, — мятежные солдаты ворвались в гробницу Цыси и разграбили усыпальницу. Они содрали с тела покойной императрицы богатые одежды, сорвали корону и выбросили оскверненные останки из склепа. А изо рта умершей мародеры похитили редчайшую, красивейшую жемчужину, — невозмутимо продолжала Лили. — Мерцающую, как свет луны, и мертвенно-холодную, как сама смерть.

Швейцарец не сводил глаз с фотографии.