А тебе всего ничего – лишь семнадцать,

И тебе по ночам принцы снятся.

На меня ты похожа слегка,

Как уверенна ты и легка!

А в глазах облака, не земля,

Здравствуй, девочка моя.

Семнадцать и семь —

Как вчера это было со мною:

И санки, и снег,

И звезды поцелуй на рассвете.

Сегодня я не одна, нас трое,

Таких похожих и близких на этом свете.

А потому, что ты – это я,

Только минус лет двести.

Ты у меня, я у тебя —

Здорово, что мы вместе.

У моря

Спокойная тихая заводь,

У моря у синего завтрак.

Прогулка от сада до сада,

И большего вроде не надо.

Спокойное солнце апреля,

И лето еще за горами,

Еще ни о чем не жалеет

Трава под босыми ногами.

Еще на часах воскресенье,

Души и начала недели,

И слышится райское пенье

В случайно услышанной трели.

И кажется, кажется, будет

Всегда это счастье земное,

И солнце в глазах незабудок

Согласно кивнет головою.

А знаешь, возьму и поверю,

Меня не накажешь за это,

И будут деревья за дверью

Стучаться ко мне до рассвета.

И будет лежать на ладони

Спокойное тихое море.

Тебе я поверю сегодня...

А завтра, а завтра – посмотрим.

Рождение

Боком – острее спины ежа,

Платьем, надетым на тело ужа,

Хамелеоном без чисел и дат

Оборачивается циферблат.

Именем из пяти букв

Разбегающимися, как ртуть,

Значит, в прииске семи дней

Выпало быть – мне.

Сегодня – счетчик с нуля,

И это снова – я.

Жадно – в розовый цвет

Крашу рассвет.

Вольной кистью под именем Жизнь

Время бежит,

Заново начиная круг

В имени из пяти букв [1] .

Иерусалим

Иерусалим

Незнакомый, а словно встречались всегда.

Листья клена летят через все города

И покорно ложатся под ноги тебе.

Город мира, как я благодарна судьбе!

Камень белый, а рядом шиповника куст,

Разминулись здесь Авраам и Иисус.

Над мечетью уверенно крестится лес —

Здесь живут в ожиданье чудес.

Через площадь, навстречу Прощенья Стене,

Через площадь, и нету спасенья верней,

Через площадь, не надо названья богам,

Через площадь – к твоим ногам.

Называю себя и прошу – отпусти

Мне мои заблужденья на этом пути.

Называю, и нет адресата точней,

Чем Стена из ослепших от солнца камней.

Иерусалим, Иерусалим,

Ты проклят был и был любим,

Ты был и близким, и чужим,

Иерусалим.

А я сегодня поняла,

Что узких улиц рукава

Твоих читает между строк

Конечно, Бог.

Молитва

Панорамная фотография:

Облака плывут над пустынею,

Облака плывут – небо синее,

Небо сильное, поле минное.

А тебе всего двадцать с хвостиком,

Двадцать с челочкой – неразборчиво,

А тебе идти этим мостиком,

Этой щелочкой, в это крошево.

А тебе вперед – нет пути назад,

И мишенью ты – во все стороны.

А тебе в лицо соловьи молчат,

Потому что здесь только вороны.

Ты хотел сказать, что получится.

Ты хотел узнать страны дальние,

И за ней уйти, самой лучшею,

И назвать ее обручальною.

А сегодня здесь над пустынею

Облака стоят, словно в стремени.

Сохрани его – это сын ее,

Сохрани скорей – нету времени.

Не понимаешь – не понимаю,

Судьба такая, страна такая.

Я за тебя молиться стану

Я тоже мама.

Эйлат

Эти розовые горы до утра,

Эти розовые горы до вершин —

Выплывают мне навстречу без утрат,

Без вопросов, расставаний, без морщин.

Эта розовая бледность в голубом,

Мармеладная прослойка пирога,

В измерении и царствии ином

Проживает здесь без славы и утрат.

Это ноги обжигающий озноб,

Это губы обжигающий янтарь,

Это солнце прописалось между строк

Бесконечностью от алеф и до тав.

Волны катятся по морю в горизонт,

Поднимаясь, улетают в облака.

Это город раскрывается, как зонт,

Закрывая от потерь и от утрат.

Беспечно плывут облака,

И птицы по небу плывут,

Не зная еще языка,

Который своим назовут.

Новогодний сон

Кружится вечер за окном,

Зимы начало.

Декабрь укрылся январем,

Как одеялом.

Прозрачный воздух чист и свеж,

И свежевымыт,

И облаками цвета беж

Цветет пустыня.

А я платьишко сошью, да с оборкою,

А я облачко повешу на елочку,

И косу себе куплю я волшебную,

И Снегурочкой приснюсь тебе,

Снежный мой.

А где-то вечер за окном

В сугробах тонет,

И снег скрипит под каблуком

У колоколен.

И в разноцветной мишуре

Ты, словно птица,

Спешишь ко мне через моря,

Чтобы присниться.

Не смотри ты, что вокруг ни снежиночки.

Свежевымыто солнце щурится.

Назови меня ты по имени

В новогодний сон —

Он и сбудется.

Эмиграция

Эмиграция – слово горькое,

На родной земле лет уж сколько я.

Вот цветок горит – все без имени,

А мне кленовый цвет, да рябиновый.

На родной земле – с возвращением,

На родной земле – воздух ласковый,

На моей земле мне прощения

Не просить, что кровь не татарская.

На моей земле – все без отчества,

И январь дождем проливается.

Ну а я вяжу – так мне хочется —

На кириллице слово вязкое.

На родной земле – все без отчества,

Все без отчества – все с отечеством.

И язык один – как пророчество.

Мне его узнать – делать нечего.

Где лето плакать не умеет

А вечер тишиною полон

И обещает летний ливень,

Но я живу, где по законам

Он невозможен в летней сини.

Там на холсте зеленой краской

Лишь обозначен пляжный зонтик,

И солнце в платье ярко-красном

Купается на горизонте.

А я живу, где невозможен

Осенний плащ на летней карте

И где хамсин, как многоженец,

Возможен в октябре и марте.

А я живу на этой странной