Если мы изменим концепцию питания, отпадет потребность более чем в половине антибиотиков, жаропонижающих, болеутоляющих, гормональных препаратов.
В это трудно поверить? Возможно, но это так. И я не единственный врач, пришедший к подобному убеждению. Я присоединяю свой голос к голосам пусть не тысяч, но сотен исследователей, доказывавших это на протяжении веков.
Итак, эта книга посвящена посильному для автора подробному анализу «научных» подходов к питанию, которые окончательно утвердились к середине XX века и поддерживаются академической медициной по сей день. Однако уже около 30 лет (не считая гигиенистов и натуропатов прошлых веков) вся наука и практика медицины свидетельствуют о том, что традиционные представления о питании человека ошибочны и стали сегодня одной из основных причин столь распространенной, почти тотальной заболеваемости людей.
Во второй части книги мы обсудим сформировавшиеся в том же XX столетии узловые «ошибки» лекарственной терапии, превратившие медицину в ряде случаев из друга во врага человечества, приблизившие, по словам академика Б. Е. Вотчала, «век опасной медицины», век лекарственной болезни, как одной из первопричин смертности, век тотального иммунодефицита и старческого слабоумия.
«Кажется, лекарства созданы для того, чтобы приблизить нас к старческому слабоумию» – слова неизвестного мне американского ученого подтверждаются сегодня рядом фактов, в том числе и распространением болезни Альцгеймера в странах Запада с хорошо поставленной лекарственной медициной.
Мой анализ старой и новой парадигм питания будет проводиться на конкретном теоретическом материале (см. список использованной литературы) и на основе клинического опыта. В основных решениях применены также базисные знания макробиотики и особенно индийской Аюрведы, полученные благодаря работам Джорджа Озавы и Дипака Чопры. Сведения по биоэнергетике основаны на трудах американской целительницы Барбары Бреннан. Совокупность этих и многих других источников плюс опыт по лечению тысяч сложных, неординарных больных и стали основой той убежденности, с которой я предлагаю сегодня революционные изменения в концепции современной медицины.
Необходимо еще раз отметить, что автор считает преступной саму медицинскую концепцию, а не кого-то лично, никого из ученых – родоначальников этой концепции, поскольку любой теории присуща мировоззренческая основа, а нередко ограниченность или даже «смирительная рубашка» своего времени. Наука также имеет законы развития, я подробно проанализировала это во «Введении» второй книги своей трилогии «Основы новой: целостной и экологической медицины», которая готовится к печати.
Я предполагаю отдельно изучить историю становления классической парадигмы питания: Павлов, Покровский, Несмеянов, Тутельян – знай они о последствиях пропаганды промышленной, рафинированной, построенной на понятиях калоража и сбалансированности пищи, тем более в условиях приближающейся тотальной гиподинамии, гиперстресса и экологической загрязненности, многие положения диетологии были бы ими изменены. Но даже очень одаренным людям не всегда удается осознать то, что будет являться результатом деятельности человеческого ума (не разума) через десятки лет. И если мы сегодня наблюдаем эти последствия, думаю, было бы неправильно считать преступными сами идеи и работу многих ученых того времени. Скорее их можно признать «добросовестными научными заблуждениями».
Итак, чтобы книга не вызвала неправильной агрессивной реакции и разночтений, считаю нужным повторить: обвинения нисколько не касаются ни конкретных врачей в их практической преданной работе, ни конкретных ученых в их исследованиях. К ним я отношусь с полным пониманием, поскольку на личном опыте знаю трудность и ценность тяжелого врачебного пути. К тому же хочу отметить, что именно неправильная концепция питания и диетологии особо усложняет решение задач по лечению любых больных: кардиологических, пульмонологических, гастроэнтерологических и т. д. Врачу приходится изощряться в назначении большого количества сильнодействующих лекарств, чтобы хоть как-то одолеть болезнь, а на самом деле просто «замазать», «скрыть» от себя и больного симптоматику, позволив болезни уйти «внутрь» или «хронизироваться» – со всеми последствиями. Если быть очень честной (а это единственное условие создания этой книги), то я должна выдать сокровенную тайну врачей, в которой они часто не хотят признаться даже себе: в таком лечении есть большая доля самообмана. То, что больной этого не знает, не страшно – он и не должен знать. Но то, что этого не осознает врач, – это плохо. Боюсь, что таких врачей великое множество, но надеюсь, что и осознающих тоже немало.
Если бы каким-то чудесным образом удалось ввести новую парадигму питания в жизнь, то именно врачи были бы поражены той легкости, с какой решаются многие сложные проблемы здоровья. Я не хочу писать, что «чудес не бывает». Во-первых, это банальность, а во-вторых, если это чудо (изменение концепции питания) не произойдет, то будет очень-очень плохо для всех, ибо все мы «плывем» на одном корабле, к сожалению с каждым годом все более похожем на печально известный «Титаник»…
А есть ли все-таки ответственные за все это люди, и с кого можно спросить? Я считаю таковыми чиновников от медицины, руководителей ведущих медицинских (научных и практических) ведомств и международных организаций, которым не хватает таланта и порядочности, чтобы в силу данной им власти понять и ясно, без конформизма в определениях, признать ошибочность прежних представлений и ужасный вред, который нанесен здоровью человечества в планетарном масштабе, а также сформировать новые подходы и определить пути их воплощения в жизнь.
Меня всегда волновал этот вопрос: почему гениальный или талантливый труд одиночек так блокируется и не доходит до общества? Думаю, что ответ ясен: к сожалению, рычаги социальной жизни, власть и положение в обществе всегда или чаще всего оказываются в руках посредственностей, которые в силу инстинкта самосохранения никогда не способствуют, да и не могут способствовать реализации блестящих идей, являющихся результатом творчества отдельных ярких исследователей. Вот почему в лучшем случае проходят десятилетия, пока полезные открытия пассивно, в силу действия потока времени, проникают в общество. А такие исследователи, которые, по образному выражению Карла Юнга, оказываются «робинзонами в жизни», лишенными помощи и поддержки современников, чаще всего уходят из нее неоцененными и разочарованными, и весь блеск, радость существования, жизнь «как по маслу» достаются примитивным, глупым, серым людям – стандартам. Если же одаренному человеку удается дойти до цели, чаще всего это случается так, как сказал Зигмунд Фрейд: «Есть вершины, до которых не стыдно доплестись, хромая»… Однако надо признать, что в природе человека есть некая закавыка, которую, вероятно, и учитывает судьба: если человек, даже одаренный, талантливый или гениальный, получает в жизни благоприятные материальные и социальные условия (тем более должности, портфели), душа его перестает трудиться, мысли блекнут, а энергия служения идеалам гаснет. Вот, пожалуй, почему яркий жизненный путь сопровождается непризнанием, гонениями, невероятными трудностями.
В завершение вводной части хочу сказать, что, обладая мягким, незлобивым и неагрессивным характером, стараясь до конца быть внимательной и чуткой к любому больному или просто знакомому человеку, я оказалась в крайней оппозиции к современному обществу, образу жизни и мышления людей, к стандартной науке и религии, к традициям общественной жизни, даже к родным и близким. Полагаю, что эта жестокая доля – рука судьбы, определившая мне такую миссию: разрушение стандартов мышления, видения жизни. Вероятно, мне было дано стать одним из участников той части Программы Жизни, логика которой состоит в опровержении старого во имя создания нового. Если на этом трудном пути мне довелось совершить ошибки или задеть кого-либо, то я искренне сожалею об этом.
